Я уже не в первый раз замечала, что под ее непроходимой глупостью скрывается какая-то примитивная мудрость, как бы это странно ни звучало. Она не додумывается до определений, но притом очень точна в них на уровне интуиции.
И Корэлла спорить не стала:
— А давайте возьмем еще бутылочку вина и продолжим праздник?
Но в пустынном холле, где даже отголоска чужих шагов больше не раздавалось, мы синхронно замерли. Общую мысль озвучила Арла:
— Мне совсем не хочется туда идти… Кати, а ничего, если мы в твоей комнате посидим?
— Трусиха! — рассмеялась Корэлла, но как-то напряженно. — Ладно, идите, а я за вином и к вам присоединюсь!
Мы свернули в коридор для слуг. Корэлла прибежала к нам с огромным бутылем и тремя бокалами уже через несколько минут. Она делала вид, что совсем не боится, но ее настоящие эмоции уже были понятны по скорости перемещения. Брезгливо скривилась, окинув взглядом обстановку, но почему-то вслух ничего не сказала — тоже признак того, что очень хочет пока остаться здесь, а не возвращаться в гулкие коридоры безлюдного замка.
Вино оказалось очень вкусным и способствовало пустой болтовне. Хотя болтали в основном наложницы — о нарядах и украшениях, а я просто слушала. Через полчаса в спальню постучал Скиран. Вот по его виду было ясно, что он ничего не опасается. Мгновенно оценил обстановку и слетал — в прямом смысле этого слова — еще за бокалом и двумя бутылями. Ночь обещала быть долгой, я этих гостей теперь просто так не выпровожу. Через три бокала даже Корэлла уселась на пол, поджав под себя ноги, и уже забыла, как именно надо кривиться от отсутствия комфорта.
Девчонки-то на самом деле неплохие, просто жизнь им добавила высокомерия и некоторого искажения понятий. Они даже над Скираном стали подшучивать, когда же такой красавец обзаведется парой и не стоит ли ему обратиться к владыке с просьбой — пусть следующим из эйохов потребует молодую девушку, для размножения вида. Скиран отшучивался и заметно смущался. Меня же тревожило другое.
— Я из диких земель, — начала я с уже опостылевшей присказки, — а в замке недавно. Мы этой ночью тоже что-то почувствуем, как в предыдущую?
— Не-ет! — пьяно отмахнулась Арла. — Это ритуал насыщения Богини. Он проходит бесследно для всех, кроме Богини и… самих жертв.
К концу первой бутылки Корэлла забралась на мою постель и тихо засопела. Видимо, они не собираются вообще ночью покидать коридор для прислуги — будем спать по очереди? У меня уже давно слипались глаза. Скиран как-то незаметно переместился ко мне, подставляя удобное плечо, Арла понимающе заулыбалась и принялась расспрашивать эйоха о жизни в его племени. Я тоже слушала вполуха, надеясь выспаться завтра. Пить давно перестала, я вообще никогда не любила алкоголь и привыкла просто поддерживать компанию. А эти двое пусть веселятся и болтают, отвлекают от сосущего ощущения внутри.
Мне сегодня не удалось ни разу плотно поесть, потому я чувствовала голод. Но он нарастал, вызывал уже почти болезненные рези. Может, вино так сказалось, что желудок заболел? Мне не раз приходилось долго обходиться без еды, я была привычна к этому чувству, но теперь голод чувствовался на каком-то другом уровне, как если бы я неделю крошки во рту не держала. Вдруг он пропал, буквально на несколько минут, потом насел снова — с еще большей силой. И такие перепады продолжались несколько раз, с каждым следующим становясь все сильнее.
Я даже снова приложилась к бокалу, чтобы в животе оказалось хоть что-то, что можно переваривать. Не помогло. Может, пробраться в столовую? Там должны были остаться овощи. Да что со мной? Состояние явно какое-то преувеличенное. Осмелилась спросить снова:
— Ритуал точно не влияет на людей?
