— Когда-то мы здесь жили, — напомнила мать Либби и расцеловала ее.
Уильям стоял поодаль, молча улыбаясь. Вот две из трех самых главных женщин в его жизни. Хотя их с дочерью разделяло поколение, он с гордостью заметил, что жена на вид почти ровесница Либби. Они настолько похожи и лицом, и фигурой, что их вполне можно принять за сестер.
— А я-то что? — воскликнул он. — Для мебели, что ли? — Он подхватил Либби, закружил ее, стиснул в объятиях. — Детка! — Потом звучно, смачно расцеловал ее в обе щеки. — Надо же, моя малышка стала ученой!
— А мой папочка главой крупной корпорации! — парировала Либби.
Уильям прищурился:
— Не двигайся. Дай рассмотреть тебя получше.
Улыбаясь, Либби тоже разглядывала отца. Его прическу вряд ли можно назвать консервативной — папа по-прежнему носит волосы до плеч, которые иногда завязывает в «конский хвост». И хотя в его темно-русых волосах кое-где мелькает седина, а стрижется он теперь у парикмахера, который говорит с французским акцентом, но в остальном Уильям Стоун почти не изменился. Он по-прежнему остается тем самым папой, который носил ее на закорках по лесу.
Уильям Стоун высок и мускулист; у него длинные руки и ноги, поэтому он иногда кажется чрезмерно худым. Лицо у него узкое, щеки впалые. Темно-серые проницательные глаза глубоко посажены.
— Ну? — Либби повернулась вокруг своей оси. — Что скажешь?
— Неплохо. — Уильям положил руку на плечи Каролине. Вместе родители выглядели как всегда. Одним целым. — Знаешь, Каро, неплохо мы с тобой потрудились над первыми двумя.
— Замечательно потрудились, — уточнила Либби. — А что значит «над первыми двумя»?
— Над тобой и Санбим, милая. — Беззаботно улыбнувшись, Каролина полезла в багажник пикапа. — Давайте-ка внесем в дом покупки.
— Но я… Ах да. Покупки. — Закусив губу, Либби смотрела, как родители таскают в дом пакеты. Сколько они всего накупили! Ей придется сказать им… но что сказать? — Очень рада вас видеть. — Она нахмурилась, когда отец сунул ей две довольно увесистые сумки. — Но я хотела бы… то есть… в общем, должна сказать, что я не одна.
— Вот и хорошо. — Уильям рассеянно вытащил из багажника еще одну сумку. Интересно, заметила ли Каро, что он купил большой пакет томатных чипсов? Конечно заметила. От нее не скроешься. — Мы всегда рады твоим друзьям, детка.
— Да, знаю, но сейчас…
— Каро, иди в дом. Тебе и одной сумки хватит.
— Папа! — Понимая, что выхода нет, Либби преградила отцу путь. — Я должна объяснить! — Интересно, что она должна объяснить? И как?
— Либби, я тебя слушаю, но позволь обратить твое внимание, сумки довольно тяжелые. — Отец поменял руки. — Должно быть, в них тофу.
— Насчет Калеба…
Наконец- то отец обратил на нее внимание.
— Какого Калеба?
— Хорнблауэра, Калеба Хорнблауэра. Он… живет здесь, — с трудом выговорила Либби. — Со мной.
Уильям вежливо приподнял брови.
— В самом деле?
Калеб Хорнблауэр, о котором шла речь, поставил аэроцикл за сараем и широким шагом направился к дому. Ничего страшного, если он устроит себе перерыв. Во всяком случае, даже если его нет рядом, компьютер-то все равно работает. Почти весь ремонт он закончил, и через день, в крайнем случае через два звездолет будет готов к старту.
Он имеет право провести лишний час с женщиной, которая его чрезвычайно волнует. Он не оттягивает возвращение. Он не влюблен в нее.
Ага… А Солнце вращается вокруг Земли.
Тихо выругавшись, он вошел в распахнутую дверь черного хода. И улыбнулся, увидев Либби. Правда, он видел не всю ее целиком, а только маленькую, красиво очерченную попку, потому что сама она склонилась над дверцей холодильника. Настроение у него сразу поднялось. Тихо подкравшись к ней сзади, он уверенно обхватил ее за талию.
— Детка, я так и не решил, что же мне в тебе больше всего нравится.
— Калеб!!!
Изумленное восклицание издала не женщина, которую он только что обнял. Оно послышалось от кухонной двери. Повернув голову, Кэл с изумлением воззрился на Либби. Та, широко распахнув глаза, бросилась к нему. В обеих руках у нее были коричневые пакеты. За ней следовал высокий худощавый мужчина, который смотрел на Кэла с нескрываемой неприязнью.
Кэл медленно повернулся кругом. Женщина, которую он принял за Либби, оказалась такой же привлекательной, хотя и выглядела немного старше.
— Здрасте, — сказала она, мило улыбаясь. — Наверное, вы и есть друг Либби.
— Д-да. — Кэл с трудом откашлялся. — Должно быть.
— Может, наконец, отпустите мою жену? — сухо обратился к нему мужчина. — Тогда она сможет закрыть холодильник.
— Прошу прощения. — Кэл поспешно отстранился от женщины. — Я перепутал вас с Либби.
— И часто вы вот так хватаете мою дочь за…
— Папа, — перебила его Либби, ставя сумки на стол. Нечего сказать, хорошее начало! — Это Калеб Хорнблауэр. Он… некоторое время живет со мной. Кэл, это мои родители, Уильям и Каролина Стоун.
Потрясающе! Поскольку моментально перенестись в другое время и место невозможно, придется держать ответ.
— Рад познакомиться. — Кэл решил, что руки лучше всего сунуть в карманы. — Либби очень похожа на вас.
— Да, мне так говорили. — Каролина наградила его лучезарной улыбкой. — Хотя и не во всем. — Стремясь сгладить неловкость, она протянула ему руку. — Уилл, поставь сумки и поздоровайся с приятелем Либби!
Уильям не спешил. Он мерил молодого человека оценивающим взглядом. С виду симпатичный. Волевое лицо, уверенные глаза. Что ж, время покажет.
— Ваша фамилия Хорнблауэр? — спросил он.
— Да. — В первый раз его так тщательно рассматривали и оценивали с тех пор, как он поступил на службу в МКВ. — Позвольте еще раз извиниться…
— Одного раза вполне достаточно. — Уильям решил пока придержать свое мнение об этом парне при себе.
— Я как раз собиралась приготовить обед, — вступила в разговор Либби, решившая, что пора заняться делами. А еще лучше — пусть все чем-нибудь займутся.
— Отличная мысль! — Каролина вынула из сумки соцветие цветной капусты. Кроме того, она нашла чипсы и банку с консервированными сосисками, которые контрабандой протащил Уильям. — Я сама приготовлю. Уильям, ты мне поможешь?
— Но я…
— Завари чай, — скомандовала Каролина.
— Я бы выпила горяченького. — Либби знала, как лучше всего подольститься к отцу. Потом она решительно взяла Кэла под руку. — Мы скоро вернемся.
Как только они вышли в гостиную, она повернулась к нему:
— Что нам теперь делать?
— С чем?
Недовольно фыркнув, Либби подошла к камину.
