— Надеюсь, он тебе не понадобится, — сказал Шимада, скрыв ладони в рукавах кимоно. — Цель — остаться незаметными. Чем больше внимания привлечете, тем опаснее станет задание.
Юза вытащила меч, прижала кончик к ладони и порезала плоть. Я охнула, увидев, как клинок пропал в ладони. Она сняла ножны и бросила Роджи.
— Нас не увидят. Мы пойдем по переулкам к замку, пройдем в коридоры как куртизанки. Никто не разглядывает глупо выглядящих женщин.
— Пока они не голодны, — сказала Роджи, тон показывал, что она говорила не о еде. Она посмотрела на меня и спросила. — Ты точно хочешь это сделать?
«Нет», — подумала я, но ответила «да». Бровь Роджи приподнялась, но она промолчала.
— Хорошо, — сказала Юза поверх плеча, проходя в портал. — Иди за мной, — тьма окружила рябью ее тело, будто в воде, и проглотила ее.
Роджи подтолкнула меня вперед.
— Задержи дыхание, пока проходишь, ладно? Так легче терпеть.
Сжимая омамори Широ, я оглянулась на остальных. Широ помахал мне, выдавив улыбку. Роджи улыбалась, словно уже представляла, как будет выглядеть мое лицо, когда я доберусь до другой стороны.
— Мы присмотрим за твоим храмом, жрица, — сказал Шимада, отодвинув шляпу с лица. — Принеси меч.
— Ладно, — прошептала я. Глубоко вдохнув, я шагнула в портал. Тьма зашипела в ушах. Я склонилась, воздух трепетал на щеках, словно крылья бабочек.
Пол пропал подо мной. Во тьме я потеряла верх, низ, право или лево. Все органы восприятия будто отказывали, и я паниковала, паря во тьме.
А потом мир вернулся так же быстро, как уходил, воздух взревел, сердце колотилось в голове. Я падала, огоньки мерцали вокруг меня, пока я не врезалась в грубую поверхность. Там я проехалась. Боль шипами вонзилась в плечо и бедро.
Я повернулась на спину и оказалась в переулке. Тени ветхих зданий эпохи Эдо поднимались по бокам от меня, их черепица была как морские волны. Они перемежались с современными домами, их форма коробки резко контрастировала с древними линиями остальных. В некоторых местах одинокие здания выпирали из земли как сломанные зубы. Мусор усеивал землю, разбитый телевизор с электронно-лучевой трубкой лежал на боку у моих ног, и странный труп зверя свисал с шеи под карнизом.
Звезд и луны сверху не было. Размытый тусклый свет отражался от низких туч. Земля дрожала под ногами. Пахло странными травами, и сладкий запах оставался в горле. Паутина покрывала стены, длинные пыльные сети пропадали в трещинах и под карнизами некоторых домов. Свет в окнах не горел. На стене рядом со мной паук размером с ладонь направлялся к крыше. Я слышала, как его тело шуршит по стене.
— Ты в порядке? — Юза присела рядом со мной. Ее голос звучал иначе, мелодичнее и громче, словно я улавливала в Ёми другие частоты. — Стоило тебя предупредить. Первый переход всегда худший.
Я села. Камешки на дороге впивались в ладони.
— Где мы? — спросила я, убирая омамори Широ глубже в карман куртки.
— Старый квартал Оэямы, — Юза озиралась. — Идем, нужно спешить. И спрячь тот браслет. Лучше привлекать меньше внимания.
Хмурясь, я убрала браслет под рукав куртки. Я пошла за Юзой по перекресткам, быстро потеряла ощущение направления. Мы проходили урны и скитальцев, свернувшихся рядом, дерущихся некомат и пустые машины. И граффити! Я не видела настоящих граффити в Японии. Мусор хрустел под ногами, все от обрывков бумаги и подвесок на телефон до шприцов. Казалось, мусор бежал по венам переулков. Все воняло.
Мы вышли из переулков на яркий ночной рынок. Цветные лампы покачивались в воздухе. Ёкаи продавали товары с множества прилавков, и там были продукты (и запахи), которые я не узнавала. Я видела фрукты и овощи, названия которых не знала, некоторые пульсировали странным светом, существа, похожие на рыбу-удильщика лежали на льду, и я отвела взгляд от прилавка, где, похоже, продавали человеческие сердца. Голова кружилась, когда Юза повернула направо, уводя нас в переулки.
В одном она была права — мы не привлекли внимания. Если кто нас и заметил, они не подали виду.
