поняла, что хотела совершенно другого человека. Несмотря на его грубость, на его властность и глупые поступки, которые он даже не скрывал.
Это ли не настоящее сумасшествие?!
Впервые за столько недель могла наблюдать за ним, не таясь, не скрываясь, не пряча свои чувства ни от кого. Мне было приятно видеть то, как Вяцлав пытался вытащить нас из этой передряги. Но я также осознавала, что не хочу, чтобы мы выходили отсюда. Мне хотелось остаться с ним наедине.
И плевать, чем всё это закончится.
От его взгляда по телу побежали приятные мурашки. Дыхание сбилось, и я застыла на месте, не в силах пошевелиться. В горле пересохло. Желание достигло предела. Как с этим бороться – и не догадывалась.
– Я отстранился от тебя, думая, что твоя нелепая влюблённость в меня пройдёт. Я вёл себя как последний мудак, но твои чувства ко мне продолжали крепнуть. И даже Никита не смог помочь, почему? – он протянул руку, ладонью дотронувшись до моей щеки. От его прикосновения меня ударило приятным током. – Тот, кто придумал любовь – полный ...
– Вяцлав, у тебя… – тяжело выдохнула от осознания и отступила, видя, что творит с его телом наша близость. Спрятаться в этом замкнутом пространстве не представлялось возможности, как и переодеться.
Его касание обожгло, заставило возжелать продолжения. Тело ныло, мечтало оказаться в его объятиях.
Жажда поцелуя достигла предела.
Нельзя. У Вяцлава будут проблемы. Я не хочу этого. Может, стоит подождать? Осталось всего полгода…
Вяцлав закрыл глаза. Его дыхание сбилось, а зримый контроль потерялся, всё улетело в тартарары.
– Яра, я не могу, – открыв глаза, прошептал он.
– Слава, борись. Нам… нельзя. Я… – задохнулась от этих дурацких слов, от этих невыносимых правил.
Не могла сказать «нет». Ведь это «нет» означало сказать «нет» себе.
– К чёрту всё, – эти слова сорвались с уст Вяцлава ещё до того, как он их произнёс. По крайней мере, мне так показалось…
Вяцлав
Я сделал последний шаг. Шаг навстречу бездне. Этой бездной для меня давно стала Ярослава. Одной рукой я аккуратно взял девушку за шею, мягко целуя её губы, второй – за талию, яростно прижимая к себе. Я нуждался в её тепле, только в её прикосновениях, только её объятиях. Никто не мог заменить эту девушку. Только она одна могла подарить настоящее блаженство.
Ярослава поддалась, выпуская бешеное желание наружу. Она утонула в поцелуе, отдаваясь полностью. Это окончательно свело меня с ума. А ведь пару секунд назад считал, что достиг всевозможных пределов.
Не задумываясь ни о чём, при помощи магии Яра сорвала с меня футболку, касаясь разгорячённого тела, гладя мою спину ладонями, целуя каждую клеточку тела, до которой только могла достать.
Я избавился от полотенца, руками лаская столь желанное тело, поглаживая по животу. Опустил руку ниже, отчего Ярослава начала блаженно постанывать.
Вскоре мы избавились от последней мешающей нам одежды и наши тела сплелись в бешеном танце любви…
Замок на двери щёлкнул, оповещая нарушителей, что древнейшее заклятие снято. Час расплаты за несоблюдение основного правила наставничества был близок. Но они были слишком заняты друг другом, чтобы это заметить.
Глава 37: Нарушители пойманы
Дверь в душевую открыла Каролина. От увиденного она еле сдержалась, не взвизгнула. Не каждый день становишься свидетелем секса подруги и друга. Особенно, когда им нельзя иметь отношения. Лина громко кашлянула, когда поняла, что они не заметили её, увлёкшись процессом.
Ярослава
Я очнулась первой. Была прижата к стене, поэтому увидела вошедшую. Через пару мгновений мы оказались по разные стороны небольшой комнаты. Вяцлав довольно быстро оделся, словно был натренирован. Я замоталась в полотенце, смутившись. Пыталась спрятать наготу и накрывающий стыд.
Разве секундное счастье стоило позора и дальнейшего наказания? Почему у нас напрочь отшибло способность мыслить?!
А ещё я только что впервые в жизни изменила своему парню. Чувствовала себя невыносимо плохо. Паршиво. Тошнило от собственной наглости и бездарности. Тошнило от самой себя и своего поведения.
Возненавидела себя.
Лина покачала головой, осуждающе глядя на нас. И я прекрасно её понимала: сама бы сейчас посмотрела на себя таким же взглядом.
– Просто молчи, – прошипел Вяцлав. Кивнула, согласившись с ним: я не выдержала бы ни одного слова от Лины. От той, что стала так близка.
– Я и молчу, – пожала плечами Каролина. – Тебе Альцина всё выскажет. И это будет одиозный (1) разговор.
– Она уже знает? – я побледнела, цветом сливаясь со стенкой, медленно сползла вниз: ноги не удержали веса моего тела.
– Не знаю, но Альцина ищет Вяцлава, – прошептала Лина. – А если и не знает, то увидит по его эмоциональному состоянию, – девушка бросила на парня короткий взгляд и продолжила: – ты последний месяц ходил с очень большим эмоциональным нагрузом, а сейчас он, словно взорвавшись, исчез. Это очень заметно. Альцина всё поймёт.
– Это мои проблемы. Я знаю, – Вяцлав кивнул, понимая, что кары ему уже не избежать. Мне захотелось обнять его напоследок. Успокоить. Но что я могла? Своим появлением я итак разрушила ему жизнь. – Мне не стоило брать тебя своей подопечной, – он печально посмотрел на меня. – К чёрту, – и тут он неожиданно подскочил ко мне, заключил в объятия и страстно поцеловал. – Прости.
Моментально ответила, растворяясь возможно в последнем нашем прикосновении. Ничего не ответила. Просто не было сил.
Вскоре Вяцлав оставил нас в законной душевой.
– А ты почему здесь? – после длительного молчания поинтересовалась я.
– Тебя слишком долго не было. Я хотела удостовериться, что с тобой всё в порядке. И сейчас я вижу, что более чем, – Лина больше не осуждала. Лишь улыбалась.
– Нет. Из-за меня пострадает Вяцлав. Его исключат и, возможно, мы больше не увидимся, – чуть ли не плача, пробормотала. Лина не вытерпела и приставила указательный палец к моим губам.
– Прекращай! Твой сильный эмоциональный нагруз тоже взорвался. Когда любовь не имеет отдачи, то волшебник страдает не только эмоционально, но и физически. Я считаю, что так быть не должно. Это неправильно. И это пора исправить. Эти правила, придуманные сдержанными аристократами, давно устарели. Они не предусмотрели главного. Жёсткая дисциплина сейчас не в приоритете.
– Что мы можем сделать? – мой вопрос потонул, потому что неожиданно по всему замку раздался властный тон Альцины:
– Всем профессорам и студентам основного и магистерского курсов
