Мне не уснуть. Не после того, как я боролась с джентри и видела девочку, обиженную ими. Не после того, как узнала, что провела ночь с кицунэ. Не после того, как поняла, что могу быть одной из тех, кого люто ненавижу. Не после того, как это заставило меня усомниться во всем, во что я когда-либо верила.
Нет, я вообще не должна спать, но мое тело знало лучше, я очень устала. Тело знало, что я боролась всю ночь и была ранена. И самое главное, что моя борьба не окончена. Никоим образом.
Несколько дней спустя, я все же набралась храбрости, чтобы увидеться с мамой и Роландом. Тим ушел на весь день, но утром успел что-то выпечь. Тарелка с кексами, посыпанными миндалем и маком, стояла на кухонном столе, и я прихватила две штучки в дорогу.
За этот недолгий отдых ко мне вернулся здравый смысл, но гнев и боль никуда не исчезли. Мне казалось, что я предана, причем не только Уиллом. В любом случае, его простить было легче, чем остальных. Он хотя бы не скрывал от меня тайну долгие годы. Его поступки были открыты и полны отчаяния. Они не были такими коварными, как у Кийо или мамы с Роландом.
Когда я подошла к дому родителей, то не стала утруждаться и стучать. Дверь оказалась не заперта и я вошла, громко хлопнув за собой.
— Еви? — услышала я голос мамы, — это ты?
Я шла по деревянному полу, и моим шагам вторило эхо. Мама и Роланд как раз обедали. На столе были разложены хлеб и мясное ассорти с различными специями. От этой картины так и веяло домом и уютом. Так спокойно и невинно. Увидев меня, мама привстала.
— Слава Богу, ты вернулась! Я так… в чем дело?
Я так сильно любила этих людей, но, увидев их, еще сильнее разозлилась, возможно, потому что любила их слишком сильно. На мгновение я потеряла дар речи. Просто смотрела на них, то на одного, то на другого.
— Евгения? — спросила мама неуверенно.
— Кто мой отец? — требовательно спросила я. — Я родилась в Ином Мире?
Я видела, как мама побледнела, ее темные глаза расширились от страха. Роланд мгновенно оказался рядом с ней.
— Евгения, послушай… — выражение маминого лица сказало мне всё.
— Бог, мой. Так, это правда.
Я заметила, как Роланд открыл рот, собираясь возразить, но передумал.
— Как ты узнала?
Ну, наконец-то, правда.
— Все в Ином Мире только об этом и говорят. Все джентри знают. Я следующая в их очереди на мировое господство.
— Это неправда, — возразил отчим. — Забудь. Ты не похожа на них.
— Но я одна из них, верно? По крайней мере наполовину?
— Только по крови. Всё остальное… ну, если судить по всем твоим стремлениям и убеждениям, ты человек. У тебя нет с ними ничего общего.
— Кроме того, что я убиваю и изгоняю их. Как ты мог настроить меня на это… если я… — одна из них, хотела закончить я. Но не смогла произнести ни слова.
— Потому что у тебя есть дар. Люди нуждаются в тебе. Ты знаешь на что способны джентри.
— Да, знаю. И для того, чтобы вдолбить в меня это, ты с детства рассказывал мне про них страшные сказки. Черт, есть вещи и пострашнее джентри. Они странные, да, но не все они злые.
Внезапно к нашему спору присоединилась мама, ее глаза пылали от злости.
— Да! Они такие! Ты не знаешь, о чем говоришь. И когда это тебе открылось, что они добренькие? День? Неделю назад? Я три года прожила среди них, Евгения. Три года. — Ее голос упал до шепота. — За три года я не встретила никого доброго. Никого, кто бы помог мне. Никого, кто бы защитил меня от Тиригана.
— От кого?
— Короля Шторма, — пояснил Роланд. — Это его имя. Было.
— Джентри говорят, что ты спас маму от него.
Роланд утвердительно кивнул.
— Я был в Ином мире, охотился за келпи,[17] когда до меня дошли слухи о плененной человеческой женщине. Я отправился на разведку и обнаружил ее и тебя. Ты была совсем малышкой. Я вытащил оттуда вас обеих и спрятал.
— Но Дориан… парень, которого я повстречала… сказал, что Король Шторма отправился на наши с мамой поиски.
— Он отправился. И нашел тебя.
Я нахмурилась. Если верить словам Дориана, то в то время я была подростком.
— Я не помню этого.
Роланд снова кивнул.
— Однажды, он приблизился настолько, что смог отправить тебе свой призыв. Тириган звал тебя к себе. К тому времени, как я догнал тебя, ты уже была в пустыне около перекрестка. Ты прошла пешком несколько миль, добираясь до него.
— Я не помню такого, — повторила я. Отчасти, то что сейчас говорил Роланд, казалось мне большим безумием, чем то, что говорил мне Эсон.
— Тобою управляла его магия. Он хотел забрать тебя с собой, а ты сопротивлялась и в какой-то момент в тебя ударила, созданная тобою молния.
— Погоди, я помню это.
— Нет. Я загипнотизировал тебя и уничтожил эти воспоминания. Я убил Тиригана, то твоя магия оставалась пробужденной. Когда я увидел на что ты способна, то испугался, что ты не сможешь управлять ею, и что это она будет управлять тобой.
— Нет у меня никакой магии. Во всяком случае не магии джентри.
— Ты просто не помнишь. Магия скрыта внутри тебя. Я заставил тебя забыть. После этого я начал обучать тебя шаманскому мастерству, в надежде, что это сможет защитить тебя. Я не знал, последуют ли за Тириганом другие, или попытается ли еще кто-нибудь пробудить твою магию или призвать тебя. Я должен обучить тебя всему, что необходимо для защиты, — отчим внезапно показался мне таким уставшим. — Я и представить себе не мог, как хорошо ты овладеешь шаманским искусством.
Я почувствовала себя такой же уставшей, как и Роланд, несмотря на то, что выспалась за ночь. Выдвинув стул, я села, а родители продолжали стоять. Получается, я пришла на зов Короля Шторма. И в меня ударила моя же молния?
Достаточно интересно, потому что в большинстве культур шаманы получают свою силу после какой-то травмы. Чаще всего — после удара молнии. Многие из местных индейских шаманов скептически относились к моему возрасту, белые шаманы не считали меня настоящей, потому что у меня не было глубокого посвящения. Оказалось, оно у меня было. 1:0 в мою пользу.
— Ты заставил меня забыть. Ты порылся в моей голове и заставил меня забыть. Все это время… вы оба знали и скрывали это от меня.
— Мы хотели защитить тебя, — сказал Роланд.
— И что в итоге? Хотел, чтобы я никогда не узнала об этом? — Я снова перешла на повышенные тона. — И вот я узнала, и от кого? От джентри! Лучше бы я услышала это от вас!
Мама прикрыла глаза, по ее щеке скатилась слеза. Роланд казался невозмутимым.
— Теперь, я понимаю, что надо было рассказать тебе. Но мы с мамой никогда не думали, что правда выплывет наружу.
