Молод, красив, неженат, благороден, с деньгами, а главное-то что?
А то!
Свекровь у вас будет в Колониях! Вы – тут, а она вовсе даже там! Вот оно счастье-то!
Светские сплетни, дело совершенно житейское.
Развелся – женился – влюбился – встречается… надо же чем-то заполнять колонку? Надо. Чем Алисия Катарина хуже прочих?
– Хулио, – сдвинул брови патриарх семейства.
О блудном сыне он вспоминать откровенно не любил. И… будем честны!
Вот если бы Хулио разорился, стал калекой, приполз на костылях к родительскому порогу… о, тут бы Патрисио Эудженио покивал с умным видом и вальяжно произнес: я же тебе говорил.
Конечно, помог бы. Но все-таки… приятно осознавать, что ты умный, прозорливый, всеведущий. Противный сын лишил отца такого счастья.
Сын не приполз.
А девушка и юноша на фотографии выглядели его копиями. И были достаточно богато одеты, и улыбались, и явно радовались жизни. Феола и тан Анхель, как сидящие сзади, в объектив не попали, да и репортер упоминал только про тех, о ком его попросил друг Рауль.
И что ты будешь делать? Вот что?
Первым пойти на поклон? Вот еще не хватало!
Послать кого-то из родных? Ну… так можно. Это не в ущерб чести. А кого?
А вот хотя бы и дочь, если уж она рот раскрыла… чего она? Пусть идет и наводит справки, не самому ж патриарху семейства работать? Он свое дело сделал, детей наплодил, пусть теперь они отдуваются!
– Роза, узнай, где живут эти Ксаресы. И надо будет тебе к ним съездить. Если это дети Хулио, что ж. Они наверняка нуждаются в нашей помощи. А если нет… я не хочу, чтобы под моим именем промышляли самозванцы!
Дочь уныло кивнула.
Порученьице…
– Ты чем-то недовольна, Розита Эухения?
– Нет, отец. Я сделаю, как вы пожелаете.
– То-то же, – смягчился патриарх семейства. – Не хотелось бы опять вызывать нотариуса.
А так завтрак проходил очень чинно.
Живые цветы, столовое серебро, подогретые тарелки…
Только вот счастья в глазах ни у кого нет. Но кому интересна эта невесомая категория? Вот если бы деньгами дали…
* * *
Тан Анхель постучался в двери дома Ксаресов с утра. И тут же пригласил явившуюся на завтрак Алисию прогуляться по набережной.
Феола скрипнула зубами (все строго по очереди, вчера Анхель, сегодня она, не так ли, но сделать ничего не успела. Алисия радостно согласилась и отправилась одеваться. Анхель послал Феоле улыбку.
– Надеюсь, тан Ортис не будет разочарован.
– Разумеется, нет. Вы же не меня пригласили, – отозвалась мелкая вредина. – Да я и не пошла бы.
– Как приятно, что вы так со мной единодушны, – оскалился в ответ Анхель, понимая, что перед ним враг. – Я бы и не пригласил.
– Конечно, единодушна. Я тоже не люблю жиголо, – согласилась Феола.
Кто знает, что они бы еще наговорили друг другу, но тут вернулась Алисия. И Анхель повел ее к мобилю, подсчитывая расходы.
Прогулка по набережной – бесплатно. Но какой-нибудь сувенир – не меньше реала. Еще реал на цветочки, еще реалов пять-семь на обед в хорошем ресторане с морепродуктами. Анхель знает такие… м-да. Меньше десяти реалов не получится, а то и все пятнадцать.
Ладно, не стоит скупиться. Это его вклад в будущее…
Феола подумала пару секунд, потом телефонировала тану Ортису, попросив слугу передать весточку хозяину, и отправилась в кабинет к брату.
– Лоуренсио, ты с ума сошел?!
Феола стояла, уперев руки в бока. Разве что скалки наперевес не хватало. Впрочем, Лоуренсио бояться не собирался.
– Чего тебе, Фи?
– Ты зачем отправил Лисси на прогулку с этим гнусным скунсом?
– Придержи язык, Фи!
– Рен, ты просто не видишь. Но твой друг – гадкое существо. Склизкое, как жаба…
Лоуренсио встал из кресла, чтобы посмотреть на сестру сверху вниз.
– Знаешь что, Фи, ты просто наглая сопля!
– Что?! – аж задохнулась девушка.
