Но когда любимый узнал о том, что я ношу под сердцем ребенка, все опыты прекратились. Ксандр считал, что это может быть опасно для нашей малышки. Но я настаивала на возвращении к этой затее после рождения ребенка.
У него получилось впервые призвать тьму, когда наша Сарель впервые пихнула меня ножкой. Ксандру потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы обуздать своенравную магию. После чего он долго осматривал меня и приказал неделю не вставать с постели.
Да только когда я его слушалась? Что станет с домом, если я перестану контролировать прислугу? Что станет с нашими торговыми связями, если я не буду поддерживать переписку с купцами?
Дни текли мимо меня медленной рекой, наполненной счастьем и достатком. И вот наступил тот самый, когда мы должны были отправиться на прием к герцогу Тарген. Великому колдуну и могущественному человеку. К нему сегодня должны приехать самые влиятельные семьи королевства. Реарны, Куены, Мартинесы… Ох, это будет замечательный прием.
Платье я выбираю очень долго и тщательно. Модистка уверяет, что этот наряд темно-бежевого цвета отлично подойдет к тону кожи и немного скроет мое положение. Мы не афишируем мою беременность. Вскоре будет готов наш замок, который Ксандр решил назвать Рахмор в честь легендарного грифона. В честь переезда и рождения дочери мы дадим такой бал, что вся столица еще год о нем будет судачить.
Да, именно об этом я мечтаю, когда мы вдвоем едем на прием. Ничто не предвещает беды. Еда вкусная, музыка, радующая слух, вельможи не выказывают никакого недовольства. Я отвлекаюсь всего на несколько минут, обсуждаю с придворными дамами последние сплетни. А когда оглядываюсь на удивленный возглас, уже ничего не вижу. Но чувствую.
Стихия тьмы. Она остается вязким флером в воздухе. Оседает крупицами чернильной магии на легких и коже. Ксандр не смог сдержать ее. Чары вырвались. Сколько людей это видело? Кто успел понять? Боги! Это катастрофа! Настоящая катастрофа!
Прием проносится мимо меня яркой вспышкой. Я не помню ничего с того дня, кроме этого происшествия. Следующее, что могу воссоздать, — наша поездка в экипаже домой.
Ксандр проклинает свою расслабленность, запускает пальцы в волосы и умоляет меня ненадолго уехать к его родителям. Там я и наш ребенок будем в безопасности. Мы должны временно скрыться, пока не будет ясно, какие последствия повлечет этот случай.
— Я никогда тебя не брошу, ты же знаешь, — шепчу я, опустив ладонь на его руку.
— Милая, ты должна послушаться, — просит Ксандр, а я улыбаюсь.
В высшем свете не принято называть супруга на «ты». Так делают только простолюдины. Если кто узнает, что мы позволяем себе такую вольность, пойдут сплетни. Но нам плевать. Это было мое предложение буквально через несколько дней после нашей свадьбы. И Ксандр меня поддержал. Поначалу мужу сложно было говорить мне «ты». Но он привык. И я привыкла.
— Кина, прошу, — буквально шепчет муж. — Первый раз в жизни послушайся меня. Не показывай характер.
— Не показываю, — улыбаюсь я, хотя на сердце скребут кошки. — Я обещала всегда быть с тобой. Я не спрячусь из-за того, что кто-то что-то видел. Прошу, улыбнись. Ксандр, я люблю тебя.
— И я тебя, моя жизнь. — Муж обнимает меня, поглаживает спрятанный под пышными юбками живот.
С того случая проходит две недели. Мы начинаем спокойно выдыхать, перестаем оглядываться и ждать слухов. Вельможи были слишком пьяны, чтобы понять, что происходит. Да и кто посмеет бросить вызов моему мужу? Он один из сильнейших колдунов королевского двора, монарх подарил ему титул и земли. Никто не посмеет выступить против лорда де Левроя. Я в этом уверена.
Еще через неделю я устраиваю небольшой семейный ужин. Роды должны начаться со дня на день, но мне хочется праздника. Тихого, семейного, уютного. Приглашены родители Ксандра и его двоюродные братья. Моя семья не может приехать, отец сильно занят с поставками артефактов. А мама без него не поедет. Но это и не важно. Я люблю семью Ксандра как свою.
В ту ночь все и происходит. Званый ужин, который должен был стать одним из теплых воспоминаний, превращается в кровавый ужас.
