Почесывалась под костюмом, прислушивалась к воплям и крикам, доносящимся из чащи леса, недоумевая, куда делась моя Йорик. Обычно моя девочка, пугая асы на километры вокруг, неслась ко мне и крутилась у ног, выпрашивая ласку и угощение. Но мы прошли половину пути, а она все еще не появилась. Я начала беспокоиться. Может моя девочка встретила другого агаса, и я скоро стану бабушкой? Думать о самом плохом не хотелось.
— Лотусс, когда у агасов брачный период? — поинтересовалась у нага, палкой разгребавшего угли прогоревшего костра.
— Когда встретят другого агаса, тогда и брачный период, — отозвался наг, подбрасывающий в огонь сухие куски старого ствола.
— Если девочка встретит девочку?
— Тогда одна из девочек станет мальчиком. Они двуполые, — мне ответил дроу, спрыгивая с ветки ближайшего дерева.
Когда залез? Минуту назад валялся разом со всеми. И что он там высматривал?
— И кто из них переродиться в мальчика? — озадачилась я новой загадкой местной природы.
— А сама как думаешь? — прищурился дроу, ожидая моего ответа.
— Думаю, самый слабый ящер, — поразмыслив, включила женскую логику.
Натан нахмурил идеальные брови, выражая недовольство моим ответом. Лотусс выронил горящее полено на ногу и зашипел от боли. Парни приняли мой ответ на свой счет, нехорошо щурились и ждали объяснений.
— Девочке еще яйца высиживать в одиночку, — прояснила парням свое решение и добавила:- А отсиживать яйца можно и слабаку. Кстати, о слабаках и яйцах… где Караш?
— На кой тебе еще и Караш сдался? Мало тебе ректора? — Лотусс в сердцах пнул горящую головешку, и она улетела в ближайшие кусты.
Вопль раненого крупного зверя заставил всех вздрогнуть, вскочить на ноги, хватаясь за оружие. Прикрывая меня, парни застыли в боевых позициях с клинками нагло. Они нервно озирались, ожидая нападение крата. Из кустов вылетел Караш, на ходу застегивающий брюки. Лицо перекошено болью и злостью. Спина дракона дымилась. Он подскочил к костру, схватил горячий котелок и опрокинул себе на спину в попытке затушить тлеющую ткань. Новый рев боли состряс воздух. Кипяток попал на открытую рану ожога.
— Дана, мазь быстрее, — рявкнул Натан, хватая обезумевшего от боли Караша за руки, пока тот не нанес себе еще какие увечья.
Дракон ревел по-звериному и рвался из рук. По телу пробегали волны трансформации, меняя обсичие. Из губ вырывались клубы дыма. Наг бросился на помощь. Вдвоем парни кое-как удерживали беснующегося дракона.
Сочувствуя несчастному Карашу, зарылась в рюкзаке в поисках заживляющей мази. Коробочка нашлась быстро. Чувствуя себя доктором Айболитом, приступила к спасению дракона. Трясущимися от волнения руками сняла ошметки обгоревшего костюма. Поясница и все что ниже казалось одним сплошным ожогом. Драконья регенерация плохо справлялась. Зачерпнув вонючей мази побольше, шлепнула лепеху на обожженное драконье сидалище. Караш дернулся от боли и заскулил как щенок.
— Терпи, казак, атаманом будешь, — успокоила его.
Размазала хорошенько ровным слоем и зачерпнула еще, думая чем помочь.
Если регенерация не справиться, начнется сепсис. А что у нас есть из обеззараживающего?
— У нас есть очень хороший народный метод обеззараживания, — начала экскурс в народную медицину землян. — Он всегда с собой. Надо просто пописать на больное и все отвалится к чертям… в смысле, до свадьбы заживет.
Услышав это, дракон испуганно захрипел и задергался, не желая применить на себе многовековой опыт землян. Лотусс насмешливо хрюкнул. Натан тихо забормотал, успокаивая. Сделал мне страшное лицо и показал глазами на мазь, понуждая продолжить лечение.
Вот темнота чешуйчатая, мы же использовали и выжили. Средневековье! Никакого прогресса! Вот так и неси передовые методы в массы. Ни тебе почета, ни уважения, ни денежного вознаграждения. Ну и помирайте без пенициллина и марганцовки.
Закончив переводить мазь, отошла подальше, разглядывая свою работу. Мазь толстым слоем покрывала воспаленную, покрытую волдырями кожу. Зрелище не для слабонервных. Парни укладывали на живот тихо поскуливающего Караша.
