Обойдя его, я двинулась дальше. Заберусь куда-нибудь в оранжерею, под кустик. Там и поплачу.
- Райа, нет. – Мих схватил меня за руку. – Зато я ничего не понял.
Я огляделась. Несмотря на поздний час, коридор не был пуст.
- Ну, пойдем, - согласилась я. – Поговорим.
Может, так надо? Испить чашу унижений до конца.
Я выбрала ту часть оранжереи, где росли хищные растения. Нам показали их на занятии, и мне чем-то приглянулся этот мрачный уголок. Сейчас – как раз под настроение. Я опустилась на скамейку, в безопасной близости от «людоедки» с планеты Пенелопа. Хотя, как по мне, лучше бы подальше от Михаэля.
- Райа, прости. – Он опустился рядом и слегка наклонился вперед, опершись локтями о колени. – Я не хотел… так…
- Я тебя не виню, - ответила я бодро, хотя на глаза уже навернулись слезы.
Ой, нет! Только не плакать! Я незаметно ущипнула себя за бедро.
- Но ты обижена, это сложно не заметить.
- Только на себя, - заверила я Михаэля. – Это ты прости. Я не поблагодарила тебя за спасение. Спасибо, Мих. Если бы тебя не было рядом, я не смогла бы обернуться.
«Только я сделала это не из-за твоего глупого вранья. Я не могла допустить, чтобы ты погиб, ведь я люблю тебя…»
- Ничего не понимаю, - пожаловался он, обхватив голову руками. – Только чувствую, будто мы говорим на разных языках.
- Это из-за шока, наверное, - предположила я. – Все в порядке, Мих. Шел бы ты… к отцу, например. Твое желание исполнилось, о чем еще мечтать!
Зря я думала, что нет ничего хуже ложного признания в любви. Сейчас, когда Мих сидит рядом, мне еще хуже. Еще больнее.
Может, сбежать первой? Папа сказал, я могу вернуться домой в любой момент, даже если не закончу учебу. Это позорное бегство от проблем, но я устала притворяться, что все замечательно.
- С тобой что-то не так, - упрямо произнес Михаэль. – Что, Райа? Почему ты не хочешь поделиться этой болью?
- Зачем? – Я взглянула на него удивленно. – Зачем тебе моя боль? Ты не сможешь помочь. В бутылке с моей памяти слетел блок, поставленный родителями несколько лет назад. Когда-то меня украли и мучали кошмарами в подвале. Вот и все.
Я удачно вспомнила о похищении. Получилось вполне убедительно, это должно успокоить Михаэля.
- Кошмар! – выдохнул он, бледнея. – Райа, малышка моя, я и не предполагал, что ты пережила такое…
- Малышка? – хмыкнула я. Горло сдавил невидимый обруч. – Мих, тебе не идет сострадание. Скажи уже, что я цыпа общипанная, и уходи.
Он встал, и сердце сжалось от новой волны боли.
- Ты все время меня гонишь. Хочешь, чтобы я ушел?
- Да, хочу! – выкрикнула я. – Уходи!
Зажмурившись, я закрыла ладонями уши, чтобы не слышать звука удаляющихся шагов.
«Прощай, Мих…»
Глава 40
Михаэль
С Райаной происходило что-то странное. Шок, не иначе. Конечно, она сильно испугалась, очутившись в бутылке, а после – дурацкое признание, оборот. Ах, да! Еще и Аралим.
Встреча с отцом волновала меня куда меньше, чем состояние Райаны. К счастью, он не ждал объятий, понимая, что мы, фактически, чужие друг другу, и легко согласился отложить разговор, когда я заявил, что не оставлю Райану одну. Но успокоить рыжулю оказалось сложнее, чем я предполагал. Она словно возвела вокруг себя стену, и все мои попытки разбивались об нее вдребезги.
Никакого терпения не хватит!
Я едва не вспылил, когда Райана так откровенно меня прогнала. Однако в последний момент, взглянув на ее поникшую фигурку, вдруг отчетливо ощутил боль, что Райа испытывала.
Но отчего? Почему?! Я же искренне признался ей в чувствах…
«Райа не поверила», - осенило меня.
Немудрено. Я так часто твердил обратное. Она приняла мое признание за ложь во спасение. И это моя вина.
Вместо того чтобы уйти, я обнял Райану и быстро поцеловал, пока она не опомнилась. Она тут же дернулась, забилась в моих руках. Но я был настойчив. Если честно, меня даже потряхивало от осознания, что я целую девушку, которую люблю.
