Огромный, словно футбольное поле, зал был украшен букетами из лилий, орхидей и красных роз.
Марина проглотила чих.
Десятки узких окон открывали вид на подсвеченный огнями сад.
Гости стояли меж столиками с закусками и оживленно общались. В дальнем конце зала пела виолончель.
Марина нервно закусила губу и вздохнула, пытаясь унять дрожь.
– Все приемы у вас такие… официальные? – спросила она.
– Нет…, молодежные вечеринки моей молодости тебе бы показались более дикими, чем ваши дискотеки. На таких вечеринках, по крайней мере в мое время, было все: рулетка, карточные игры, наркотики, секс. Не забывай о дуэлях, – Дима улыбнулся своим воспоминаниям. – Нет, без оружия, дуэль в мастерстве силы. Но иногда и она могла привести к летальному исходу. Ты не забывай, тут некоторым личностям по сто, а иногда и по двести лет. Традиции, ушедшие в прошлое, в их понимании реальность. К тому же большинство сделок и договоров заключается сейчас на словах. Лишь потом юридически утверждаются, поэтому такие приемы очень важны.
Марина заметила с десяток охранников, стоящих подобно манекенам у стен.
Дима и Марина продвигались по залу. Дима периодически останавливался и разговаривал с присутствующими.
– Bonsoir, Mademoiselle. Tu es belle, je n’ai d’yeux que pour toi 7, – произнес француз-биохимик и поцеловал тыльную сторону ладони Марины. Она зарделась и растеряно оглянулась на Диму, что собственнически сделал шаг вперед, отгораживая ее от него.
Девушка скрыла улыбку за бокалом.
Подмигнув ей, француз продолжил рассказывать о его исследовании в области новейших медицинских наработок и технологий.
Дима кивал, словно понимал, о чем он говорил, но Марина хоть и знала французский, ничего не поняла. Ей даже не пришлось изображать придурковато-смущенное выражение лица. Студентка Петрова же не должна знать французский. Студентка Петрова изучала английский и немецкий в школе.
Испанский политик, американский владелец нефтяной вышки – все словно пытались намеренно показать Марине её место.
Девушка понимала каждое слово в их разговоре, но не подавала виду. Наконец они прошли дальше.
У одного из столиков стояла женщина на вид лет сорока пяти и разговаривала с миссис Львовой. Женщина была настолько красива, что ее можно было принять за фарфоровую куклу. Кожа, чуть тронутая морщинами, идеально уложенная прическа аккуратными локонами спадающая на плечи. Осанка была пряма, словно она всю жизнь занималась балетом.
Они остановились напротив нее. Женщина подняла взгляд на Диму и извинилась перед миссис Львовой.
– Ты опоздал.
– Прости, мама. Мы, – он выделил это слово, – приехали, это главное.
Ла Дэвлесс Дома Красной Розы Ирма Аскендит смерила Марину взглядом снизу вверх: остановилась на туфлях, что выглядывали из разреза, на платье, подол которого был покрыт россыпью стекляруса, на маленькой груди, чуть дольше на колье, на непослушных волосах, которые парикмахер собрал в тугой пучок и, наконец, её взгляд остановился на лице.
Ирма нахмурилась, и от этого стала казаться старше.
Марина, спохватившись, присела в реверансе как показала Кристина:
– Для меня большая честь познакомиться с Ла Дэвлесс Дома Красной розы. Я Марина Петрова.
Ирма выдавила ответную улыбку.
– Спасибо, что пришла. Я хотела познакомиться с тобой и своими глазами увидеть тебя. Я смотрю, Дмитрий тебе многое рассказал.
Марина растерялась.
– Конечно, я ей рассказал о дэвлесс. Как иначе? – вмешался в разговор Дима и невольно сделал шаг перед Мариной.
Ирма нехотя оторвала взгляд от нее.
– Я надеюсь, ты проследить, чтобы она не опозорила имя Аскендит, – твердо произнесла Ирма.
– Ох, эти лилии. Львовы совсем помешались со своим символом. Как можно лилии использовать в композициях на приеме? – Кристина промокнула слезящиеся уголки глаз и указала на букет на столе.
– О, дорогая, – развернулась на каблуках к ней Ирма и, подхватив её под руку, потянула Кристину в другой конец зала. Крис оглянулась и отсалютовала бокалом Диме, когда их глаза встретились.
