— Да, я так и думала, — удовлетворенно кивает женщина. — Мари, налей мастеру чай. Мои пироги в сухомятку не едят.
— Это так очевидно? — спрашивает мастер. — То, что я не женат.
Я наливаю горячий напиток и искоса поглядываю на куратора. Словно перед броском, темно-синяя форма вот-вот порвется от напряжения мышц спины, локти уперты в колени, а пальцы сплетены между собой в замок. Это так разительно контрастирует со светским тоном полковника, что даже забавно. Тебя не будут здесь пытать, Хаган.
— О да, мастер, — будто читая лекцию, говорит мите Морос. — Заядлых холостяков я вижу издалека.
Я не удерживаюсь и прыскаю со смеху.
— Ничего смешного в этом нет, Мари. У человека, возможно, горе.
— Тогда есть вероятность, что мы выбрали не лучшую тему для разговора, — замечаю я, и вижу брошенный на меня удивленный взгляд мастера. Что? Не ожидал?
Нет, мне, конечно, безумно интересно узнать побольше о легендарном Хагане Ирэ, но, если там действительно скрывается что-то болезненное, то лучше об этом не говорить. Замираю, словно пораженная громом. А я ведь не хочу ранить этого человека. Неужели, он незаметно для меня втиснулся в круг близких?
— Нам пора домой, — даже по голосу я могу понять, что Аран не доволен. С чего бы это?
Едва заметно качаю головой, продолжаю украдкой разглядывать мастера.
— У меня не горе, и особых трагедий в жизни не было, — говорит полковник. — Просто не складывалось.
— Так говорят все, у кого за плечами драма, — со знанием дела произносит мите. — Кстати, а сколько вам лет?
Совсем не кстати, но ушки я тоже навострила.
— Кхм… — похоже, под перекрестным огнем суровой библиотекарши, наш куратор едва не подавился. — Мне тридцать три, мите.
— Прекрасный возраст, — кивает неугомонная женщина. — И вы многого добились к своим годам.
— У меня не было выбора, мите, — Хаган Ирэ коротко улыбается и смотрит в свою чашку.
Я прямо вижу, как в его голове крутятся шестеренки, придумывая, как улизнуть отсюда без потери достоинства и доверия.
— А зачем вы искали Хидо? — прихожу я ему на помощь, уводя разговор подальше от личных тем.
— Он иногда выполняет для меня некоторые поручения, — заметно расслабляется полковник. — Сегодня мне должно было прийти письмо. Я посылал за ним Хидо.
— Наверное, письмо просто не пришло, — предполагаю я. — Иначе он бы точно вам его принес.
— Верно, наш мальчик очень ответственный, — подтверждает мите Морос.
— Мари, нам нужно уходить.
Аран не оставляет попыток увести меня от куратора, и чем больше он предпринимает, тем любопытнее мне становится. Неужели мой воин ревнует? Проскальзывает и сразу же испаряется в неизвестном направлении мысль проверить это самым банальным способом. Нет, в голове еще слишком ярка пламенная речь куратора, произнесенная в темном подземелье. Я не хочу быть для него просто какой-то женщиной, я хочу, чтобы он меня уважал. А такие, как Хаган Ирэ не уважают просто за наличие груди.
Снова удивляюсь себе. Что произошло со мной? Зачем мне его уважение? Зачем вообще мне что-то кому-то доказывать? Я — Мариис Арос, а не какая-нибудь…
— Мариис, я замечаю, какие успехи вы делаете в учебе, и это не может меня не радовать, — куратор смотрит прямо на меня, и я тушуюсь, просто киваю в ответ.
— Мари практически живет на этих полках, мастер, — с такой гордостью говорит библиотекарша, будто это ее личная заслуга.
— Пойдем, принцесска, — Аран уже раздражен, я чувствую это кожей и еще чем-то глубоко внутри.
— Я в ней не сомневался, — мне кажется, или он тоже доволен? — Чем вы собираетесь заниматься после окончания кадетского корпуса, Мариис?
Да, это именно тот вопрос, который я ждала в начале года, но совершенно не знаю, что делать с этим сейчас. К тому же, что-то мне подсказывает, что полковник спрашивает это не для того, чтобы предложить мне работу.
— Я еще не знаю, мастер, — отвечаю я. — И мне пора в кровать.
