Так, по крайней мере, она предполагала. Но теперь, это казалось невозможным. И снова в ней расцвела надежда, что она смогла бы занять место среди Синклеров. Истинное место. Возможность быть частью этого народа. И Абигейл не хотела упустить эту возможность.
Рыжеволосый воин, которого Абигейл заметила ранее, вышел вперед:
— Я покажу нашей леди ваши апартаменты, и она сможет отдохнуть от долгой поездки, мой господин.
Талорк кивнул, потом повернулся к Абигейл:
— Жена — это Гуайэр, сенешаль этого замка.
— Сенешаль? Мне не известно это слово.
— Это кто-то наподобие управляющего, — ответил Гуайэр на английском, обращая на себя взгляды остальных воинов.
За исключением небольшого напряжения в его плечах, молодой воин проигнорировал эту реакцию, показывая тем самым, что он привык к такому отношению. По некоторым причинам это обеспокоило Абигейл. Она знала, что он ей обязательно понравится. Он был счастлив, когда Найэл смеялся, и это обрадовало Абигейл.
Найэл был одним из немногих людей в мире, кого она считала другом.
Когда они отошли, Талорк должно быть что-то сказал, так как Гуайэр остановился и оглянулся на лэрда. Абигейл тоже обернулась, чтобы иметь возможность читать по губам мужа.
— Когда будете подниматься по лестнице, возьмешь ее за руку чтобы обеспечить безопасность.
— Слушаюсь, мой господин.
— Я могу сама справиться, Талорк. — Она была глухой, а не неуклюжей. — Я не собираюсь падать с лестницы.
— Но все равно, всякий раз, когда ты будешь ею пользоваться, тебя будет кто-то сопровождать.
Она, не желая лгать, ответила ему одним из его любимых жестов, пожав плечами, отказываясь повиноваться такому смешному приказу.
Когда они с Гуайэром шли, Абигейл была рада, что не имеет возможности слышать все возможные перешептывания позади них.
Они вошли в зал, и у Абигейл перехватило дыхание.
Обстановка была такой же величественной и строгой, как и внешний вид замка, если не аскетической. Никакие красочные шелка не украшали каменные стены, чтобы придать залу более жизнерадостный вид. В пещероподобной комнате не было никаких стульев вокруг огромного камина, в котором, несмотря на прохладу дня, не горел огонь. Даже когда снаружи светило солнце, оно не проникало сквозь толстые каменные стены башни Талорка. Единственной обстановкой в большом зале были два длинных стола с низкими скамьями с каждой стороны.
— Сколько воинов обедает в зале? — спросила Абигейл Гуайэра, вместо того, чтобы прокомментировать унылую обстановку огромной комнаты.
— Десять элитных воинов живут здесь в зале так же, как и советник Талорка, Осгард, и еще я. Еще десять — пятнадцать холостых воинов присоединяются к нам во время обеда или ужина.
— А что, женатые воины никогда не разделяют пищу со своим лэрдом? — удивленно спросила девушка. Талорк казался ей тем лидером, который будет со всеми держать контакт.
— Оставить свои семьи и своих жен считалось бы грубым. Разве в Англии как-то по-другому происходит?
— Ну, я знаю, что солдаты сэра Гамильтона могли по очереди раз в месяц обедать в большом зале. Такая возможность считалась честью.
— Так и должно быть.
— Конечно, их семьи имели право присоединиться к ним. Некоторые так и делали, а некоторые предпочитали не приходить. Моей матери слишком нравилось быть главной среди других женщин, живущих в замке моего отчима.
— Интересно, — проговорил Гуайэр, и, казалось, что комментарий был не просто данью вежливости. Он выглядел заинтригованным:
— С тех пор, как Талорк и Катриона выросли, не думаю, что за этим столом сидели дети.
— Возможно, пришло время изменить это.
Гуайэр улыбнулся ей, с выражением удивления, но также и одобрения на лице:
— Возможно, так и есть.
— Как долго ты живешь в доме лэрда? — спросила Абигейл, когда молодой воин вел ее вверх по лестнице.
Каменные ступеньки вились легкой спиралью вдоль стены до второго этажа, который на добрых пятнадцать футов возвышался над большим залом. Теперь ей стало понятно, почему Талорк настойчиво требовал, чтобы ее сопровождали. Лестница не была достаточно широка для двух людей, и не было никаких поручней, ничего, что отгораживало бы их от падения в главный зал.
Гуайэр вел ее вверх, поддерживая за руку:
— С тех пор, как сестра лэрда уехала жить среди Балморалов. На то время я занимал место сенешаля уже два года, но не имел чести жить в доме моего господина.
— Я рада, что теперь ты здесь. Лестница очень узкая, — подметила девушка.
Гуайэр провел ее через маленькую площадку наверху лестницы к дверям, что там находились.
— Это — тактическое преимущество.
— Талорк, кажется, очень печется о безопасности его крепости.
— Не о безопасности крепости. — Гуайэр остановился и посмотрел на Абигейл, взглядом призывая понять. — Наш лэрд очень заботиться о безопасности людей, которые живут в этой крепости.
— Это из-за того, что случилось с его отцом?
— Больше из-за того, что действия его отца привели к тому, что случилось с остальной частью клана. Наш прежний лэрд был только одним из многих, кто погиб, когда его сука жена предала клан, помогая своим английским друзьям.
— Я не могу представить, что английские войска прибывают на этот далекий север, чтобы вступить в войну с шотландским кланом. Что они надеялись получить?
Гуайэр пожал плечами, но Абигейл была уверена, что он это сделал не потому, что не знал ответа, а потому, что не хотел отвечать.
— Разве это имеет значение? Они пришли и они убивали.
— Да. — Через женщину, которая должна была быть верна старому лэрду и его людям. И муж Абигейл все же называл ее своим другом. Это казалось чудом для нее.
— Я должна быть благодарна Талорку, что он принял меня с такой готовностью.
— У него не было выбора. Вы — его пара, истинная — если он охотно признал это перед воинами-криктами.
— Я даже представить не могла, что он может увидеть во мне истинного друга. Это для меня честь и я постараюсь оправдать ее.
Гуайэр как-то озадачено на нее посмотрел:
— Друга?
— Его помощника.
Зеленые глаза рыжеволосого воина расширились:
— Он что, разве не сказал вам, что значит это слово?
— Мы обсуждали это вчера вечером. — Кажется. Некоторым образом.
— Мы оба чувствуем, что для жены и мужа быть друзьями — это истинное благословение.
Гуайэр, казалось, был сильно чем-то удивлен, но он только покачал головой и повел ее в прихожую, которая разделяла пополам первый этаж. Он открыл первую дверь справа.
