— Ты хочешь, чтобы он остался жив? — осведомился Эш таким тоном, словно задавал самый разумный вопрос на свете.
Поппи кивнула.
— Что ж, хорошо, — сказал Эш.
Наконец Поппи смогла перевести дух.
— О чем ты говоришь? — Не дав ему ответить, она продолжала: — Ты говоришь, что его убьют, если узнают обо мне. Но они не узнают обо мне, по крайней мере пока ты не расскажешь.
Эш задумчиво уставился на свои ногти. Он скорчил гримасу, всем своим видом стараясь показать, что для него этот разговор столь же болезненный, как и для нее.
— Давай посмотрим фактам в лицо, — сказал он. — Ты в прошлом смертная.
— Да, я действительно в прошлом смертная.
Он взглянул на Поппи с усмешкой.
— Не принимай это так близко к сердцу. Важно, кем ты стала сейчас. Но Джеймс превратил тебя в вампира, ни с кем не посоветовавшись. Верно? К тому же он нарушил запрет и рассказал тебе о Царстве Ночи, прежде чем ты стала одной из нас. Так?
— Откуда ты знаешь? Может, он изменил меня, ничего не рассказав, без моего согласия.
Эш погрозил ей пальцем.
— Нет, Джеймс никогда не сделал бы этого. Он ведь вечно носится со своими сумасбродными идеями относительно свободы воли, которая должна быть предоставлена смертным.
— Если ты все знаешь, зачем спрашиваешь? — Поппи страшно нервничала. — И если ты уловил суть…
— Суть состоит в том, что он совершил два серьезных проступка, даже три, я готов в этом поклясться. — На его лице снова промелькнула дикая, ослепительная улыбка. — Прежде всего, он наверняка в тебя влюблен, коли пошел на остальные преступления.
Что-то беспомощно билось у Поппи внутри, как птичка о прутья клетки. Она едва смогла вымолвить:
— Не понимаю, как можно издавать законы, запрещающие любить! Этого невозможно требовать!
— Неужели не понимаешь? Вот ты — прекрасный пример. Из-за любви Джеймс нарушил Закон молчания и проболтался тебе о Царстве Ночи, а затем изменил тебя. Если бы он смог обуздать свои чувства к тебе в самом начале, ничего не случилось бы.
— А что, если не можешь обуздать свои чувства? Невозможно заставить разлюбить!
— Конечно, нет, — сказал Эш, и Поппи замерла, молча глядя на него.
Губы Эша застыли в презрительной гримасе, он наклонился к Поппи.
— Я открою тебе секрет. Старейшины знают, что невозможно заставить разлюбить. Зато они могут запугать тебя так, что ты не сможешь показать свои чувства, а в идеале — не сможешь признаться в них даже самому себе.
Поппи отшатнулась от него. Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной. Разговор с Эшем поднял в ней целую бурю, она словно стала вдруг маленькой девочкой, глупенькой и ни в чем не уверенной.
Она лишь махнула рукой в полнейшей растерянности.
— Я не могу изменить прошлое…
— Но у тебя есть настоящее, и в нем ты можешь действовать. — Единым легким движением он вскочил на ноги и начал быстро ходить по комнате. — Действовать немедленно. Мы должны очень быстро все обдумать. Очевидно, все здесь считают тебя мертвой.
— Да, но…
— Значит, ответ прост. Ты должна уехать из города и оставаться вне его как можно дольше. Уезжай туда, где тебя никто не знает, где никто не спросит тебя, настоящий ты вампир или вне закона. Ведьмы! У меня есть кузины в Лас-Вегасе, они тебя приютят. Главное — уехать как можно быстрее, немедленно.
У Поппи голова шла кругом, она чувствовала слабость во всем теле и казалась себе совсем разбитой, как будто только что сошла с русских горок в Диснейленде.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — слабым голосом сказала она.
— Я тебе все объясню по дороге. Собирайся. Если нужно, возьми с собой что-нибудь из одежды.
Поппи тряхнула головой, словно стараясь отогнать от себя этот кошмар.
— Послушай, я не понимаю, о чем ты говоришь, и никуда не поеду. Я должна дождаться Джеймса.
— Как ты не понимаешь?! — Эш перестал кружить по комнате и остановился рядом с ней. Его глаза приобрели зеленоватый оттенок и гипнотический блеск. — Именно этого тебе и не следует делать. Джеймс не должен знать, где ты.
— Что?
— Неужели ты не понимаешь? — снова спросил Эш. Он развел руками и заговорил с видимым сожалением: — Ты ставишь под угрозу жизнь Джеймса. Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять, кто ты и что с тобой произошло. Пока ты здесь, его жизнь в опасности. Ты — очевидное свидетельство совершенного им преступления.
Поппи поняла все.
— Но я могу дождаться Джеймса, и мы вместе с ним уедем.
— Это ничего не изменит, — мягко возразил Эш. — Куда бы вы ни направились, пока вы вместе, ты представляешь для него несомненную угрозу. Едва взглянув на тебя, любой вампир почует правду.
У Поппи все плыло перед глазами и подкашивались ноги, а Эш все говорил и говорил:
— Я не хочу сказать, что, уехав, ты сама будешь в безопасности. Опасность будет следовать за тобой по пятам, потому что ты в прошлом смертная. Но в этом случае никто не узнает о преступлениях Джеймса. Это единственный способ сохранить ему жизнь. Понимаешь?
— Да, теперь понимаю.
Казалось, земля уплывает у нее из-под ног и она падает в темную ледяную бездну. И ей не за что уцепиться.
— Разумеется, от тебя нельзя требовать, чтобы ты покинула его навсегда. Ты не способна на такую жертву…
Поппи подняла голову. Она ничего не видела, чувствовала себя опустошенной и больной, но ее слова, обращенные к Эшу, были исполнены презрения:
— После всего, что он для меня сделал? Хорошего же ты обо мне мнения!
Эш склонил голову.
— Ты храбрая девочка. Даже не верится, что когда-то ты была смертной. — Затем он поднял голову и холодно спросил: — Ну, так ты будешь собирать вещи? Или поедешь налегке?
— У меня почти ничего нет, — помедлив, ответила Поппи. Каждое слово и движение причиняли ей боль. Она направилась в спальню, и ей казалось, что весь пол под ногами усыпан осколками битого стекла. — Едва ли у меня будет багаж. Но я должна написать Джеймсу записку.
— Нет-нет, ни в коем случае, — возразил Эш. — Ты не должна этого делать. Джеймс так благороден и так тебя любит, что, если ты напишешь ему, где ты, он немедленно помчится следом за тобой. И что вы тогда будете делать?
Поппи кивнула.
— Я… хорошо.
Покачав головой, она вошла в спальню. Она не собиралась с ним спорить, но и следовать его советам тоже не считала нужным. Поппи заперла за собой дверь спальни и постаралась сосредоточиться. Она представила, что ее мозг окружает каменная стена.
За тридцать секунд Поппи собрала сумку, засунув в нее футболку и белое платье. Затем взяла со столика книгу и нашарила в ящике комода ручку. Вырвав из книги чистый титульный лист, она быстро написала:
