Моя лошадь перемахнула стену в этот миг. Я держалась за ее шею, нога была закинута на ее спину. Она приземлилась и помчалась галопом. Каменистая земля проносилась мимо в дюймах от моего лица. Дрожа от усилий, я забралась на лошадь.
— Ты в порядке? — спросил Феникс, поравнявшись со мной. Он тоже смог отогнать Охотника.
Я кивнула и оглянулась. Дамиен и два оставшихся Охотника снова объезжали стену, пока не нашли калитку. Со злым ревом двигателей они устремились за нами, чтобы догнать.
Но оставалось еще две стены, лес был уже близко.
Я вырвалась вперед Феникса.
— Мы убежим! — закричала я. Наши лошади ведь дарили нам шанс, хоть мотоциклы и были быстрыми?
А потом пуля просвистела мимо моего уха. Выстрелы загремели над полями, и я пригнулась, пули летели. Дамиен с пистолетом управлял мотоциклом одной рукой, выстрелил снова. Как маршал в белой шляпе в Великих Долинах, он хотел сбить нас с лошадей. Но неровная земля и скорость мешали ему прицелиться, он… попал только одной пулей.
Мы перепрыгивали следующую стену, и пуля попала в бок жеребца Феникса. Завопив от боли, конь рухнул.
— НЕТ! — закричала я, Феникс слетел со спины коня. Он рухнул на землю и покатился.
Моя лошадь неслась дальше, пришлось сжать ее бедрами, чтобы остановить галоп.
Я развернулась и увидела, что, несмотря на падение и рану в боку, конь смог встать и уходил прочь. Но Феникс оставался на земле. Прошла секунда, другая, и на расстоянии я не знала, был он мертв или оглушен. Потом, к моему облегчению, он вздрогнул и ожил. Сонно тряхнув головой, Феникс поднял голову и увидел меня.
— Нет, Дженна! Убегай! — закричал он.
Я мешкала. Если я убегу, я смогу укрыться в лесу раньше, чем Охотники найдут следующую калитку. Но, как в той жизни, когда я была Вайнокой, я не могла бросить своего Защитника умирать. Я направила лошадь к нему. Он пытался встать, и звук выстрелов снова загремел в воздухе. Дамиен прострелил замок старой калитки, пронесся сквозь нее и устремился к Фениксу, решив переехать его.
Я гнала лошадь, спешила к Фениксу, стараясь опередить Дамиена. Если я хотела его спасти. Нам нужны были все мои умения верховой езды и не только они.
— Феникс! Руку! — крикнула я, склоняясь, пока неслась галопом к нему.
Но Дамиен был близко, его мотоцикл быстро ехал по земле. Феникс прыгнул ко мне, когда колеса были почти на его пятках. Я схватила Феникса за руку и забросила его на спину своей лошади. Дамиен пронесся мимо в ярости.
— Вот это, — выдохнул Феникс, — ловко! Спасибо!
Руки моего Защитника обвили мою талию, и я развернула лошадь и погнала ее к лесу. Последнюю стену уже было видно, и поблизости не было калитки для мотоциклов. Если мы доберемся до границы, мы будем спасены!
Дамиен тоже это понял. Он ускорился, погнал мотоцикл вперед, рискуя на скорости, чтобы добраться до стены раньше нас. Моя лошадь несла двоих, она не могла обогнать его. Ее ноздри раздувались, она уже устала.
Дамиен добрался до границы за мгновения до нас, остановился и стал барьером между нами и лесом. Последний барьер. Но я не замедлила лошадь, не заставила ее увильнуть. Охотники все еще гнались за нами сзади.
— Она не сможет прыгнуть! — закричал Феникс, крепче сжав мою талию.
— Сможет! — крикнула я.
Ощутив, что у лошади был сильный дух — она была достойной шайеннов — я шепнула ей на ухо. Она тут же подняла голову, где-то отыскала скрытую силу, потому что разогналась, помчалась галопом к последней стене. Дамиен поспешил вытащить пистолет. Моя лошадь не дрогнула. Она прыгнула высоко в воздух. Несмотря на вес двух всадников, она смогла перелететь через стену и байкера…
Почти. Ее заднее копыто стукнуло Дамиена по шлему, сбивая его и пистолет на землю.
36
— Умница, — сказала я, похлопав потную шею лошади. Она тихо фыркнула, но я видела, что она устала, такой долгий побег мог утомить даже тренированную для гонок лошадь. — Тебе нужно отдохнуть, да, девочка?
— Мы теперь недалеко от Хейвенбури, — сказал Феникс. — Он за тем холмом.
Впереди нас вдали холм, покрытый травой, и на вершине возвышался круг камней, как возле Эндовера. Небо было мрачным, тучи были тяжелыми, грозили дождем. Холодный ветер шелестел листьями деревьев вокруг нас, дрожь пробежала по мне, я услышала рычание двигателя неподалеку. Хоть мы сбежали от Дамиена и его Охотников на души, их мотоциклы все еще катались, сужая сеть, их рев был постоянным напоминанием, что они все еще охотились на нас.
Но лошадь уже едва переставляла ноги.
— Пусть хоть остановится и попьет, — предложила я у ручья.
Феникс с неохотой согласился, слез с лошади и сам чуть не рухнул на землю.
— Ты в порядке? — спросила я, спрыгнув, чтобы помочь ему.
Он скривился от боли.
— Думаю, я повредил ногу в падении, — ответил он, сел на траве и снял рюкзак. — Буду в порядке, когда попадем у Габриэлу. Он должен смочь подлатать меня.
Осматривая его пострадавшую ногу, я спросила:
— Пророки Души еще и доктора?
— Нет, — процедил он, кривясь, когда я коснулась его опухшего колена. — Но они — сильные целители.
Убедившись, что перелома не было, я встревожилась из-за его колена. Но он настоял, что переживать не стоило. Я села рядом с ним на траве, пока мы ждали, пока моя лошадь напьется.
— Я могла бы немного тебя исцелить, — я потянулась, моя шея хрустнула. Мышцы затекли, ноги болели от езды верхом. Навыки передались мне из жизни шайенн, но мое тело в этой жизни не привыкло к таким трюкам. — Прости, что вызвала Охотников на наш след, — сказала я.
— Не стоит, — ответил Феникс. — Они все равно нашли бы нас со временем.
— Прости, что сомневалась в твоей верности и думала, что ты хотел меня убить.
Его поведение при погоне все показало, и я знала, что он защищал меня.
Феникс повернулся ко мне, в его глазах были раскаяние и прощение.
— Нет, ты не зря сомневалась во мне, — признал он. — Я сам порой сомневаюсь в себе, — он тяжко вздохнул. — В решениях, которые я принял. В жертвах, которые порой заставлял тебя переносить. В том, кому навредил — или кого убил — чтобы защитить тебя. Если честно, я порой задаюсь вопросом, стоит ли это того.
Он взял камешек с тропы и бросил в ручей. От плеска наша лошадь вздрогнула. Рябь пропала на воде, и Феникс пристально разглядывал мое лицо.
— Но потом я смотрю в твои глаза, вижу твою душу, твой Свет, — прошептал он. — И я понимаю, что должен делать все, что нужно, чтобы уберечь тебя. Без тебя мир станет очень темным местом.
