Потом пошли поздравления, обнимания и поцелуи, как и положено при радостных событиях. На торжество остаться нас не позвали, так как нам надо было возвращаться в академию, а вот наши отцы исчезли в портале намереваясь что-то обсудить.
Очень долго не могла отлепить от себя Кита, который не оставлял в покое мои губы, но я устала и хотела лечь спать. Меня отпустили, пожелав спокойной ночи и уплыли, как только удостоверились, что я заплыла в общежитие.
Аква уже спала, она меня уже смачно поздравила ещё тогда, когда заплетала мои косы. Я переоделась, посмотрела на свой браслет, на котором сверкали пять самоцветов и покрутив его немного на руке, улеглась и уснула.
ГЛАВА 21
Кит.
В общежитии меня прямо возле моей комнаты поймал Итанис и затащил в их с Тритом апартаменты. Даже не знаю, где эти русалы достали огневичку? Целых три сферы! Видимо, эти принцы решили отметить помолвку и меня заодно, втравили в это дело. Осушив одну сферу я ещё немного что-то соображал и чётко помню, что говорил с Тритоном. Я рассказал, как Ракель умеет вредничать, а он мне в свою очередь поведал, как капризничает Марина. А потом каждый из нас поделился своим опытом в усмирении своих сестёр. Также Атлантический рассказал мне, как провёл воспитательную беседу с Ионой. Оказалось, что он ей сказал, что я уже помолвлен с рождения с его сестрой, и нам суждено быть вместе, ещё с пелёнок. Надо же, как я раньше не догадался, что можно было так сказать! После того, как мы приступили ко второй сфере, я уже ничего не помню.
С трудом открыв глаза, первое, что я увидел, была чья-то рука, но разглядев на ней знакомый браслет я понял, что со мной рядом лежит Марина. Это радовало, с одной стороны, но печалило с другой, я стал переживать, что у нас могла быть связь до брака. Ног я не чувствовал, а это значит, что ничего не было. Фух, слава морскому богу! Но вдруг мозг подал сигнал о том, что мы опоздали на пару и я пошевелился, тем самым потревожив свою невесту.
— Марина, где мы? — Спросил я, так как в поле моего зрения был только потолок, ну и голова моей русалочки.
— Мы у тебя в комнате, — сонно зевая и усаживаясь на край моей ракушки, ответила Марина.
— Рыбка моя, кажется мы опоздали на занятие, — погладив хвост любимой, сообщил ей я.
— Тебя сейчас только это волнует, дорогой мой. Я-то думала, что ты первым делом поинтересуешься, как мы очутились в твоей комнате, вместе, в одной ракушке? — По голосу Марины я понял, что этой ночью я натворил много бед.
О, морской бог, как у меня болит голова и тело. Такое ощущение, как будто меня жевала акула, причём не просто пережёвывала, а выплёвывала и снова хватала в пасть и по новой начинала перемалывать своими зубами.
— И что я натворил? — Не глядя в глаза Марине, спросил я.
— Ну что ж, слушай, мой милый! В три часа ночи, ты и ещё два таких же придурка, один из которых мой брат, разбудили всё женское общежитие своим мерзким пением серенады, ты под моим окном, а Тритон под окном у Ракель. Итанис с голосом больного горбатого кита был у вас на подпевках. Инна вас кое-как прогоняла, но вы вернулись, продолжив мучить уши всего женского общежития. Мне пришлось выглянуть и попросить тебя плыть к себе в комнату и лечь спать, но ты упорно стоял на своём мол: «Я твой жених, и мы должны спать вместе». После того как я тебя отвела в мужское общежитие и затащила в твою комнату, ты имел совесть меня шантажировать, заявив мне что, если я не лягу в одну ракушку с тобой, ты снова приплывёшь ко мне под окно, орать серенаду. Я легла с тобой, но ты снова поставил мне условие, что без поцелуя не уснёшь. Я поцеловала тебя, но тебе показалось этого мало, и ты поцеловал меня ещё бесчисленное количество раз. И только после этого уснул, придавив меня своей ручищей, чтобы я не смогла уплыть от тебя, — от моих ночных приключений у меня покраснели не только лицо и уши, но даже волосы на голове.
— О морской бог, как же стыдно. А скажи мне … — я замялся думая, как спросить про это у своей невесты.
— Что, ну, говори? — В нетерпении уставившись на меня, спросила Марина.
— А что я пел? — выдал я.