Поднимаюсь в странном оцепенении от себя самой.
— Доброй ночи, мите Морос. Доброй ночи, мастер Ирэ.
— Доброй ночи, милая, — женщина тепло мне улыбается. — Хаган, проводите девочку, уже поздно.
— Не нужно…
— Не думаю, что это соответствует субординации…
— О, вы же не заставите меня провожать Мари? — вскидывает брови мите и с нажимом добавляет: — Уже поздно, Хаган. Не разочаровывайте меня.
Мы покидаем библиотеку в смущенном молчании. Пройдя несколько метров, не сговариваясь замираем друг напротив друга.
— Простите, что так вышло, — первой говорю я. — Вам не обязательно меня провожать.
— Да, я знаю, — Хаган Ирэ закладывает руки за спину. — Вы ведь никогда не бываете в одиночестве, верно?
Я киваю, поглаживаю пальцем прохладный металл кольца.
— Гони его в шею, принцесска, — голос Арана лезвием режет воздух между мной и куратором.
Мы молчим и почему-то не прощаемся. Нужно бы пожелать друг другу спокойной ночи и уйти, чтобы избежать нелепой неловкости, но мы продолжаем стоять, разглядывая каменные плиты у себя под ногами.
— Если я все же предложу вас проводить, вы откажетесь? — наконец поднимает на меня взгляд полковник.
— ДА! — мой призрак явно недоволен таким поворотом событий, но мне не нравится то, что он решает за меня. Поэтому…
— Нет. Только, если вы пообещаете, что не будете говорить со мной об учебе, — я шутливо грожу ему пальцем. — Ее и так слишком много в моей жизни.
Мастер Ирэ улыбается уголками губ.
— Если он приблизится к тебе, я выпотрошу его, как дохлую рыбу!
— И как к этому отнесется ваша… кхм… реликвия? — расслабленный тон куратора не может меня обмануть.
— Он смирится с этим, — я возвращаю ему улыбку.
— Иди к демонам, принцесска! — слышу я прежде, чем кладу ладонь на предложенный локоть полковника Хагана Ирэ.
47
Идти рядом с ее дочерью странно. Я пытаюсь не искать сходства и не могу. У Мари такой же нос, те же скулы и немного остренький подбородок. Однако, и различий много. Волосы Мариис темнее, глаза другого цвета, более жесткая фигура (все же обучение в кадетском корпусе и постоянные тренировки дают свои плоды). Мари совсем не так кокетничает. Конечно, общаясь с ней ни на секунду не забываешь, что ты находишься рядом с очаровательной молодой женщиной, но к ее ногам не хочется уложить весь мир. Хотя, возможно, это просто я постарел. Ее не хочется так безумно, как хотелось ее мать, в ней нет манкости Изабеллы, но в ней есть что-то такое, что заставляет меня идти рядом с ней, слушать ее мысли относительно предметов, тем и прочего, заставлять себя уйти как можно скорее и все равно оставаться.
— Я считаю, войну можно и, главное, нужно остановить, — говорит Мари. — Гибнет столько людей. Очевидно, империя уже не справляется, иначе император не задействовал бы кадетский корпус.
Смотрю на нее с непривычным для себя умилением. Она явно непохожа на других членов своей семьи.
— Вы знаете, из-за чего началась война?
Она замолкает, обдумывает вопрос. Уверен, сейчас она решает, что именно можно мне сказать.
— Огненные коты напали на наш гарнизон, — наконец отвечает Мари, ровно в тот момент, когда мы поднимается к этажу, где живут преподаватели, и я в их числе.
— Вы знаете, сколько людей погибло тогда? — задаю я очередной вопрос.
— Четыреста тридцать восемь, — без запинки отвечает Мариис Арос.
— А вы знаете, кто именно тогда пал от рук огненных котов?
— Наверное, вы мне сейчас скажете? — приподнимает брови девушка.
— Не уверен, что вам нужно знать это именно сейчас.
— Вы умеете заинтриговать.
Я смотрю и не могу понять, она действительно не знает, что тот гарнизон был выбран для дальнейшего проживания после отлучения от семьи для Изабеллы Арос? Или, может быть, это какая-то искусная хитроумная игра девчонки? Или ее призрачного дружка? Неужели, она вообще не знает, что ее мать умерла?
