Когда я занята чем-то, что не имело никакого отношения к выстраиванию своей жизни. Обожала состояние невесомости, при котором мысли то и дело путались, но в этом и была вся прелесть такого полёта. Собрать их воедино, усложнив себе задачу и выстроив в правильном порядке получить красивое и готовое решение. Только я как-то не представляла себе, что это настолько трудная, когда происходят события подобного рода.
Он всего на секунду остановился, но сразу же продолжил путешествие губами по моему плечу, словно дразня, но в то же время давая секундные передышки, прежде чем его вновь дурман накроет с головой. Такой контраст между желанием и нашими отношениями создавал иллюзию неотвратимости. Когда ты понимал, что можешь всё прекратить в одно мгновение, но совершенно этого не хотел и продолжал мирно плыть по волнам расползающегося по телу жара и желания увидеть другую сторону бесконечных звёзд.
Мужчина поднялся с колен, от чего я разочаровано вздохнула, но всё же послушно подняла на него глаза, стараясь дышать ровнее, чем загнанный морской конёк после скачек. Фередир навис надо мной с высоты своего роста, но не спешил продолжать столь трепетную экзекуцию. Теперь он был хозяином положения и делал то, что ему заблагорассудится. Впрочем, слишком долго тянуть тот не стал и провёл носом по моей щеке, остановился около уха и слегка прикусил нежную кожу, словно проверяя мою реакцию на свои действия.
— Фер? — я всё же нашла в себе силы разлепить губы и посмотрела на того сквозь пелену дурмана в голове.
— Я не могу, — едва слышно выдохнул он мне в плечо. — Только не так. Как угодно, чёрт бы всё это побрал, но не так.
— Что ты пытаешься этим сказать? — я дышала носом, но лёгким всё равно не хватало кислорода и их буквально жгло изнутри. — Я понимаю, что это не самое романтичное место на земле. Но тут красиво… Действительно… Да и магия, она пленит и пьянит похлеще любого настоя.
— Вот именно, что за всем этим сумасшествием стоит магия дворца звёзд, — как-то обречённо простонал кронпринц в моё плечо. — Если бы каждый из нас был в своём уме, то ничего подобного не произошло бы. Ты ненавидишь меня и хочешь сбежать на поверхность. А я в тебе нуждаюсь, потому что ты хранишь моё сердце. Замкнутый круг какой-то! Не находишь?
— Если бы я ненавидела, то ни одна магия не заставила бы чувствовать себя так, — с неохотой, но призналась я ему, — а у меня такое ощущение, что те места, где были губы, теперь зудят и требуют ещё. Возможно, я чего-то не знаю и не понимаю, всё же это далеко не самый обычный замок, но и ощущения подобные нынешним, подделать тяжело. Ни у каждого сильного мага хватит на такое запаса маны.
— Хочешь сказать, — Фередир на мгновение запнулся, — что сейчас готова переступить через себя и забыть о поверхности, чтобы позволить мне восстановиться и пойти творить расправу над ковеном и его приспешниками?
— Сейчас я хочу сказать только то, что мне не противно, а очень даже любопытно, что может из этого получиться, — немного порозовев, я призналась принцу в своих эмоциях, захлёстывающих в это мгновение. — А не в том, что я вам симпатизирую. Да и нормальный разговор следует отложить до тех времён, когда мы сможем думать более адекватно. И рассказы о ревности к каждому с кем я ходила на свидание, приобретут для меня иное значение, а не розовый туман удовлетворения, растекающийся по мыслям.
— Надеешься на то, что дома будет проще воспринимать мои слова и не коситься на ширинку моих штанов? — перехватив мой взор тихо рассмеялся мужчина, прижимая меня ещё сильнее к своему телу. — Но ты же понимаешь, что если сейчас дашь своё разрешение, то уже назад ничего не отмотать. Магия сама сплетётся воедино. Ведь ты моё сердце и мой личный источник неограниченной маны? Не надо напоминать, что тогда произойдёт?
— Знаю, вы никогда не позволите мне уйти, — кивнула я головой, — но даже если откажусь, ваше высочество всё равно не отпустит меня, как бы я ни стремилась на поверхность. Тут два варианта: либо смерть, либо помощь в борьбе с ковеном, в награду за которую я могла бы потребовать для себя мнимой свободы. Так есть ли смысл врать самой себе? Вы уже дали мне понять, что никто в этой стране не согласится добровольно отпустить меня на поверхность. И раз отец это малая из проблем, то про остальные я слушать не хотела бы. Так что давайте сойдёмся хотя бы на том, что я могу быть полезной и требовать взамен кое-каких уступок для своего положения в этой безумной гонке за Атлантиду.
— Я не говорил этого, — покачал головой принц, — просто это трудноосуществимая задача, над которой каждому из нас придётся поломать как следует голову. Потому лучше рассматривать её, как невыполнимую. Исходя из этого я и давал вам обещание. Хранителя нельзя обманывать, ведь он источник самой жизни и понятия смерти.
— И всё же, чем тешить себя глупыми надеждами, не проще ли сразу расставить все приоритетные точки и начать действовать? — словно подначивая, я понизила голос и сама, нерешительно шагнула ближе. — Так по крайней мере в этом будут виноваты сразу все, а не только магия дворца и звезды за теми окнами.
— Эта уже более сложная задачка, в которой каждому из нас предстоит потратить немало нервов над тем, чтобы найти решение и установить виновного, — лукаво усмехнулся принц. — Но мне весьма импонирует подобный подход к её решению. На чём же основаны доводы для установления истинного виновника этих бед?
Он со всей страстью поцеловал меня без предупреждения, прижимая к себе за талию. Я не могла сопротивляться, такому страстному напору, да и не хотелось, нарушать волшебство мгновения. Не понимая саму себя, ответила на поцелуй, прикрывая глаза и закидывая руки на обнажённую шею. Тонкая ткань нижнего белья не скрывала того факта, что ко мне прижималось что-то твёрдое и очень горячее. Кажется, я медленно сходила с ума, раз вообще позволяла всему этому сбываться.
От такого неожиданного нападения щеки вспыхнули ещё сильнее, на что мужчина передо мной лишь усмехнулся, отстранившись на несколько сантиметров. В его глазах вспыхивали и потухали звёзды, мерцающие за окнами. А в отражение зрачков я
