Эрик отдает два билета парню в люминесцентно-оранжевом жилете, а затем разворачивается и берет меня за руку. Его рука намного больше моей, которая просто теряется в его ладони, когда он ведет меня через ворота к месту старта.
– Я даже дам тебе фору, – говорит он, указывая на главную машину, огненно-красный карт.
– О, ни за что. Если я соглашусь, а ты потом проиграешь, то будешь упрекать этим мой выигрыш.
Я не жду, что он ответит. Я направляюсь к оранжевому карту, что занял место на второй позиции трека.
– Отлично, – говорит он. – Но когда я выиграю, тебе придется признать свое поражение.
Я пристегиваюсь пятиточечным ремнем и затягиваю посильнее лямки. Жду, когда маленькая лампочка загорится зеленым светом, и ногами проверяю педали, слушая, как ревет двигатель, пробуждаясь. Я прожила в этом городе всю свою жизнь и никогда не ездила на этих штуках. Это вроде как глупые развлечения для туристов, то, над чем местные жители смеются.
Но, несмотря на это, мне по-прежнему кажется, что прийти сюда, – лучшая идея, которую я когда-либо слышала.
Загорается зеленый свет, и я так сильно вдавливаю педаль газа в пол, что врезаюсь в карт Эрика сзади. Он оглядывается на меня, немного удивленный, но я лишь одариваю его дьявольской ухмылкой и снова тараню его. Дежурный хмурится и поднимает знак «Не врезаться», когда я проношусь мимо него. Мои растрепанные волосы окутывают меня, в то время как я набираю скорость.
Эрик заходит в первую череду поворотов, серпантином влево, вправо и влево. Затем он спускается с небольшого склона и делает резкий поворот, уходя налево. Я отстаю от него на несколько сантиметров, мои руки сильно сжимают руль, ожидая своего шанса. Эрик оглядывается, и этого достаточно, чтобы отвлечь его внимание. Когда справа показывается внезапный, изогнутый поворот, он берет слишком широко, и я замечаю просвет для маневра. Я вдавливаю газ в пол, и мой бампер толкает его.
Я могла бы проскользнуть мимо него. Могла бы протиснуться между стальным боком его карта и внутренним ограждением трека. Но на гоночной дорожке только он и я, и мне этого не хочется делать.
Я хочу немного повеселиться. Поэтому, находясь на полпути к тому, чтобы вырваться вперед, я резко сворачиваю влево, и глаза Эрика расширяются, когда руль яростно дергается в его руках, и его машина начинает скользить боком.
Я усмехаюсь, когда он разворачивается и смотрит на меня в упор. Мне удается послать ему воздушный поцелуй, в то время как я снова нажимаю на газ и проношусь мимо него.
Когда я опять проезжаю мимо дежурного, стоящего на дорожке, он делает жест рукой по горлу, как бы говоря: «Достаточно». Он машет мне в направлении места, где выстроены машины, хотя я прошла только один круг. Но ничто не испортит моего настроения. Разбушевавшийся в крови адреналин не дает стереть улыбку с моего лица, когда я подтягиваюсь к остановке, не обращая внимания на работника. Я делаю вид, словно мне жаль, но подозреваю, что моя дурацкая улыбка выдает меня.
Эрик останавливается позади меня, толкая бампером, совсем немного. Я отстегиваю ремень и выпрыгиваю из карта.
– Я тебя сделала, – говорю я, все еще ухмыляясь.
– Ты играла нечестно!
Я ложу руку на сердце.
– Ты говоришь так, словно это что-то ужасное.
Он смеется и обнимает меня за плечи.
– Ты выиграла битву, но не войну.
– Что дальше?
– Гольф.
Я поднимаю на него невинный взгляд, широко раскрыв глаза.
– Знаешь, мой дядя – гольфист мирового класса? Он играл против Тайгер Вудс.
Челюсть Эрика падает.
– Серьезно?
Я фыркаю.
– Неа!
Он смеется, закатив глаза. Затем уводит меня с трека, возвращаясь назад в большое здание с его флуоресцентным освещением и сахарно-сладкой поп-музыкой. Группа туристов – узнаваемых по темным очкам и шляпам – собралась вокруг внешней кассы. Несколько групп расположились в зоне гольфа, но первые несколько отсеков пусты. Я следую за Эриком к длинному стеллажу клюшек для гольфа, выбирая ту, что в горошек, ярких розовых и черных цветов. Эрик берет клюшку, что длиннее, с синей ручкой.
Я иду за ним к началу зеленого ограждения, и мы заходим в первый отсек. Он состоит из длинной извилистой полоски зеленого ковра, огражденной досками, выкрашенными в белый. Эрик протягивает два билета женщине, сидящей возле огромной сетки с мячами для гольфа, и поднимает два из них, бросая один мне. Я едва успеваю его поймать.
– Сначала дамы, – говорит Эрик, указывая на резиновый коврик, где я по всей вероятности должна поставить мяч для гольфа. Я поднимаю бровь и смотрю на него скептично, удивляясь, как такое преимущество может обернуться моим проигрышем. Затем я решаю, что это, вероятно, не имеет значения, и мчусь к началу площадки для гольфа.
Помещаю мяч на небольшой резиновый коврик, затем поднимаюсь и изучаю площадку с поддельной серьезностью. Я облизываю палец и поднимаю его вверх, как будто проверяя направление ветра, хотя мы находимся в помещении. Эрик посмеивается.
Я не знаю, почему веду себя так глупо, но чувствую, что мне это необходимо – быть абсолютно глупо-преглупой, чтобы, наконец, восполнить печальную пустоту двух лет.
В конце концов, я ударяю по мячу. Я делаю это настолько сильно, что мяч отскакивает от вершины одного из ограждений, в конечном счете, застревая в искусственном покрытии.
– Ууупс, – говорю я, ухмыляясь в тысячный раз.
Эрик закатывает глаза, в то время как улыбается. У него красивая, широкая, открытая улыбка. Он оглядывается на площадку и прикусывает губу.
– Так... э-э... какой у тебя любимый вкус мороженого? – спрашивает он, наклоняясь, чтобы поместить свой мяч на коврике.
– Что?
Он выпрямляется и разворачивается, чтобы посмотреть на меня.
– Разве мы не должны узнать друг о друге больше? Если мы хотим попытаться построить отношения?
Я улыбаюсь.
– И любимый вкус мороженого оказался самым первым в списке вещей, которые мы должны узнать друг о друге, а?
Он пожимает плечами.
– Мороженое делает жизнь лучше.
Эрик осторожно бьет по мячу, и тот катится по газону, ударяясь об одну из досок. Он катится по диагонали и со стуком ударяется о другую, затем еще об одну, пока, наконец, не останавливается в нескольких сантиметрах от лунки. Хм. Возможно, на этот раз он выиграет. Я подхожу к искусственным камням и высвобождаю свой заблудившийся мяч для гольфа, а затем возвращаю его обратно к началу площадки.
– Ванильное. С шоколадным сиропом. А у тебя?
– Ореховое. Любимый цвет?
Я поднимаю свое запястье, на которое надет браслет Сиенны.