Оказалось, это ни на что не похоже…
Кровь в жилах вдруг превратилась в огонь. Перед глазами взрывались фейерверки. Сердце колотилось, как бешеное. Я как будто пил дыхание Райаны, одновременно делясь с ней своим. И легкость, почти невесомость, чувствовалась во всем теле.
Райа, наконец, перестала вырываться и прижалась ко мне, едва я отстранился от ее губ.
- Так понятнее? – спросил я слегка насмешливо.
Кажется, она привыкла к моему сарказму, и без него чувствует какой-то подвох.
Ответом мне был непонятный всхлип.
- Теперь поверила? – Я не собирался оставлять ее в покое. – Я люблю тебя, Райа.
- Так не бывает, - выдохнула она.
- Сам в шоке, - хмыкнул я. – Но это факт. Иначе я ни за что не полез бы в эту бутылку. А если честно…
Говорить или нет? Скажу! Перед ней мне не стыдно откровенничать.
- Если честно, ты понравилась мне с первого взгляда.
Вот теперь точно не верит! Одна отвисшая челюсть чего стоит…
- Просто я убедил себя в том, что после Соль не смогу никого полюбить. Гнал эти чувства. К тому же, мы из разных измерений. Ты не создана для мимолетных отношений.
- Да? – едва слышно произнесла Райана.
- Да, - уверенно кивнул я. – Ты принцесса, и я, по сравнению с тобой… никто. Нет, я так о себе не думаю. Я достаточно образован, и в своем измерении востребован, как специалист. Но ведь ты не оставила бы родных ради меня.
- Оставила бы, - прошептала Райа. – Ты не спрашивал, сам все решил.
- Теперь в этом нет необходимости, - продолжил я. – Когда с тобой случилась беда, я понял, что пойду за тобой на край света. А еще… я никогда не любил, Райа. Никогда, до того момента, как встретил тебя.
- Красиво, - вздохнула она.
- Что? – переспросил я.
- Врешь, говорю, красиво, - пояснила она. – Но мне нравится.
- Не вру! – возмутился я.
А это уже обидно, между прочим…
- Знаю, - ответила Райана. – Но мне еще сложно… поверить. Все кажется, что ты рассмеешься… и…
- Почему ты так не уверена в себе? Ты же красивая, веселая…
- Венец безбрачья, - напомнила она.
- Глупости! Нет никакого венца! Я же сказал!
- Но меня убедили в том, что он есть! И снять его нельзя!
- Ноги оторву тому, кто это сделал, - проворчал я. – Знай, я от своих слов не отказываюсь. Вот сделаю тебе нормальное предложение, а после буду просить твоей руки у родителей.
- А то было ненормальным?
- Не романтичным…
- Зато оригинальным, - возразила Райа. – Эксклюзивным. Бутылки больше нет, и в ее измерении больше никто и никогда не признается в любви.
- О да…
Интересно, как дедуля Декарабиа переживет потерю артефакта? Хе-хе… Вот и вполне объективная причина не возвращаться в свое измерение.
- Слушай, Райа, а тебе неинтересна развязка истории с бутылкой? – спросил я. – Кто такой Джин, ты, полагаю, знаешь…
- Знаю, - кивнула она. – Молодое божество. Он был маминым фамильяром, когда его наказали за преступление, потом он искупил свою вину и вернулся в Пантеон. А когда я родилась, он стал моим хранителем. Потом я влюбилась в него, и он исчез. Так я думала до недавнего времени. Но в бутылке вспомнила, что меня украли… у него из-под носа. Он же меня и нашел, но ушел… из-за чувства вины.
- А Анвар?
- Анвар – вор, - поморщилась Райа. – Он притащил меня на аукцион и заставил Джина стащить артефакт.
- Джин нам зубы заговорил, - вспомнил я. – Обещал, что мы поговорим с Анваром перед тем, как он заберет его – и обманул! Воспользовался суматохой. Наверное, он и с остальным обманул. Не вернется…
- Вернется, - уверенно произнесла она. – Он мне желание должен.
- Может, тогда и мы… вернемся? – предложил я. – Любопытство гложет.
- Давай, - согласилась она.
Мы вышли из оранжереи, дождались лифта, чтобы попасть в ангар. Однако, когда двери открылись, мы невольно попятились назад. Перед нами раскинулся сад: песчаная дорожка тянулась от лифта вдаль, исчезая среди густых зарослей кустов.