Наш дом вспыхивает, как сноп сухих веток. Пламя закрывает путь к отступлению. Внутрь врываются люди, мелькают лица. Ксандр закрывает меня собой. Магия хлещет рекой, с треском ломается мебель, кричат люди.
Удар в спину я чувствую слишком ярко. Боль пронзает позвоночник, ноги подкашиваются. Чары пробивают защиту Ксандра. Я лечу вниз и пытаюсь ухватиться за руку мужа. Он оборачивается, подхватывает меня. Я слышу крик, но не понимаю чей. Глаза любимого наливаются тьмой. Он зол как никогда. Что-то говорит, но я слышу только замедляющийся стук своего сердца.
— Не плачь. — Я с трудом поднимаю руку и стираю с его щеки каплю влаги. — Я вернусь. Встречусь с тобой взглядом и скажу, что я дома. А потом мы выпьем моего любимого вина…
Голос затихает, я не знаю, слышит ли он меня. Глаза закрываются. На последнем выдохе я шепчу:
— Я вернусь. Только дождись…
Боль пронзает меня второй вспышкой, я вскрикиваю, наконец все понимая, но не желая в это верить.
Я вспомнила. Я все вспомнила! Но разве… разве так бывает? Такое возможно?
— Аня?! — встревоженный голос Ксандра раздается над моей головой.
Я слышу его уже в своем настоящем. В замке Рахмор, где я — Аня Соколова, а он — маг темного пламени. Человек, которого именуют демоном. Прошло триста лет, прежде чем я нашла дорогу обратно. Прежде чем…
— Аня! — В меня вливают какое-то зелье, рядом мурчит Ари.
— Все хорошо. — Я слышу ее голос, в нем нет и капли беспокойства. — С хозяка все хорошо.
— Да демоны вас подери, когда все хорошо, люди не теряют сознание!
Нет, этого не может быть! Не может быть правдой! Я и Кина — один человек. Одна душа. Это… так не бывает!
Я наконец с усилием открываю глаза, ловлю взгляд Ксандра. Внутри меня что-то переворачивается, встает на свои места. Я не только что полюбила этого человека. Я любила его всегда. В этой жизни, в предыдущей… А может быть, и в других, которые не помню.
Я люблю его всей душой и всем сердцем. Это и подвело Мартинесов. Они не знали, кого нашли в другом мире. Не знали, что я та, кто погиб от руки их предков. Не знали, что я создам для их иллюзии внешность своего любимого. Они хотели, чтобы их фантом мне понравился. И это их погубило. Какая ирония.
— Как ты? — Колдун забирает у меня опустевший флакон. — Это все из-за магии демонов. Наверное, она не до конца оставила твое тело.
В голове гул, я не могу ни о чем думать, кроме того, что только что открылось.
— Ксандр. — Я неуверенно улыбаюсь, протягиваю руку и касаюсь кончиками пальцев заросшей щетиной щеки. Я не знаю, правильно ли то, что я делаю, или нет. Мне все равно. Я должна это сказать. А потом будь что будет. — Ксандр, я вернулась.
Он непонимающе хмурится, а мне хочется кричать от счастья. Недоверие все еще живет где-то в потемках души, но я отталкиваю его и доверяюсь своему сердцу.
— Я вернулась, любимый. Я смотрю тебе в глаза и говорю, что теперь я дома. Ты помнишь, какое вино я люблю больше всего?
Колдун встряхивает головой и резко отдаляется. В его глазах — непонимание, недоверие, сомнение. А мне так больно от этого. Так грустно и одиноко. Ари это чувствует, поднимает голову и недовольно урчит.
— Это не смешно, Аня. Кто тебе это рассказал?! Мартинесы?! Если не хочешь отвечать на вопросы, можешь просто кивнуть! Незачем разыгрывать спектакль с потерей сознания и… этим.
— Посмотри на меня, — тихо прошу я, уже сомневаясь во всем. — И разгляди то, что мы до этого не замечали. Я сдержала свое слово, а ты — свое. Ты меня дождался, Ксандр. Ты.
Я акцентирую внимание на обращении, а потом поднимаю руку и провожу ладонью по лицу.
Открывшуюся правду принять трудно не только ему. Это сложно. Понять внезапно, что ты не только ты. Что есть еще и ты в прошлом. В далеком прошлом. Что когда-то ты была другим человеком. И эту часть себя нужно принять. Нельзя отказываться от самой себя. Нельзя отрекаться.
