должна! Не приближайтесь больше ко мне!
— Дикая…
— Кошка, — подтвердил Леон. — Душа моя, прости. Когда мы договаривались об Игре, я не знал, что это будешь ты. А потом уже стало поздно что-то менять, я понял, что не могу без тебя. Что должен сделать, чтобы заслужить прощение?
Мягкая улыбка, нежный взгляд, сладкие слова. Наследник большого королевства, не уступающего по силе и могуществу Межгорью, стоял передо мной на коленях с виноватым взглядом. Четыре месяца назад я бы растаяла. Но я изменилась, мир вокруг изменился, неизменным остался пристальный взгляд сероглазого мага. Он всё с таким же пренебрежением наблюдал за развернувшейся сценой и крутил в руке карандаш.
— Ваше высочество, какое я имею право на вас обижаться? — вежливо ответила я. — И на вас, ваше сиятельство? Обижаться — это недостойно истинной сэны, я вас обоих просто ненавижу!
— Ты знаешь, кто я? — поморщился Леон, поднимаясь с колен.
— Давно.
— Не буду спрашивать, откуда, — он выразительно посмотрел на графа, тот отрицательно помотал головой и положил на стол сломанный несколько раз карандаш. — Душа моя, давай вернём всё, как было.
— Зачем? — усмехнулась я. — Его сиятельство вполне внятно объяснил дальнейшие совместные перспективы.
— Милена…
— Где моя одежда? Я хочу домой.
Граф Кейрос позвонил в колокольчик, открылась дверь, в неё просунулась рыжая мордашка служанки. Она понимающе фыркнула, вошла и протянула свёрток с одеждой.
— Сэры, я хотела бы одеться.
— Леон, нам пора, — мрачно приказал придворный маг и первым направился на выход.
— Сэна, — служанка присела в реверансе и принялась разворачивать свёрток. Я не обращала внимания на шуршащие звуки, разглядывала помещение. Помимо опробованной мной на прочность добротной мебели у окна обнаружился аквариум с рыбками и несколько полок, заваленных бумагами. Мягкие персиковые тона на стенах, невесомые полупрозрачные шторы на окнах. В голове всплыла огромная мягкая кровать, на которой я проснулась, укрытая тёплым пушистым пледом и знакомая трость с набалдашником в виде головы змеи.
Похоже, что оказалась в личных апартаментах придворного мага, вот только непонятно как, зачем, и что я тут забыла. Вспомнился слегка терпкий вкус успокоительного. Тина! Опять добавила усилитель — экстракт Плюща мохнатого, а он как-то не так на меня подействовал. Самое время возмутиться и испугаться, что же я натворила, будучи под воздействием чудо-средства. Но отчего-то чувство стыда не поднимало голову, страх тоже где-то глубоко затаился. Мне было всё равно. В очередной раз разрушились идеалы, и от этого так больно, так пусто.
— Сэна, вы великолепны, — вздохнула служанка и подвела к зеркалу. Из него на меня смотрела слегка стервозная бледная особа. В облегающем платье до щиколотки, с заколотыми в высокий хвост волосами. Платье сидело идеально, его насыщенный серый цвет струился под яркими лучами солнца, бьющими через окно. Служанка закрепила мне на шее платок и протянула тёплый плащ. — Позвольте, провожу.
— Как тебя зовут? — поинтересовалась я, пока мы шли по длинному коридору. Судя по картинам и коврам, это Благой дворец, жилая его часть.
— Зили, — смутилась служанка. — Я служу у графа Кейроса уже два года.
— Скажи, милая Зили, как я тут оказалась?
— Так вы сами пришли, потребовали графа, пришлось пустить в апартаменты.
— Что, прямо так пришла? — ужаснулась я, живо представив поход раздетой меня по зимним улицам Альтиры.
— Конечно, нет, — рассмеялась Зили. — В одежде. Вы сели в кресло, сидели, сидели и заснули. Вернулся его сиятельство, очень удивился, увидев вас. Расспросил, что и как, перенёс на кровать, велел раздеть и выкинуть «этот старомодный ужас». И принёс это платье.
Служанка так похоже передала интонации, что я усмехнулась. Заботливый какой. Подарок мне понравился, вкус у придворного мага отменный. И глазомер. Но не нужны мне такие подарки! Найду, во что переодеться — отправлю наряд обратно.
Вернусь в Академию — покусаю Тину, чтобы она больше не смела лить мне всякую гадость. Даже в виде успокоительного, даже если я попрошу. И скажу спасибо, что помогла узнать то, чего знать я не должна.
— Надеюсь, ничего не натворила? — с замиранием сердца спросила я.
— Ничего, я привыкла. Женщины посещают его сиятельство регулярно, некоторые остаются на ночь. Потом возвращаются, да без толку. А в последнее время…
— Спасибо, Зили, — невежливо перебила я.
Хорошо, что ничего не просила. Плохо, что приняли за очередную пассию. Что обо всём этом думал сам придворный маг — знать не хотела. И видеть его не хотела. И Леона тоже, особенно его. Поразительно быстро я приняла то, что его чувства ко мне надуманные. Вообще ощущала небывалое спокойствие и безразличие к окружающему миру.
Вот и они, легки на помине. Мужчины стояли на улице и переговаривались. Заметив меня, замолкли. Я поблагодарила Зили и с независимым видом прошла к карете.
— Милена, позволь… — Леон распахнул дверцу.
— Благодарю, Ваше высочество, — присела я в реверансе и скользнула внутрь. Выглянула оттуда и добавила: — Ваше сиятельство, требую часть выигрыша как прямо заинтересованная особа, не забудьте рассчитаться. Всего доброго!
— Во даёт! — тихо восхитился придворный маг, но я услышала, улыбнулась и захлопнула дверцу изнутри. Кажется, прищемила кому-то пальцы, если судить по громким ругательствам. Плевать! У меня душа и сердце в клочья, а также вера в сказку и благородство. И ничего, молчу.
Постепенно я пришла в себя. Очень помогла этому нимфа, её весёлое щебетание раздавалось рядом почти непрерывно. Я рассказала ей о том, что со мной произошло, она покаялась, что сделала это не специально, записала мой сбивчивый рассказ об очередных свойствах экстракта в качестве усилителя, и плотно занялась моей персоной.
Новый год мы встретили весело, в компании такой же молодёжи. То, что я анимаг, поначалу приняли в штыки, но затем кто-то узнал во мне девушку, что всех спасла, и я стала звездой праздника. Со мной хотели потанцевать все, я не могла отказать, и к утру падала от усталости, зато в голове установился идеальный пустой порядок.
Но Тина на этом не остановилась, она умудрилась в кратчайшие сроки завести себе нового ухажёра. Про Сартана даже не вспоминала, я сама узнала, что с ним всё в порядке. По крайней мере, живой. Его сослали в