В замешательстве Марина застыла. Она не знала, что сделала не так.
– Не переживай, – Дима повернулся к Марине. – Все хорошо. Ты ей должно быть понравилась, она была любезна. Я думал, будет хуже.
Марина поперхнулась шампанским, чем привлекла внимание окружающих. Дима похлопал её по спине.
– Любезна? Страшно представить, что было бы, будь она зла на меня…
В этот момент громче заиграла музыка, Марина обернулась. Некоторые пары начали танцевать. Она заворожено следила за их красивыми движениями.
– Сейчас вернусь. Я за шампанским, – прошептал он ей на ухо. Не оборачиваясь, Марина кивнула.
Не успел след Димы остыть, как к ней подошел мужчина на вид лет двадцати пяти.
– Сегодня прекрасный вечер, не правда ли? – он мягко улыбнулся ей.
Кивком Марина согласилась. Незнакомец был хорош собой.
– Я вас ранее не видел. Вы из семьи или же приглашенный гость?
– Я гость, – Марине не было уютно от его расспросов, но она не хотела показаться бестактной. Она, смотря поверх голов, старалась найти Диму.
– Можно пригласить вас на танец? – неожиданно произнес он и схватил её за руку. Марина дернулась и отпрянула, но наступив на шлейф платья, почувствовала натяжение и хруст. Россыпь стекляруса брызнула на пол.
Трещина прочертила полосу, оголяя ногу.
Незнакомец разжал пальцы и бесстыдно опустил глаза на оголившееся бедро.
Девушка резко выдохнула и дернулась, чтобы вытащить каблук из ткани. Запутавшись, она схватилась за столик с закусками рядом. Стол пошатнулся, и Марина рухнула на пол с грохотом металлического подноса о мраморный пол. Канапе разлетелись под ноги гостям.
Звук виолончели, рассыпавшись, смолк.
Все обернулись.
Марина вспыхнула как маков цвет от испуга и стыда. Блеск камней отбросил по лицу и груди радужные блики.
По залу пронеслись тихие смешки.
Лаковые чёрные туфли мужчины остановились перед ней. Марина вскинула лицо.
Дима, мягко улыбнувшись, протянул руку Марине. Смущенно кинув взгляд на присутствующих, она, благодарно улыбнулась и оперлась на нее.
– Прости, – одними губами произнесла она. Дима улыбнулся шире и засунул в рот креветку, которую вытащил из её волос.
Аскендит наклонился – от лица Марины отхлынула кровь – и произнес:
– Потанцуем? – обняв ее за талию, он притянул девушку к себе. – Все хорошо.
Он улыбнулся своей белоснежной улыбкой и, погладив ее щеку, подал бокал шампанского:
– Глоток. И пойдем танцевать.
Марина подняла бокал и, улыбаясь, пригубила. Дима подхватил Марину. Оставив бокалы на столике, они закружились в танце.
Ноги задвигались сами, как это было на террасе. Марина была в эйфории, ведь ей не приходилось волноваться о том, что наступит Диме на ногу или о том, что она спотыкнется и упадет. Она отдалась в его власть без остатка. Владыка и ее задание отошли на второй план. Ведь и правда, когда она там попадет в земли Видящих? Не скоро. Ирма ее не примет и возможно, Марине никогда не придется предавать Диму. Она сможет найти способ вытащить маму и сможет признаться Диме…
Вдруг подсознание кольнуло: в круговороте сотен незнакомых лиц она увидела одно, и кровь остыла в жилах.
Роза. Правая рука Владыки. Та, кто присматривала за мамой Марины. Она бы не перепутала ее лицо ни с кем другим.
Марина обернулась, и судорожно рыская глазами по толпе, не теряла надежду: вдруг обозналась?
Она дернулась и спотыкнулась. Дима удержал ее за талию.
– Что случилось?
Испуганно Марина подняла на него глаза.
Словно током ее пронзило понимание, что сейчас что-то произойдет. Что-то страшное.
Дыхание Марины сбилось.
Прошла всего лишь доля секунды, когда, громоподобный выстрел оглушил. В ушах зазвенело.
Ирма дернулась. Марина открыла рот в немом крике.
