вижу в этом смысла. — Но отпила немного для его спокойствия.
Я уже и забыла, что шампанское может быть таким вкусным: не приторно сладкое, с легкой кислинкой и с щекочущими язык пузырьками. Чем ближе час икс, тем больше фейерверков взмывало в небо, рассыпаясь мерцающими осколками.
— Почему у тебя нет штор?
— Если я скажу, мне придется тебя убить, — ровным тоном ответила ему.
— Это была шутка? — Йен расплылся в улыбке и повторил уже утвердительно: — Эта была шутка.
— Шутить не так уж и сложно, если знаешь, как это обычно делают другие.
— То есть, можно научиться шутить?
— Можно, но стендапером тебе не стать.
— Умеешь ты рушить чужие надежды. Кстати, о надеждах, ты так и не спросишь, как я сдал?
— Ты сдал.
Что тут гадать, иначе не сиял как начищенный до блеска медный чан
— Тебе наши итоговые прислали?
— Нет. Я же сказала, что меньшего от тебя и не ожидаю. Не ожидала. Всё. Не жду.
— А где твой кот?
— Ушёл. Сказал, что вернется завтра.
Сказал? — удивился Йен.
Кажется, мне, после двух лет без алкоголя, пузырьки ударили в мозг после одного глотка.
— Да. Сказал: «Мяу». А потом… — Как там говорилось в одной умной книжке: хотите врать убедительно, вставляйте побольше деталей! — …начал бросаться на дверь, пришлось выпустить. Может, хозяев учуял.
— Он же не собака.
— У котов отличный нюх. Если бы не их характер, могли бы поспорить с ищейками, — заявила я. Если гнать пургу, то полную.
За окном настало затишье. Я посмотрела на таймер — пять минут до полуночи.
— Ты загадываешь желания? — спросила я.
— Нет, — признался Йен, — не очень в это верю.
— У любого обычая есть своё обоснование. Так что, лучше загадывать желание. А вдруг сбудется?
— Это говоришь ты? — Он округлил глаза и пригубил шампанского.
— А что тут такого? Не зря же все это делают.
— А ты, — Йен зачем-то поиграл бровями, — это делаешь?
— Нет. Я обычно смотрю на чужие фейерверки. Красиво и бесплатно. А желания у меня очень простые, что для этого помощь высших сил не нужна.
— И какие же у тебя желания?
— Поспать, поесть, попить. И заработать деньги на первые три.
— Обывальщина, — это слово он произнес тихо с росчерком пренебрежения.
— А ты хотел услышать: найти свою любовь, купить машину, съездить на море?
— Чуть лучше, но, по сути, то же самое, — сказал он, кривя рот из-за легкого недовольства.
Музыка затихла. Раздались тихие щелчки, будто шажки секундой стрелки, заявляли о том, что время этого года истекало.
— Ну что? За Новый год? За новое счастье?
Кивнула ему, совпав с последней секундой испарившегося прошлого с его спокойным ритмом и неожиданным финалом. Тихий стук кружками разбил повисшую на секунду тишину. Мы выпили в знак скрепления договора с новым годом на новое счастье и просидели ещё два часа, болтая ни о чем. Знаете, как это бывает. Говоришь, говоришь. А о чем? Да о всякой ерунде, из разряда "кто как бутерброды ест".
Невзначай он поведал мне историю знакомства со своим другом Константином — они подрались. Потом, они еще раз подрались, но уже на пару против главного задиры в их школе. Несмотря на шампанское, которое в большей степени досталось Йену, он вел себя прилично и спокойно.
Но остался верен себе и попытался выпросить свой подарок на Новый год. Я отказала — никаких ночевок. Спать я собиралась одна, раз кот ушёл, нужно было пользоваться случаем. Кратким мигом с видимостью, что всё как прежде.
Заставила Йена вызвать такси, вряд ли он живет где-то поблизости, а с городским транспортом в эту ночь всегда туго. Да и в любом случае не стоит шататься одному по ночам.
— Тогда, требую небольшую компенсацию. Но знай, ты у меня в списке злостных должников, — сказал Йен, готовый на выход, но не желающий так просто уходить.
— Прозвучало, словно я нерадивая ученица, а ты преподаватель.
— А что? Думаешь, я тебя не могу ничему научить?
Он стоял в одном шаге от меня, держа руки за спиной, сдерживая себя, о чем говорили игривый блеск в глазах и подавляемое желание, тающее в ярком наслаждении от ситуации. Йен склонился и поцеловал меня в губы. Это уже входит в его дурную привычку. Током нас не ударило, но легкие всполохи разбежались по моему лицу, едва щекоча. Он отстранился, буквально на сантиметр, и с грустью посмотрел на мои губы, которые не собирались отвечать на его вызов. Миг казался долгим и одновременно слишком коротким.
— Еще увидимся, — пообещал он себе, мне и моим губам.
Йен выпрямился, открыл дверь и вышел.
Необычный получился Новый год. Я закрылась на все замки и перешла в режим "кирпича". Наконец-то.
***
Звезды сияли, словно кто-то просыпал мелкое крошево на темном полотне. Луна растущая, но уже почти полная. Она заполняла своим мертвенным светом комнату сквозь панорамное окно.
Михаил покинул шумное сборище собратьев, чтобы побыть одному. У него скопилось много вопросов, а сегодня был шанс узнать нужные ему ответы. Новогодняя ночь — не просто праздник смены года.
— От того, что ты паришься по любому поводу, никому хорошо не будет, — услышал он голос сзади.
Михаил обернулся, встречаясь взглядом с пожилым мужчиной, и поспешил опуститься на одно колено:
— Архангел.
Тот был худощав и невысокого роста. Темная кожа резко контрастировала с его светлыми одеждами и седыми волосами. Он выглядел как типичный учитель йоги; только глаза, сияющие голубым светом, заставляли усомниться в первом впечатлении — не такой уж он и старик.
— Давай без этого, — жестом призывая подняться, ответил старик. — Ты пришёл с вопросами, я пришёл с ответами.
Михаил не стал перчить Архангелу. Они стояли плечом к плечу и смотрели в бесконечное звездное море, пока старик говорил:
— Можешь себя не корить, твой вины здесь нет. Ника не должна
