Когда я добралась до дома и вошла внутрь, то уложила дочь с собой на кровать. Так-то она со мной спать не особо любила, ей почему-то больше её кроватка нравилась, но сейчас я так сильно боялась выпустить её из своих объятий, что уложила на постель, даже не став мыться и переодеваться, благо хватило сил воспользоваться магическим очистителем. А затем спокойно уснула, так и не выпустив дочку из рук.
Проснулась оттого, что малышка завозилась у меня в руках и начала облизывать мне лицо.
– Алиса, ты что творишь? – хриплым голосом, который сорвала, пока её кричала, спросила я.
– Курла-а, ам-ма, – что-то пролепетала моя маленькая драконочка.
А до меня дошло, что она же голодная.
Правда, заметив в её пасти полный ряд клыков, я поняла, что, похоже, перемалывать пищу не придется.
– Сейчас дам тебе поесть, – ответила я, вставая.
Алиса начала прыгать вокруг меня и вести себя так, как это делают собаки. Здоровые такие собаки, красные, с крыльями и рожками, а также небольшим гребнем, проходящим по спине почти до самого хвоста.
– Ты обратно обращаться не собираешься? – спросила я у дочки, на что она лишь фыркнула, продолжая прыгать вокруг меня.
Мне этот фырк совсем не понравился. Не хотелось бы, чтобы моя дочь одичала, став обычным зверем.
Благо обед у меня был готов, и я, наложив жаркое в тарелку, поставила ее на стол.
Затем помогла ребенку взгромоздиться на табуретку и попыталась ей в переднюю лапку дать ложку, но куда там, она своим языком пару раз лизнула и всё съела. А затем опять посмотрела на меня голодными глазами.
А я поняла, что, похоже, ей теперь надо намного больше еды.
Поэтому, взяв самую большую тарелку, вывалила на неё всё жаркое и поставила перед ребенком.
Естественно, ложкой она пользоваться не стала и ела с помощью своего языка и зубов.
Сев рядом, я задумчиво смотрела на Алису, размышляя о том, как мне уговорить её вернуться в человеческое обличье.
С одной стороны, хорошо, что он драконом стала: теперь я вижу, что шкура у неё очень толстая, почти каменная, к тому же она летает, еще и смогла умудриться сражаться с чудовищем, которое было её больше в несколько раз. И как она отважно это делала и так долго сопротивлялась. Но с другой… Что, если она станет дикой?
Мне бы этого совсем не хотелось.
Когда Алиса доела всё, что было на тарелке, я дала ей попить воды, которую она опять вылакала с помощью языка. Правда, в этот раз воспользовалась лапами и обхватила ими большую кружку.
Значит, совсем еще не одичала и помнила, как это делать в другом обличье. Правда, было видно, как ей неудобно.
Пока она пила, я осмотрела её передние лапы. Они были чуть меньше, чем задние. И имели по три пальца с когтями. Задние же были очень мощными. Удобней ей было всё же сидеть на двух задних лапах.
– Алиса, давай я тебя на унитаз отведу? – сказала я дочке, когда она слезла со стула и отправилась к своему горшку, что стоял у туалета, и поняла, что её попа там не поместится.
К горшку я её приучала с шести месяцев, и осечек она уже почти не делала. Так, только изредка, когда заиграется, может забыть, или ночью случался конфуз. Но обычно после еды всегда строго шла на горшок. Вот и сейчас по привычке отправилась к нему, только как сесть – не понимала.
Помогла ей разобраться с туалетом, заставила лапки помыть, и ребенок как ни в чем не бывало отправился в свой уголок – играть в игрушки. Которые для неё успел сделать Цер.
Я вспомнила, что сама тоже хочу есть, и пошла делать себе нечто вроде бутерброда. Лепешки с вареным мясом у нас были, и я, быстро порезав и того и другого, села за стол в комнате и начала есть, посматривая за ребенком.
Алиса же явно была в растерянности.
Любимые игрушки стали меньше. Но она, какое-то время посидев над ними, решила продолжить игру.
В куклы мы с ней уже играли, и Алиса начала вспоминать что-то и пытаться играть так же, как я её учила. Правда, взять лапкой куклу было уже сложнее.