– То! Твои выходки сходили тебе с рук просто потому, что все боялись Адэхи. А так тебя бы крапивой драть два раза в день! С чего ты решила, что можешь судить о взрослых людях? Что можешь что-то понимать и в чем-то разбираться? Что ты вообще видела, кроме своего острова?
– Нашего острова…
– Неважно! Опыта у тебя нет, ума у тебя тоже пока нет, а с ним и совести, и такта. Еще раз ты скажешь гадость про незнакомого тебе человека, и я сам тебя выпорю! Честное слово! И родителям напишу! Лисси надо выходить замуж, мне невесту подыскивать, а с тобой позора не оберешься! Не можешь язык держать за зубами? Так я научу! Здесь твоего шамана не будет!
Феола презрительно посмотрела на брата.
– Думаешь, мне нужен Адэхи, чтобы с тобой справиться?
Развернутая к Лоуренсио ладошка девушки светилась ровным белым светом.
– Думаю, что со всеми ты не справишься, – жестко ответил брат. – Посидишь на хлебе и воде, так поумнеешь…
Феола прищурилась.
– Я тебе этого не прощу.
– Обойдусь без прощения от малолетней хамки.
– Возьми свои слова обратно, не то пожалеешь.
– Это ты пожалеешь, Фи, если еще раз попробуешь себя так вести. Поняла?
Феола развернулась и хлопнула дверью.
Пожалеет?
Знаешь что, братец… знаешь что… Да просто! ГРРРРРРРР!!!
Феола была не просто в бешенстве. По комнате расхаживал злющий рыжий вихрь. Стулья и столы она, правда, не пинала, но от одной стены до другой передвигалась весьма быстро.
– Гад ползучий!
– Гррррр!
– Прррридурррок!!!
Кого именно она имела в виду? Феола и сама точно не знала. Может, братца-остолопа. Может, склизкую гадость – Анхеля. Но на Анхеля и то злости было меньше. Понятно же, слизняк обязан жрать и пакостничать! Работа у него такая! А вот братец…
Это ж надо быть таким дураком, чтобы всерьез поддаться на уговоры этой сволочи! Еще и к Лисси его подпустить!
Сестра же! Не дай бог влюбится – навеки себе жизнь испортит за таким-то поганцем!
Феола любила своих родных. Но…
Родители слишком любят друг друга. Им кроме них двоих – и плантации, никто не нужен. И ничего не нужно. Такое тоже случается, это надо принимать. Они слишком тесно связаны душами, чтобы детям доставалось многое…
Лоуренсио…
Он хороший и добрый. Но слишком мягкий и податливый. Рядом с хорошими людьми он будет хорошим, рядом с мразью типа Анхеля будет творить зло. И сам того не заметит.
Увы…
Лисси?
Сестра – идеальная ритана. Нежная, милая, добрая, красивая, заботливая… у хорошего мужа ей цены не будет. Но у сволочи типа Анхеля она просто погибнет. Увянет, словно цветок.
Этого допускать нельзя. Ни в коем случае.
А что делать, если брат отказывается ее слушать, да еще и угрожает?
Только одно.
Добыть доказательства того, что Анхель – сволочь, сволочь, СВОЛОЧЬ!!!
Эмммм… ярость закончилась, Феола уселась на кровать и принялась размышлять.
А КАК это можно доказать? Что, Анхель оставит на видном месте записку с красивым текстом: «Лоуренсио дурак, а я его использую»? Феола сильно подозревала, что компроматом этот негодяй не раскидывается. Человек вообще крайне неохотно говорит о себе плохо, а вот этот конкретный человек еще и умен, и осторожен…
И что делать? Заранее сдаться и отдать ему на откуп и глупыша Лоуренсио, и сестренку? Да, Феола младшая, но это совершенно не значит, что она бросит родных на произвол судьбы. Она лучше разбирается в людях, это часть ее дара. Коли на то пошло…
Никто не задумывается, но даже энергия у всех разная. У хорошего человека одна, у подлеца другая, у больного третья… Адэхи ее учил не зря. И вот уж кого Лоуренсио не стоило трепать своим языком.
Ладно.
Простим брата, он глупый. А вот что делать с Анхелем?
Будь это на острове, на плантации, она бы и не задумалась. Там она знала все и всех. Но здесь столица. Здесь она слепа, как новорожденный котенок, а вот Анхель…
