Он цел. Он не в подвале, а в своей палатке. У озера. Чуть шуршат на ветру опавшие листья. Снует живность.
Первое облегчение сменилось неловкостью и удушающим стыдом.
Так испугаться во сне, что сходить под себя…
Остаток ночи Хартен, зайдя подальше в лес и разведя небольшой костерок, сушил кое-как выстиранный в ручье спальник. Звери его пугали меньше, чем мысль о том, что кто-то из сослуживцев может заметить. Но часовые, к счастью, дремали на посту. В другое время он бы принялся их распекать...
Дурной сон не отпускал, заставляя постоянно озираться, то и дело вытирать снова и снова выступавший ледяной пот. Но свет костра худо-бедно разгонял причудливые страхи.
Пока.
***
Эту ночь лорд Кэллиэн Дэтре провел на кладбище, к которому пришлось идти через весь город.
Старинное заброшенное кладбище рядом с останками некогда крупной, а теперь опустевшей деревеньки.
Для его целей иные не годились.
Первая фаза подготовки к обряду – пост. В первый день – однократное употребление животной пищи, однократное – растительной. На второй – однократное растительной. На третий – только вода.
Вторая фаза – ночное бдение. Нужно найти энергетический центр старого кладбища, на которых могилы располагались по спирали, устроиться там, скрестив ноги и руки на груди – и набираться самой чистой силой смерти из всех доступных. Недаром обычным людям на кладбище не по себе… Смерть – это энергия, мгновенный выброс жизненной силы, в том числе из гаснущей ауры, которая полностью исчезает за час-полтора. А вот разложение – это медленное высвобождение не только различных веществ, но и остатков разрушающейся силы. Эта сила слаба и отравляет мага примерно так же, как трупный яд – тело.
Но по сравнению с силой, получаемой от черных обрядов, она чиста и безобидна, потому что утекает естественно.
Чтобы наполнить ей резерв, Кэллиэну пришлось бы безвылазно проторчать на десяти-тринадцати таких кладбищах около года. И что с ним бы сталось при успешном завершении этой безумной процедуры – большой вопрос. До сих пор настолько безумных экспериментаторов не было.
Но для обряда, который он задумал провести, хватит и малого прикосновения к ней.
А нежить, которой здесь хватает…
Кэллиэн усмехнулся, обнажив длинный, острый клык. Синие глаза зловеще полыхнули черным, но здесь, к счастью, никто этого увидеть не мог.
Она должна выжить из ума, чтобы сунуться к черному магу.
Вернулся он, когда уже рассвело.
***
Новый день странствий по пескам. То ли восьмой, то ли девятый, то ли вообще десятый. Инерис сбилась со счета и, как вчера признался демон, он тоже. Но сегодня он на вершине одного из барханов Ассаэр вдруг замер и начал подозрительно принюхиваться. Инерис уже успела испугаться и начала настороженно озираться – вдруг новая опасность вроде того огонька? Но…
– Мы входим в менее засушливый регион пустыни. Цель близка, – ни с того ни с сего заявил Ассаэр.
Он что, по запаху почувствовал? Она ничего не улавливала. Воздух жаркий, душноватый, пахнет солью. Как обычно.
– Пока не вижу разницы, – осторожно сообщила наследница.
– Скоро увидишь, – пообещал тот и легко сбежал вниз.
Настроение у него явно улучшилось. Инерис вздохнула и последовала за ним. Она уже не оступалась на каждом шагу, каким-то чудом приноровившись к постоянно осыпающемуся песку, но до ловкости демона ей было ой как далеко.
Ассаэр оказался прав. Действительно, ближе к вечеру барханы стали заметно ниже, а в тени одного из них обнаружились растения. И даже не кактусы!
Привести в восторг эти блеклые, колючие, редкие кустики могли разве что годами блуждавшего по пустыне странника, но Инерис и этого хватило, чтобы испытать чувство усталого ликования – хоть какое-то разнообразие на фоне унылого красного пейзажа! И пусть стволы серые, а редкие колючки розовые – растения же! Настоящие! Почти привычные!
Демон тоже одобрительно посматривал вокруг. Значит, неподалеку колодец, а от него в дне пути будет переход через скалы, а там до цели рукой подать… Наконец-то! Сегодня пополнят запасы воды, а через два дня, если все пойдет по плану, уже будут у пустынников…
Но вскоре демон понял, что рано обрадовался.
