В кабинете после признания Родерика повисла вязкая тишина. Артен откинулся на спинку кресла, беззвучно постукивая пальцами по безупречной полировке столешницы перед собой. Хотела бы я знать, о чем в этот момент думал ректор! Но, сдается, он совсем не удивлен откровениями Родерика.
— Вот как? — наконец, очнувшись от ступора, сухо спросил Кеннет. — И каким же образом ты намеревался добиться всего этого?
— Я знал, где и кому ты должен был передать книгу, похищенную из хранилища. — Родерик пожал плечами. — Поэтому у меня была назначена встреча в полицейском управлении с начальником отдела по розыску особо опасных магических предметов. Даже если бы ты перенес встречу — это бы ничего не изменило. За тобой бы установили слежку, отец. Я точно знал, что осторожностью ты никогда не отличался. Да и деньги тебе были нужны срочно. Поэтому в нужный момент тебя бы поймали на горячем. И отправили бы в тюрьму на очень долгие годы.
— Вот как, — на сей раз утвердительно проговорил Кеннет, и я услышала, как мой голос зазвенел от с трудом сдерживаемого негодования. — Ну предположим. Но как же твои слова о том, что тень содеянного мною падет и на тебя?
— Я был готов смириться с этим. — Родерик слабо усмехнулся и как-то странно покосился на Артена. Негромко закончил, на сей раз не отводя от него взгляда: — К тому же я сильно сомневался, что власти допустят шумное разбирательство и скандал. Потому что твои поступки кидали тень на многих и многих.
Я беззвучно ахнула, когда осознала, что Родерик опять намекает на Артена. Надо же, не думала, что наш преподаватель по начертательной магии настолько отважен. Даже не знаю, восторгаться его поведением или ужасаться.
А с другой стороны, ему-то чего опасаться? В крайнем случае, Артен просто уволит его из академии. Но не сомневаюсь, что хороший маг, а Родерик, вне всякого сомнения, был магом более чем хорошим, с легкостью найдет себе новую работу.
В этот момент Артен Войс медленно растянул губы в усмешке, более напоминающей хищный оскал, и я тут же переменила мнение. Сдается мне, что Артен с легкостью способен устроить Родерику куда большие проблемы.
«О, моя дорогая, ты даже не представляешь, насколько права», — с язвительным смешком прокомментировал мои мысли Кеннет.
— Полагаю, начальник отдела подтвердит ваши слова, — почти утвердительно проговорил Артен.
— Естественно! — воскликнул Родерик. — Да, целый год прошел с того времени. Но уверен, что он хорошо запомнил мою просьбу о встрече. Аккурат накануне ее мой отец погиб. И господин Брукс на похоронах спросил меня, о чем я собирался с ним побеседовать. На что я ответил, что эта проблема утратила актуальность для меня. Посудите сами, господин Войс, стал бы я назначать эту встречу, если бы планировал самостоятельно разобраться с отцом?
— А может быть, ты сделал это специально? — ядовито предположил Кеннет. — Как раз для того, чтобы отвести от себя подозрения?
— Подозрения? — Родерик не удержался и громко фыркнул. — Отец, если бы не ритуал, который провела это неугомонная четверка студентов, о том, что тебя убили, никто бы и никогда не узнал. Настолько чисто была обставлена твоя смерть. Готов держать пари, что господина Брукса насторожила как раз наша несостоявшаяся встреча и твоя гибель. Насколько я знаю, именно он и инициировал тщательное расследование. Сам посуди: зачем мне заранее бросать на себя тень подозрений, если я рассчитывал хладнокровно расправиться с тобой? Или я каким-то чудом предвидел, что через год твою душу призовут студенты, обиженные на меня за слишком суровую тренировку?
— Да, кстати, — внезапно подал голос Артен. — Пока не забыл. Что такого вы сотворили с этой четверкой, раз они осмелились проникнуть в усыпальницу академии? Да не просто так, а провели ритуал некромантии. Хотя никто из них при этом некромантом не является. По-моему, очевидно, что на этот шаг их толкнуло настоящее отчаяние.
— Что я сделал? — Родерик быстро-быстро заморгал, явно опешив от столь резкой перемены темы. Замялся, по очевидным причинам не желая отвечать на вопрос ректора.
