Однако на этот раз я сухим ответом не удовлетворилась.
— Что значит, «для меня»? И что вообще это значит?
— Инга, я не разбираюсь в особенностях зрения человеческих магов, — бесцветно ответил Арданэллир. — Но учитывая, что ты — маг смерти, а Гретхель — зомби, возможно…
— Зомби?! — некрасиво взвизгнула я, резко затормозив, и еще более некрасиво ткнула в женщину пальцем. — Она?!
В тот же миг ладонь странно нагрелась, и с руки сорвались тонкие мерцающие нити. Я и опомниться не успела, как они охватили идущую впереди служанку, налились темнотой и…
И та вдруг ссохлась, съежилась и осыпалась на пол черным пеплом.
Я открыла рот.
— Твою же мать, Инга! — почти простонал Арданэллир, вновь растеряв всю свою надменность и равнодушие.
В следующее мгновение из дальней двери выскочил встревоженный принц Линнелир. Секунду-другую, словно не в силах поверить своим глазам, смотрел на нас, а потом мученически выдохнул:
— Вандалы! Да у вас совесть есть, вообще?!
— Это не я, — тут же открестился Ардан. — Все вопросы к ней.
— Инга! — взгляд черных глаз принца метнулся ко мне. — Чем тебе Гретхель не угодила?!
— Извини-те, — пролепетала я и заоправдывалась: — Это… я не специально! Оно само! Я даже не знаю, почему! Я только пальцем на нее показала!
— Ты ведь образованная, вроде, девушка! Интеллигентная! Разве тебе не говорили, что пальцем на людей показывать невежливо?
— Говорили! Но то — люди! А это — зомби!
Я нервно дернула рукой, однако ее тотчас перехватил Арданэллир, рыкнув:
— Вот только руками в таком состоянии не размахивай. А то опять что-нибудь повредишь… не специально.
— Правильно. Так ее и держи, — ворчливо одобрил принц. — Счет я тебе после завтрака выставлю.
— Мне?! — поперхнулся Ардан. — С какой стати?
— А кому? Не ей же, — Линнелир хмыкнул. — Я, знаешь ли, свою служанку довольно дорого оцениваю. Сильно сомневаюсь, что у Инги найдется столько средств. И вообще, она под твоим присмотром находится.
Принц развернулся и исчез в столовой. Арданэллир отчетливо скрипнул зубами.
— Прости, — раскаянно глядя на злющего дэйнатара, прошептала я.
На меня бросили испепеляющий взгляд, а потом молча дернули в сторону открытой двери.
Завтракали мы втроем, не было даже Лены. Как пояснил в ответ на мой робкий вопрос Линнелир, она вставала очень рано и большую часть времени занималась какой-то нейтрализацией. Что это такое, я не поняла, а расспрашивать постеснялась. Выглядел принц все еще весьма недовольным.
Лишь когда дело дошло до чая, его высочество тяжело вздохнул, посмотрел на меня и с явной неохотой сказал:
— Ладно. Видимо, все-таки придется потратить на тебя время. По крайней мере, пока не появился наш ушастый приятель.
Не веря собственному счастью, я недоверчиво уставилась на Линнелира. Неужели не почудилось? И мне действительно хоть какие-то основы магии готовы показать?
— На многое не рассчитывай, — тут же отозвался тот. — Делаю это только ради того, чтобы Шер раньше времени жрицы не лишилась.
— А ты — доступа к книге Азарвила, — хмыкнул Арданэллир.
— Между прочим, и сам мог бы этим заняться, — огрызнулся принц.
— Зачем? — Ардан жутковато улыбнулся уголком рта. — Тебе не впервой с попаданцами нянькаться, да и вообще. Раз у нас договор о, как ты там сказал, взаимовыгодном сотрудничестве — сотрудничай. Я подумал и решил, что не против.
Фарфоровая чашка, с силой поставленная Линнелиром на стол, жалобно звякнула. И как не разбилась только? Однако к чести его высочества, вслух он не выругался, хотя, кажется, очень хотел. Просто встал и процедил:
— Пошли в лабораторию.
Поначалу, несмотря на общие опасения, проблем с обучением не возникло. Особенности концентрации и сдерживания собственной силы я усвоила достаточно быстро. Большая часть методик типа «вдохнул-выдохнул-представил-сосредоточился» уже была мне знакома. Да и в принципе никогда особых проблем с сосредоточением на чем-либо я не испытывала.
Простой щит ставить тоже научилась за пару часов. Он не особо отличался от того, против мошкары, который инстинктивно получился у меня в первый день попаданства. Различие было лишь в большей плотности структуры, да чуть более сложной визуализации, а не простого «я хочу».
А вот дальше… дальше начались сложности. Потому, что для наглядности объяснений основных магических действий Линнелир вытащил одну из своих книг. Нет, то, что там было написано, я понимала. Но как это было написано!
Латынь! Символика! Все это настолько напоминало наш мир и, одновременно, безумной смесью разных эпох отличалось от него. Мне дико хотелось во всем разобраться, понять, почему и как такое могло произойти, и сравнить понятия.
В общем, я то и дело отвлекалась от практики, предполагала, удивлялась и просила, почти требовала пояснений. А что вот это за знак? А каково значение этой закорючки?
На что принц со все возрастающим раздражением отвечал, объяснял символику, поправлял неверные значения. И, уверена, мысленно проклинал археологию в целом и меня в частности.
А Арданэллир сидел рядом и, откровенно наслаждаясь муками родственника, издевательски ухмылялся.
Обедали мы здесь же, в лаборатории, за здоровым столом-алтарем. То, что это — алтарь, я, кстати, опознала сразу же, но подробности о нем Линнелир рассказывать отказался. Только и выдал сухо, мол, алтарь стационарный, многофункциональный, темномагический. И все. Так что пришлось переключать тему. Благо, вопросов у меня хватало еще со вчерашнего изучения божественных пантеонов.
О них я речь и завела. Для начала поблагодарила Линнелира за познавательную литературу, а потом начала расспросы:
— А почему огонь у вас считается самым сильным?
— В смысле? — не понял принц.