— Тут, — прошептала Юза, замерев у неприметного здания. Она прижала ладонь к бетонной стене. Воздух замерцал. Яркие граффити взорвались под ее ладонью, краска поднялась из поверхности. Рисунок стал красными тории, окруженными демонами. Бетон внутри ворот дрожал, пошел трещинами и обвалился, открывая скрытый проход. Мы прошли внутрь, и стена вернулась за нами.
Юза призвала хитодаму для света. Магия тянула за что-то во мне, будто… воспоминание. Я не успела обдумать эту мысль, Юза устремилась в грубо вырезанный туннель.
— Так мы попадем сразу в кладовые замка, — прошептала она, двигаясь как тень. — Дальше я буду говорить за нас обеих. Понятно?
— Да, — я пыталась не отставать и не шуметь.
Мы двигались быстро, тихо, как мертвые. В воздухе пахло плесенью и немного серой. Мне приходилось смотреть, куда ставить ноги, потому что ступеньки и скаты появлялись из ниоткуда. Воздух свистел в трещинах в стенах, и земля не раз дрожала от чего-то невидимого. Я насчитала шагов на милю, потом две. Стены сначала были вырезаны в камне, потом стали из кусков камней. Впереди деревянная колонна поддерживала потолок, но уже треснула, и зубья торчали в сторону. Я повернулась боком, чтобы пройти там.
Юза стояла на другой стороне, водила ладонями по разбитым камням.
— Помоги сдвинуть это, — сказала она. Вместе мы сдвинули мусор так, чтобы стало видно железную решетку в основании замка. Юза отодвинула решетку и проникла внутрь. Я прошла за ней и попала в темную просторную комнату.
Держась теней, Юза повела меня среди высоких стеллажей, полных корзин риса, широких бутылей ферментированных соевых бобов или сакэ. Я повернула голову, уловив шорох мышей.
Я думала, что это были мыши.
Мы шли глубже, шепот доносился от полок. Шуршали плетеные корзины. Хихикали свертки шелка. Казалось, мы будили предметы вокруг нас, и они не были рады чужакам. Меня не удивляло, что вещи в замке Шутен-доджи стали ёкаями, но было жутко слышать их. Предметы в этом мире — и в моем — которые существовали больше сотни лет, получали сознание. Мы звали их цукумогами или «ками предмета».
Мы вышли в соседнюю комнату, Юза замерла. Она остановила меня рукой, кивнув на что-то впереди. Десять кимоно стояли кругом, закрывая путь к двери. Их рукава висели параллельно полу, словно они были на выставке без тел, манекенов или нитей, поддерживающих их. Злоба ощущалась в воздухе, будто я коснулась языком батарейки в девять вольт. Мой браслет пылал.
— Что это? — шепнула я.
— Ничего хорошего, — едва слышно ответила Юза. — Оставайся тут. Я уведу их от двери…
Но что-то разбилось за нами, высокий звук ударил по ушам, словно разбился горшок. Я развернулась. Груда театральных масок лежала, отчасти скрывшись за стеллажом. Некоторые лица разбились при падении. Юза отошла от меня, взмахнула ладонью. Ее катана появилась со вспышкой света. Мы с тревогой переглянулись поверх ее клинка.
— Вещи на полках, — я отпрянула на шаг. — Думаю, они живые. Кхм, с сознанием.
— Поразительный ум, жрица, — заявила Юза.
Я не успела возмутиться или закричать, шелковые рукава кимоно обвили меня. Они скользнули по моему животу, горлу, рту, сдавили так крепко, что было сложно дышать. Катана Юзы упала на землю. Она убирала шелк с лица, а он поднимался обратно, закрывал ее рот и приглушал ругательства. Она поймала мой взгляд, и ее ярость была такой острой, что я удивлялась, как она не резала шелк на ленты.
— О, что у нас тут? — спросил женский голос. Я подняла взгляд, пытаясь удержать равновесие, пока кимоно обвивало мои колени и лодыжки. Я охнула сквозь затхлый шелк, потому что я не могла не узнать кицунэ с белыми хвостами перед нами.
— Минами, — я пыталась понять, зачем она тут, послала ли О-бэй Юзу и меня в ловушку.
«Иначе почему тут любимица О-бэй?».
— Представьте, как обрадуется Его вечное величество, когда я верну Юзу из Осорэ, Беду Цуджимори, — Минами улыбалась, раскрыла девять хвостов как хвост павлина. Ее охраняли три огра с кожей цвета граната, и один был крупнее другого. — Господин так скучал по тебе, милая Юза.