Похоже, опыт по страховке пятой точки от Джей Ло придется кстати не только ректору. Тут еще один кандидат нарисовался.
Глава 35
Наг нервно постукивал по земле концом копья, поглядывая на затихшего дракона. Бледный Караш, прикрыв глаза, молча терпел боль. Натан исчез, кивнул мне идти следом и исчез, лишь чуть качнулись кусты. Я неизящно ломанулась следом. Пройдя шагов пять, остановилась, разглядывая трех ящеров, отдыхающих в тени дерева. Серенькие, лысые толстячки размером с кошку. С виду совершенно безобидные.
— Это ратусы. Секрет их самок, похож на молоко. Он целебный. Надо поймать одну и напоить Караша, — зашептал мне на ухо дроу. — Падай на крайнего. И держи. Поняла?
— Поняла, — шепнула ему и, не дожидаясь других инструкций, вдруг ветер перемениться, и они нас учуют, плашмя упала на крайнего ящера. Парочка других тоненько взвизгнула и ломанулась в асы. Только папоротники закачались.
Подо мною тихо хрюкнуло и затихло. Я испугалась, что насмерть придавила самку, пошарила рукой и вытащила ящера на свет божий. Села и разглядела добычу. Самочка мирно лежала на руках и хлопала лысыми веками.
— Ну что смотришь? Доить тебя буду. Вот только куда? — я начала оглядываться в поисках чего-нибудь подходящего.
— Дана, что ты делаешь? — Натан сел передо мной на корточки.
— Ратуса доить буду. Во… — показала ящера, прихватив бедолагу за шкирку, — здоровое вымя… или что там у них…
— Это самец, — осмотрев мой трофей, произнес дроу.
Я повернула зверька к себе и еще раз осмотрела, повернулась к дроу.
— Ты же сказал, брать крайнего, — нехорошо прищурилась на лидера, давшего неточный приказ, но ратуса пока не выпускала.
— С другой стороны крайнего. Этот самец охранял двух самок, — объяснил дроу. — Он жертвует собой, потому такой спокойный.
Я немного подумала, разглядывая тихую жертву, покорно ждущую своей участи.
— Может у него не только молоко целебное, но и… а мы Карашу не скажем, что он выпил… Лекарство же вкусным не бывает.
Дроу трагически застонал и закрыл лицо ладонью и проговорил:
— Сама… доить его будешь? — я поняла, что вопрос риторический и промолчала. — Отпусти уж парня и идем.
Дроу тяжело поднялся, прислушался к шуму, ожидая меня.
— Ладно. Я поняла, — швырнула в сердцах в кусты бесполезного ратуса и поднялась, отряхивая одежду. — Идем. Может Караш помер, а я тут мучаюсь.
Караш был жив и активно собачился с нагом, выяснявшим подробности недавнего происшествия.
— Ты чего в кустах делал? — чувствуя себя виноватым, Лотусс напустился на дракона.
— А что делают в кустах? — хрипло огрызнулся Караш.
— Ежевику собирают, — подала голос, вспомнив детскую загадку.
Но, видимо не угадала, потому что Караш покраснел и прошипел:
— Я запорами не страдаю, чтобы ежиков рожать.
— Караш, это безобидная детская загадка, а ты переиначиваешь и опошляешь, — возмутилась я, усаживаясь рядом с ним.
— Что за загадка? — поинтересовался дракон.
— Мальчик с девочкой в траве, что-то делают на «е». Ответ: Ежевику собирают.
— Ежевика растет не в траве, а на кустах, — уточнил Натан, поверяя количество болтов в наших арбалетах и добавляя недостающие. — У нас на парящих островах так.
— У нас тоже, — подумав, согласилась я. — Но слово «трава» используется для рифмы.
— У вас точно есть разумная жизнь на планете? — усомнился Натан. — Не тому вы детей учите.
— Есть, как и у вас… все через «е», — огрызнулась я.
И этот туда же! Сговорились c ректором что ли? Обидно за землян. Мы прекрасная раса, вот только никак не подвернется случай показать хоть что-то из этого местным нелюдям. Люди живут свободно, в безопасности и творят прекрасное. А местные в основном выживают. Здесь жизнь слишком опасна и коротка. Там, где живут в состоянии перманентной опасности нет возможности для полета фантазии, творчества. Вот и получается все восприятие заземленное, на примитивном уровне. Жаль их. Была бы у них магия…