Арла отмахнулась, не понимая, зачем я вновь спрашиваю о ерунде. Скиран пожал плечами, отвечая более обстоятельно:
— Я никогда не слышал, чтобы в эту ночь люди что-то улавливали. Ну, разве что какие-нибудь сильные маги? — он просто перебирал. — Это, наверное, возможно…
Маги. Я замерла. Вот и объяснение — ритуал кормления Богини каким-то образом отражается на магах! И ведь точно, я на время ощущала сытость, а потом снова голод. Сколько раз случились эти перепады, почему не считала точно? Уж не пять ли их было? Я аж похолодела от осознания. Но после последнего прошло уже минут десять, а голод не только остался, но и нарастал. Живот выкручивало невообразимой пустотой.
Арла поднялась на ноги и покачнулась. Выглянула в темное окно:
— Уже, наверное, все закончилось. Пойду я к себе. Скиран, проводи, пожалуйста.
Она не флиртовала с эйохом — этого не было ни в последней просьбе, ни в разговоре раньше. Арла скорее всего вообще не умела флиртовать ни с кем, кроме своего любовника. Скиран, разумеется, согласился, но поглядывал внимательно на меня. Я все еще старалась держать лицо, не выдавать своей слабости, но мне было откровенно плохо. Да, сейчас я точно отправлюсь в столовую. В крайнем случае вскрою замки и найду хоть кусок кровяной колбасы…
Раскашлялась болезненно, невольно выпустив изо рта сизое облачко.
— Что это? — Арла заметила и снова упала рядом со мной, разглядывая лицо.
Надо что-то сказать, наплести, но у меня не было сил. Вот только ответил за меня Скиран — тихо, изумленно и серьезно:
— Это дыхание черного мага, насколько я знаю. Концентрация черной энергии.
Я смотрела на него, но могла думать только о голодных резях в желудке. Вот так моя маленькая тайна перестала быть тайной? Надо как-то отойти, что-нибудь поесть, а потом уговорить их обоих не разглашать этот секрет. Арла — добродушная дурочка, она может и забыть наутро о произошедшем. Скирану я нравлюсь — быть может, настала пора это чувство использовать? Или его преданность владыке выше любой симпатии?
Но сейчас другого выхода не было, кроме как признаться:
— Мне нужно поесть. Давайте заглянем в столовую, а потом я вам все объясню?
Я почти не стояла на ногах, но Скиран подхватил меня под локоть, помогая. Вот только озаботившись маленькой тайной, я не приняла в учет тайну куда более грандиозную. Дверь распахнулась так резко, что Арла отшатнулась и упала на попу. Корэлла, до сих пор мирно спавшая, тоже вмиг села.
В светлом проеме стоял Ринс — болезненно бледный, осунувшийся, на себя непохожий. Он был без повязки, но сейчас это волновало меньше прочего. Особенно когда он смотрел прямо на меня, а слова давил с видимым трудом:
— Ты была в моей комнате, Катя. Неужели ты думала, что я не узнаю твой запах? Сразу я был немного… слаб, но позже точно уловил — это была ты. Интересно зачем, если не чтобы рыться в моих вещах или… моих книгах?
Несмотря на то, что я тонула в черноте глаз, никакого возбуждения не чувствовала — сосущий голод перекрывал всё.
— Я… не…
Он сделал еще шаг ко мне и перебил:
— Богиня все еще голодна. Что-то идет не так, ей требуется еще жертва. Так кого мне выбрать, Катя, если есть та, которая смела настолько, чтобы меня злить?
Подбородок задрожал — я приговор услышала. Но почему-то захотелось быть как тот смертник, что шел первым, — обреченный, но на последней капле воли выпрямляющий спину. И не плакать. А толку-то теперь плакать?
— Не-ет, — Ринс вдруг протянул очень мягко. — Ты неправильно поняла. Я не собираюсь убивать тебя, такую интересную, до того, как получу ответы на свои вопросы. Да и разве это наказание для тебя?
Он перевел взгляд на Скирана, все еще державшего меня под локоть, а я захлебнулась воздухом, позабыв о голоде. Но Ринс у него только спросил:
— А, вы ведь часто общаетесь. Видел ли ты у своей подруги какие-то проявления магии? Всё собирался спросить.
Эйох заметно напрягся, но потом выдавил еле слышно:
— У Кати? Нет, владыка.
Не знаю, уловил ли Ринс ложь или был для этого слишком слаб, но он тут же перевел взгляд на Арлу, сжавшуюся на полу, но ей того же вопроса не задал:
— А вот и жертва. Надеюсь, Богиня ограничится тобой.
— Нет! — я отмерла и бросилась перед наложницей. — Нет!
