— Если бы не Рамис, в тебе было бы на десяток пуль больше.
— Ты здесь только потому, что хотел на меня наорать за это? — стало обидно до слез, хотя Блейк был прав во всем. — А тебе не приходило в голову, что страх тебя потерять больше страха за жизнь?!
Он медленно втянул воздух:
— На тебе теперь ответственность не только за твою жизнь. Хотя ты еще не знаешь…
— Я знаю, что Рамис мертв, — перебила его раздраженно. Блейк стиснул зубы, злобно сверкая глазами в своей манере, а меня внезапно сорвало с предохранителей: — Не надо так на меня смотреть! Ты все время даешь мне понять, что для тебя не важны мои чувства! Ты — черствый, Блейк! Холодный, злой и непробиваемый!
— Не ори, — огрызнулся он. — Пульс шкалит!
— Вредно держать эмоции внутри! — перла я напролом.
Обида хлестала из всех щелей, накопленный страх рвался изнутри и грозил смести все со своего пути — катетеры, трубки, приборы. Только когда бы со Зверем это мне сходило с рук? Он прижал меня на этот раз медленно, без рывков, наклонился к лицу и пришпилил взглядом к кровати:
— Выйдешь из больницы и будешь выражать эмоции на полную, как захочешь, если врач разрешит и это не будет вредить здоровью.
— Уверяю тебя — только на пользу пойдет!
Я глубоко вздохнула и расслабилась — он прав. И с чего меня так сорвало? Совсем уже нервы ни к черту.
— Есть хочешь?
— Зверски, — оживилась недовольно. — Мяса.
Он бросил на меня странный довольный взгляд и вышел ненадолго, а я откинула одеяло. На плоском животе красовалась стандартная повязка. Надо будет расспросить, что делали в Кармадоне, а что доделывали тут. Только перед глазами стоял Рамис, бросившийся за мной из кабинета и схвативший за руку, крик Каира и очередь выстрелов. Самое страшное было чувствовать, как в Рамиса бились пули, не дошедшие до моего тела… В носу защипало, обуздать эмоции снова стало сложно. Я ненавидела этого человека, и он был временами последним козлом… верившим, что я спасла его не просто так. Как оказалось, так и случилось.
Блейк так и застал меня с ладонью поверх живота и мокрыми щеками. Молча подошел, настороженно, как… зверь. Поставил поднос рядом:
— Давай помогу подняться.
— Я вспомнила, как в нас стреляли, — доложила глухо.
Он ведь просил его не мучить молчанием. Но решил извести ответным. Отошел к окну и встал спиной, пока я с аппетитом расправлялась с едой.
— За мной брат туда прилетел, — вдруг сообщил Блейк так неуверенно, что я решила обождать с кофе, как бы тот ни манил меня ароматом.
— Тот, что ты говорил…
— Да.
— А что в этом такого? Он искал тебя.
— Выходит…
— Ты думал, не будет?
— Был уверен. Мы не ладили. А он вдруг примчался…
— Это здорово. А где он?
— Еще в Кармадоне, но завтра прилетит…
59
— Здорово, — подтянула я одеяло. Стало не по себе. — Поедешь к нему?
Мы ведь не говорили ни о чем, но… теперь ведь он свободен, я тоже. Нет смысла больше лезть из кожи, выживая, а значит, я ему не нужна.
— Вместе поедем, — обернулся. — Когда тебя отпустят.
Я сузила глаза, не понимая:
— Мы же договаривались, что разбежимся, — вжалась в подушку, потому что он как раз направился ко мне.
— Договаривались, — кивнул, неумолимо приближаясь. — Но кое-что изменилось. — Он навис надо мной, осматривая таким взглядом, что, казалось, одеяло вот-вот задымится. А когда дошел до лица, спокойно заявил: — Ты не хочешь, чтобы я уходил.
— Я? — вздернула брови.
— И я тоже.
— С этого нормальные и начинают.
— Хорошо, давай начнем заново, — покладисто согласился. — Я не хочу уходить и выполнять свои договоренности. — И когда я уже собиралась капитулировать и улыбнуться, невозмутимо добавил: — И не буду.
— Блейк! — закатила я глаза, всплеснув руками.
— Ты остаешься со мной. — Но не успела я напрячься, он исправился: — Правда?
— Я бы попробовала, — кивнула осторожно. — Но если что-то пойдет не так, вернемся к договоренностям.