— По твоим невнятным воплям я бы даже предположила, что это песня горбатого кита своей самочке, — с улыбкой ответила любимая.
— А где Рио? — Приподнявшись на локтях и оглядев комнату, спросил я.
— Итанис забрал его в свою комнату и намекнул тебе, чтобы ты действовал. Этот русал хотел, чтобы мы с тобой, … ну ты сам понимаешь, что сделали. Я, конечно, ему ничего вчера не сказала, но сегодня обязательно выскажу. Давай вставай и поплыли в столовую, обед уже, — подплыв к окну, сказала Марина.
Не стал вдаваться в подробности, откуда Марине известно, что сейчас обед и просто ответил:
— Ага, уже встаю, рыбка моя, — правда у самого любое движение отдавалось болью в голове. Но я поднялся, и даже привёл себя в порядок.
В столовой на меня пялились все и перешёптывались, это было не очень приятно, но я выдержал эти смешки и взгляды. По лицу Марины я понял, что ей немного стыдно из-за того, что она плывёт рядом со мной, ведь вчера она натерпелась позору, когда я пел для неё. Мы заметили сидящих вместе родственников и подплыв к ним, решили присесть рядом с ними за один стол.
— Привет, — почти в один голос поздоровались мы с Мариной.
— Ой, чего это вы так громко орёте, голова же болит, — массируя затылок мученическим тоном, промямлил Тихоокеанский.
— Не ной, Ит, ты ведь не один такой, — ковыряясь в тарелке и брезгливо разглядывая её содержимое, пробурчал брат Марины.
Вдруг к нашему столу подплыл Марий, и выглядел он сегодня уже лучше, чем вчера.
— Дорогие принцы, вы же не откажете нам в любезности, посетите кабинет Дальвоса, прямо сейчас, — наигранно изобразив любезностью, проговорил куратор.
— Не Марий, давай мы завтра посетим ректора, а то сегодня тошно, — мотая головой протянул Итанис.
— Мне что, под конвоем вас туда проводить? — Закричал Марий, я даже на месте подпрыгнул от неожиданности.
— Ладно, ладно, мы уже плывём, только успокойся и не горячись ты так, — проговорил Тритон, который выглядел слишком спокойно для провинившегося. Видно, они не в первый раз будут выслушивать нотации от ректора, а вот мне это будет в новинку, так что я испытывал лёгкий страх.
Нас всех затащили в кабинет к Дальвасу и началось. Марий кричит: «Как вам не стыдно …», ректор ему в унисон: «Вы же бедующие цари …». Вы ещё не видели, как могут надираться цари. Я однажды видел отца в хлам, и это правда было один раз, когда папа развёлся с Лагуной из-за того, что царица всё-таки проболталась какой-то своей подруге про то, что я бастард. Вот тогда было для меня много работы по слежению за подвыпившим отцом, правда я этим занимался не один, а с Акулаусом, и нам всё-таки удалось уговорить капризного царя лечь спать.
После взбучки, лично мне пить огневичку вообще отбило желание, и я зарёкся в ближайшее время этого не делать. Не знаю правда, как мои родственники, но вот я точно пас.
— Кстати, мой старший брат пригласил тебя на его коронацию вместе с твоей невестой. Готовься, к этим выходным, под вечер нас заберут прямо из кабинета ректора, — сказал Итанис, улыбаясь мне во все 32 зуба.
— Я с удовольствием принимаю приглашение Мариана. Мы с Мариной почтём за честь, присутствовать на этом мероприятии, — согласился я.
И мы уплыли в разные стороны, на лекции.
Марий.
Мы с Дальвосом сидели в его кабинете и вели беседу на тему: «По какой причине акулы напали на академию, или какой адепт может быть повелителем акул?». Именно я первый заподозрил, что это может быть вина русала с даром повелевать акулами. Дальвос был одним из представителей этого рода, и Адреан был у нас самым первым подозреваемым, ведь именно он в последнее время вёл себя очень странно. Его сосед по комнате лорд Дрейк рассказал Дальвасу, что граф довольно часто возвращался откуда-то поздно ночью. Он даже как-то видел, что у Адриатического были свежие шрамы на руках. Конкретно перед нападением хищников его вообще не было в комнате, и появился он после всего случившегося, весь бледный и с синяками под глазами. Все эти симптомы похожи на магическое истощение, но все посчитали, что граф просто защищался от акул и поэтому выдохся, как и большинство в ту злополучную ночь.