Я же, быстро съев бутерброд и запив его горячим морсом из ягод и трав, отправилась к ребенку на помощь, решив, что если буду продолжать с ней заниматься, то, возможно, она сама постепенно обратится.
Жаль, моя теория не сработала.
Играть мы играли, но становиться обратно человеком моя дочь не хотела, а может, не знала как.
Весь день сидеть дома с ребенком не получилось. Она привыкла, что до обеда мы всегда гуляем, и, само собой, отправилась искать свою одежду, чтобы одеться к выходу.
И опять она с удивлением поняла, что вся одежда, что лежала в её шкафу, оказалась ей мала.
Я вытащила для неё свою одежду, о которой тоже позаботился мой муж, нарядила Алису в кофту и штаны, и мы отправились на улицу. Обувь на её лапы, к сожалению, не налезала. А носки ей не понравились.
На улице уже вовсю светило солнце, и ребёнок, стащив с себя всю одежду, рванул бегать, прыгать и резвиться, как самый обычный пёс.
Я села рядом на небольшую завалинку, которую соорудила возле нашей землянки, и наблюдала за тем, как она нарезала круги вокруг дома, а затем и вовсе начала летать.
– Алиса! Далеко не улетай! – крикнула я ребенку, не представляя теперь, как за ней услежу.
Пришлось выпускать крылья и лететь за ней. Благо у меня и сил, и скорости было больше, поэтому я нагнала её и, подхватив на руки, вернула обратно.
Прошла уже целая неделя с тех пор, как Алиса стала драконом.
Обращаться в человека она так и не пожелала.
Я же пыталась делать вид, что ничего особенного не случилось, надеясь на то, что всё само собой как-нибудь уладится.
А еще переживала по поводу той летучей мыши.
Даже слетала и проверила, точно ли она сдохла и нет ли рядом других. Сдохла точно. Других я не нашла. Алиса даже что-то недовольное прокурлыкала, разглядывая вонючий труп чудовища, и плюнула в неё огнем. Ребенок явно запомнил, что эта тварь на неё нападала.
Кстати, огнем она до этого не плевалась, а вот в мышь плюнула. Хорошо, что хотя бы понимала, что дома так делать нельзя.
И всё равно сердце у меня было не на месте.
Я не знала, что делать с дочкой. Как развиваются драконы – понятия не имела. Вдруг это нормально, что она не хочет обращаться? А если нет? Если ей, наоборот, обязательно надо обернуться?
Единственная драконица, которая могла мне помочь, находилась за рекой. Это была жена моего брата. Я бы могла к ней обратиться, но… если я покину это место, а кто-то из моих мужей вернется?
В итоге я решила, что подожду хотя бы месяц. А потом буду думать, что делать дальше.
С каждым днем Алиса всё больше теряла свой человеческий облик.
Как я ни пыталась с ней заниматься, у меня с каждым днем всё хуже и хуже получалось добиваться от неё хоть чего-то.
Я заметила, что она как-то себя вылизывает, словно обычная кошка.
Один раз я настолько расстроилась, когда она наделала кучу прямо посреди комнаты, что даже накричала на неё, из-за чего ребенок спрятался от меня под кровать, и я целый час её оттуда выуживала. Пока не додумалась принести её любимую сладкую ягоду. Только тогда она вылезла, а я, обняв её, разрыдалась, понимая, что больше медлить нельзя.
Если я протяну еще хотя бы неделю, то, возможно, дочку уже не смогу вернуть. Она так и останется животным.
Взяв с собой мешок с нашей одеждой и припасами (заявляться с пустыми руками к брату я постеснялась), а также оставив послание для своих мужей (выжгла когтем прямо на столе) о том, куда я отправилась и почему, я закрыла дверь. Посмотрев с тоской на малышку, которая уже с радостью носилась по двору за собственным хвостом, подлетела к ней, взяла на руки и отправилась к реке.
ГЛАВА 15
Возле реки я притормозила, всё еще продолжая Алису держать на руках. Дочка недовольно порыкивала, ей хотелось порезвиться, побегать и попрыгать, еще и водичку увидела, да еще и в таком объеме. Поняв, что я её на руках скоро не удержу, ибо силенок у неё было достаточно, я взмахнула крыльями и отправилась к брату.