Он долго молчал, сканируя взглядом, а я успела сто раз перемолоть про себя сказанное и понять, что надо было бы как-то мягче дать ему понять, что его приказы больше не действуют. Что я сама хочу быть с ним.
— Там… когда ты ушел… я думала о том, что все, что мне нужно — это ты. Ничего не поменялось. Ты нужен. И я не хочу, чтобы мы расставались…
Он осторожно сел на кровать и взял меня за руку. И сразу стало спокойно и легко, а осознание того, что мы выжили, и это хотелось праздновать на полную, затопило с головой.
— Отдыхай, — улыбнулся уголками губ.
И я счастливо улыбнулась:
— Спасибо… что вытащил…
* * *
Мне хотелось лечь рядом. Но не потому что до боли соскучился и до смерти испугался за нее. Я чувствовал себя инвалидом, который не знает, что делать в этой жизни. Меня парализовало. Я никуда не выходил за эти сутки, ни с кем не разговаривал, кроме врачей, и никому не звонил. Смотрел на город и чувствовал страх. Мне нужна Хайди не только как моя женщина. Я будто ослеп здесь, под этим столичным солнцем, и она — все, что связывало меня с реальным миром. Миром, который я перестал узнавать из-за нее.
— Я выбирал дом, — неуклюже доверился ей. — Поможешь? Все искал с двумя соснами, но на фото сосны не показывают.
— Хочешь купить дом? — робко улыбнулась она. Я кивнул. — А я так и не успела ничего представить, когда ты попросил…
— Я так и понял, — откинул одеяло, — двигайся. Может, и к лучшему.
— Почему это? — юркнула она мне под мышку и вцепилась пальчиками в футболку, скользнула рукой под нее и зажмурилась, утыкаясь носом мне в грудь.
— Потому что про собаку я тебе наврал, они нас не переносят, — обнял ее, запустил пальцы в волосы и легко сжал. — Вот и как ты хотела, чтобы мы разбежались?
— Я не хотела, это ты молчал, — шмыгнула она носом и заплакала. — Я так испугалась, Блейк, когда стали стрелять…
Не было большего удовольствия, чем уткнуться ей в макушку и вдохнуть запах. Он и правда изменился, стал более сладким и соблазнительным.
— У нас будет время, — прошептал, едва не урча, — чтобы ты научилась доверять моим словам и не выбегать больше под пули.
— Не хочу больше пуль.
— Я тоже… поэтому давай все же выбирать чертов дом, а? Нам надо где-то жить после больницы…
— Хорошо, — взбодрилась она. — С чистого листа? У меня, кстати, тоже есть сбережения…
— Прекрасно, накупишь себе нижнего белья, — включил планшет и развернул перед ней фото одного из домов.
— Вау… — перетянула она себе планшет, и я улыбнулся. — Блейк, ты хочешь дом у реки?
— А ты?
— Нет, ну тебе же там жить… — водила она пальцем по планшету.
— Нам там жить, — раздражался на ее иллюзии. Но и ставить вопрос в лоб, что никуда не отпущу, не хотелось. Я помнил, как планировал бороться за нее честно. — Я не собираюсь проигрывать и давать тебе повод бежать.
— Ну… это обнадеживает, — улыбнулась. — Но все равно надо думать о разных вариантах…
— Не сильно тяжело тебе думать? — сузил глаза. — Или так свободно в голове? Тебе еще на работу возвращаться, помнишь? И дом обставлять со мной. Если мало — можно еще придумать, о чем ты могла бы думать.
Хайди рассмеялась:
— Ладно, не рычи, — и, наконец, углубилась в фотографии. — Это же все надо посмотреть… А цены?
— Тебе повезло: я — завидная партия.
— Вау! — она уже смеялась.
— Сам в шоке. Выбирай.
— Я не хочу ничего большого. — Он прерывисто вздохнула. — На самом деле я успела кое-что представить между твоим уходом под пули и выстрелами… — Она надолго замолчала, листая картинки. — Вот, — показала, наконец.
Одного взгляда хватило, чтобы выдохнуть с облегчением. Да, впереди много всего предстоит, но все же мы будем притираться, а не биться совершенно разными и неподходящими углами. Я уже купил этот дом, повинуясь порыву. Нет, если бы она указала на другой, я бы отменил сделку. Но этот одноэтажный деревянный домик, утопленный в зелени сада, казался тихим логовом, где никто больше не достанет. И я тайно надеялся, что она тоже выберет его.
