Посмотрим, это исправить нетрудно. Мими загоняла троллей своими требованиями предоставить яично-медовый кондиционер для волос, маску для лица из апельсинной цедры, молочно-миндальные ванны, чтобы кожа стала увлажненной и мягкой. Она обжигала на пламени свечи карандаши для бровей и ресниц, подводила глаза, а на губы наносила помаду, сделанную из розовых растертых лепестков. Кингсли обычно заглядывал домой, чтобы выпить, прежде чем отправляться в клуб поужинать или еще куда-нибудь, но он никогда не приглашал с собой Мими. Однажды вечером она собралась словно лебедь проплыть вниз по ступеням грандиозной лестницы, одетая в ошеломляющее платье. Портниха уверяла, что шелк соткали из облаков над Полями Блаженных и сам Князь Тьмы еще не заказывал одеяния из столь тонкой материи. Соблазнительный вырез доходил чуть ли не до пупка. Волосы Мими уложила волнами, трубчатыми локонами по моде Древнего Египта, где Кингсли впервые положил на нее глаз.
И ее желание исполнилось. Кингсли как раз собирался опрокинуть рюмочку коньяку, когда Мими произвела свой грандиозный выход. В глазах парня сверкнуло восхищение. «Ну, хоть одна живая реакция», – подумала Мими и самодовольно улыбнулась.
– О, привет! – небрежно бросила Мими. Она будто ничего и не планировала в течение целой недели, а просто сошла вниз в изящнейшем наряде, как богиня, решившая почтить юношу своим явлением.
– Ты куда-то собралась? – кротко поинтересовался Кингсли.
– Да. Думаю проверить то новое местечко, от которого Маммон в восторге, – намекнула она. – А ты?
– Хорошо тебе повеселиться, – ответил он, зевая. – Пойду лягу спать. А ты иди, порезвись. И не слишком вляпывайся в неприятности, Форс. – Он шутливо погрозил девушке пальцем.
Мими смотрела, как Кингсли уходит от нее, направляясь в свои апартаменты. И зачем она разоделась в пух и прах для выхода в свет? «Ах ты, гадина!» – подумала девушка. Кинжал, который он вонзил в ее сердце, повернулся и пронзил плоть и душу еще сильнее. Почему она поверила, что он стоит всего ее путешествия в ад?
Глава 30
Злосчастная королева
Любая сказка имеет конец. И мир Аллегры рухнул в один миг. Все случилось днем, на исходе осени, когда она подсчитывала доходы и расходы. Праздник сбора урожая был удивительным. На винограднике собрались сотни людей, которые плясали и давили гроздья. Аллегра смеялась, танцевала и провела вечер в теплой дружеской компании. После, во вторник, виноградник закрыли для посетителей на один день. Бен отправился в город закупать продукты на неделю вперед, а Аллегра уселась за гроссбух. Тут и обрушилась Тьма.
Тени двигались, как размытые пятна, – человеческий глаз даже не успел бы ничего зафиксировать. Но девушка видела их словно в замедленной съемке. Она отчетливо рассмотрела каждое строгое лицо, а кроме того, оружие и факелы Черного Пламени. Она догадалась о внезапном нападении со скрытой позиции. Аллегра сама разработала такой план для борьбы с демонами. Она еще оставалась королевой вампиров. Теперь они пришли за ней, будто за адским отродьем.
Аллегра стрелой метнулась к двери, ряд бутылок посыпался на пол. Способа защититься от Черного Пламени не существовало. Единственный шанс сохранить свободу – сбежать, и немедленно.
– Ай-ай-ай! – произнес Кингсли Мартин, стоящий в дверях черного хода. Он небрежно сжимал в руке меч. К чести юноши надо заметить, что он не направил клинок на Аллегру.
– Немного неразумно, – произнес он.
– Что все это значит?! – прошипела Аллегра, а группа венаторов уже настигла ее. На девушку надели серебряные наручники.
– Ты знаешь, почему мы здесь, Аллегра, – отозвался Кингсли. – Мы выполняем приказ.
Она оглядела бесстрастных вампиров. Кингсли Мартин, исправившаяся Серебряная кровь. Форсайт Ллевеллин. Без него не обойтись! Судя по лицу Форсайта, он втайне наслаждался происходящим. Нэн Катлер, которая невзлюбила ее со времен Флоренции. Все окружили Аллегру с мечами, выставленными из ножен. Теперь с ней не разговаривали. Они не прислушивались к ее мольбам и не выказывали ни капли сочувствия.
– Прошу, – произнес Кингсли и указал на лестницу, ведущую в винный погреб.
Они втолкнули Аллегру в маленькую комнату, где хранилось «Пино нуар» и «Шираз», и пристегнули наручниками к креслу. Венаторы действовали быстро и методично. Они поставили охранные заклинания, дабы никто не мог проникнуть в помещение. Конечно, за ней следили, ведь они знали, что Бен уехал в город, а виноградник закрыт по вторникам. Она уязвима и безоружна.
– Что будет с Беном? – спросила Аллегра.
Кингсли покачал головой:
– Мне запрещено говорить об операции.
– Пожалуйста! – От страха у девушки перехватило дыхание. Раньше она сама командовала на подобных мероприятиях и знала, что обучение венаторов не допускает сочувствия или неудач. Но сейчас она пребывала в положении преступников, за которыми она сама охотилась в прошлом. Поэтому ради своей любви девушка попыталась воззвать к лучшему в душе Кингсли. Аллегра всегда помнила два слова – «наказание» и «возмездие». Она оставила суженого, чтобы быть с человеком-фамильяром. Теперь она поплатится за свой проступок. Кодекс вампиров распространяется на всех.
Кингсли проверил, надежно ли она прикована, и кивнул. Вампиры вышли, заперев дверь. Аллегра осталась одна в темноте ждать своего брата.
Настала ночь. Чарльз не появился, венаторы больше не беспокоили ее. За себя Аллегра не боялась, но не могла выбросить из головы мыслей о Бене. Где он? Ему что-то угрожает? Они не станут причинять ему вред! Возможно, Бен ее ищет? Почему венаторы держат ее в погребе? Вдруг Бена поймали и отправили в другое место?
«Что я наделала! – подумала Аллегра. – Где я промахнулась?»
На следующее утро после рассвета Кингсли вернулся и принес чашку с водой и хлеб, политый оливковым маслом. Он молча поставил все рядом с креслом. Аллегра с горечью вспомнила, когда она в последний раз ела такое кушанье. Они с Беном сидели на веранде и были невинны, словно дети. Зачем она впутала его в дела вампиров! Это мир тайн, крови, тьмы и бессмертия. Бен подобен солнцу, а она – метеорит, падающая звезда.
Когда Аллегра закончила трапезу, дверь распахнулась от сильного удара и в комнату стремительно вошел Чарльз. Черные волосы юноши подернула седина, а ведь ему не больше двадцати пяти. Он ворвался как хозяин. Аллегра удивилась его властности. Он явно всем наслаждался и с удовольствием продемонстрировал Аллегре, как легко ее выследил. Как она ошибалась! Она не сможет освободиться от брата! Он никогда не оставит ее в покое! Они связаны друг с другом. Узы обветшали, но их не разорвать. Ей не укрыться от близнеца.