Поддавшись уговорам леди-наследницы, он взял ее с собой на охоту, условившись, что она возьмет только кинжал. И, стоило потерять ее из виду, как Инерис, погнавшись за очередной ящеркой, сделала глупость, которую не совершил бы и пятилетний демоненок.
И теперь очень нелепо, в совершенно, как казалось, несвойственной ей манере по-детски дулась, сидя на его мешке.
– Можешь мне объяснить, что тебя сподвигло искать ящерицу в зарослях настолько недружелюбного вида? – сдерживать одновременно смех и ругательства оказалось нелегко. Ассаэр сам не мог понять, глядя на жалкую девчонку, какое чувство преобладает – раздражение или совершенно нехарактерное для него сочувствие.
– Есть хотелось, и желательно что-то кроме сухарей, – скривившись, отозвалась Инерис и, не выдержав, снова начала почесываться. Если совсем честно, ей просто хотелось доказать огненному, что она тоже чего-то стоит.
Доказала, да уж… Демону пришлось, едва он ловко вытащил ее из зарослей колючек, мученически вздыхая и выразительно закатывая глаза, объявить внеочередной привал, а она теперь сидит, терпя нечеловеческий зуд и покрываясь отчетливо розовыми пятнами. Хорошо еще штаны плотные и рукава длинные…
Плохо, что споры еще и за шиворот со спины насыпались.
Не выдержав, Инерис поскребла запястье.
Ассаэр в очередной раз шлепнул ее по руке.
– Прекрати чесаться, кому сказал! – рыкнул он. – Только дальше разнесешь и глубже эту гадость вгонишь!
– Не могу! Знаешь, как мерзко?!
Демон неожиданно рассмеялся. Но не злорадно, а вполне себе искренне, задорно, басовито. Инерис аж чесаться прекратила.
– Знаю, – хмыкнул он добродушно. – Я тоже в них влетал – правда, в детстве. Гештриры ядовитые, и к ним лучше не прикасаться. Для жизни не опасно, но и приятного мало.
На лице наследницы неожиданно отразилось понимание.
– А… Так вот они какие, гештриры… – протянула она. – А в учебнике ботаники их совсем по-другому изображали, высокими такими, как наш терновник… А они, оказывается, мелкие, колючки острее втрое и с какими-то гадкими спорами… – Зуд усилился, и Инерис страдальчески сморщилась. – А средство от этих… расчесов… имеется?
– Имеется, – утешил ее демон. А потом в черных глазах с синими зрачками блеснуло нечто поистине дьявольское, и Ассаэр вкрадчиво произнес: – Но я хочу, чтобы ты затвердила урок и впредь не совалась, куда не просят, поэтому останавливаться и искать его впотьмах не собираюсь!
Инерис на миг лишилась дара речи.
– Я же не виновата! Я как лучше хотела! К тому же тогда не смогу уснуть и буду всю ночь чесаться, и тебе же придется меня караулить! Или еще лучше, на тебя их тоже начешу! – возмутилась она и запоздало спохватилась: – А почему впотьмах?
Демон снова расхохотался.
– Ну что опять? – обиделась девушка.
– Логика у тебя, Иней, – выдохнул он. – Я тебя очень прошу, в будущем не надо ничего мне доказывать, особенно таким способом.
Девушка покраснела и промолчала.
– Наша цель – просто и без лишних приключений (хотя с тобой это, похоже, невозможно) дойти до поселка. А насчет чесаться – раз так настаиваешь, свяжу тебя покрепче и кляп в рот затолкаю. Не сможешь ни чесаться, ни жаловаться, да и не денешься никуда…
На его лице вдруг появилось выражение предвкушения.
– Боги, неужели я наконец-то высплюсь?!
Инерис, чье плачевное состояние не располагало к терпеливости, без лишних слов швырнула в него ботинком. Не попала, и, судя по ехидному выражению на лице Ассаэра, топать ей теперь босиком за обувкой.
Два шага по горячему песку с молчаливого одобрения демона – и она запоздало сообразила, что ее просто поддразнивают. И довольно-таки беззлобно, в отличие от предыдущих аналогичных случаев.