Ух, с какой бы радостью я сейчас поведала Артену про все так называемые подвиги Родерика! До сих пор кровь в жилах леденеет, когда вспоминаю, как над нашими головами завис огненный вихрь. Ага, как же, иллюзорные чары это были. Вот зуб даю — это пламя бы убило нас, если бы я не сумела каким-то чудом его погасить.
— Родерик призвал на головы этих студентов «пламя из бездны», — в этот момент с откровенным Удовольствием наябедничал Кеннет.
Артен недоверчиво вскинул бровь, в упор уставившись на притихшего Родерика.
Наверное, сейчас начнет оправдываться, что это было лишь обманкой. Своеобразным способом разбудить мой слишком крепко спящий дар.
Но Родерик по непонятной причине молчал, усердно разглядывая пол.
— Почему в этом случае они еще живы? — наконец полюбопытствовал Артен.
— Да потому что девчонка потушила чары, — опять ответил за Родерика Кеннет.
Артен поднял и вторую бровь, продолжая внимательно изучать повинно склоненную голову Родерика.
— Я контролировал ситуацию, — в этот момент глухо сказал тот. — Никакой опасности для ребят не было. Я готов был в любой момент оборвать нить заклятья.
Я аж задохнулась от безмолвного возмущения. Вот оно как, значит! Стало быть, эти чары были самыми что ни на есть реальными! Да на нас уже полетели первые капли жидкого огня! Что-то я очень сомневаюсь, что Родерик бы успел нейтрализовать заклинание.
— Оригинальные, однако, у вас методы воспитания, — с легкой ноткой неудовольствия констатировал Артен.
— Но они сработали, — парировал Родерик, и в его голосе я не уловила ни малейшего раскаяния.
— Да далась вам эта четверка разгильдяев! — капризно оборвал их обмен репликами Кеннет. — Вообще-то, речь сейчас идет о моем убийстве! И если ты, Родерик, меня не убивал, то нам необходимо в кратчайший срок найти того, кто это сделал!
— Я еще раз говорю, что не имею ни малейшего отношения к твоей гибели. — Родерик тяжело вздохнул и всплеснул руками. — И не имею ни малейшего понятия, кто бы мог с тобой расправиться. Я ночевал в замке, когда это произошло. И не почувствовал ничего дурного…
Осекся, недоуменно сдвинув брови, как будто какая-то мысль только что пришла ему в голову.
— Вообще-то, очень странно, что вы ничего не ощутили, — проговорил Артен. — Вы же некромант. Стало быть, обязательно бы почувствовали, если бы рядом кто-нибудь принялся вызывать демона. Неужели эта мысль никогда не приходила вам в голову?
— Конечно, приходила, — огрызнулся Родерик. — Но на стенах кабинета, где нашли тело, было столько охранных печатей, что со счета сбиться можно. Они надежно блокировали все возмущения магического поля. Отец мог спокойно вызвать из мира теней Рогатого бога — и то я заподозрил бы неладное, лишь когда тот начал бы громить замок.
— Тогда о чем вы подумали в этот момент? — вкрадчиво поинтересовался Артен.
Родерик не хотел отвечать. Тревожная вертикальная морщина разломила его переносицу, около рта отчетливо стали видны недовольные глубокие складки.
— Господин Робертс, не заставляйте меня повторять вопросы, — почти пропел Артен, подавшись вперед и положив локти на стол.
Говорил он по-прежнему мягко, даже ласково. Но ни за какие сокровища мира я не хотела бы сейчас оказаться на месте Родерика. Да что там, я бы не удивилась, если бы он немедленно пал на колени и принялся каяться во всех грехах.
Родерик немного побледнел. С непонятным вызовом выдвинул вперед нижнюю челюсть, исподлобья глядя на ректора.
— Да что ты с ним цацкаешься? — не выдержав, фыркнул Кеннет. — Давай залезь ему в голову, как ты умеешь! Прочитай его мысли — да и дело с концом!
Ого! Получается, Артен Войс не шутил, когда распекал Элизабет Стоун, и у него действительно есть способности к менталистике? Но это же запретная область магии! Даже первокурсники знают, что за занятия телепатией полагается строгое наказание. Конечно, не столь суровое, как за демонологию, к примеру, но все равно.
