будто сквозь неё. Я молилась о том, чтобы она пересмотрела обоснованность своего решения.
Я наклонилась и схватила её пальцы.
— Сара, я серьёзно. Не делай этого.
— Я буду осторожна.
Улыбка, которая, видимо, должна была меня ободрить, украсила её губы.
— Но я не могу пойти с тобой на ужин завтра вечером. Алекс раскусит меня, если узнает, что я ужинаю в компании боулдеровцев. И мы с тобой не можем тусоваться всё это время.
— Сара…
— И почему я не подумала об этом раньше?
— Потому что это безумие, не говоря уже о том, что это опасно.
— А сражаться на дуэли ох-как-безопасно?
Она высвободила свою руку из моих пальцев.
— Со мной всё будет в порядке. Я обещаю.
Она встала и, подойдя к кухонному острову, начала рыться в своей сумочке. Она достала сотовый телефон.
— Я собираюсь рассказать ему о твоём визите на восток, чтобы он начал мне доверять. Только не говори Лиаму, Лукасу или кому-нибудь ещё о причине, по которой я предаю твою стаю. Будет лучше, если они все подумают, что я пытаюсь быть хорошим ручейным.
— Мне очень не нравится всё это.
— А мне не нравится твоё отсутствие стиля, но я же не поднимаю из-за этого шум.
— Моё отсутствие стиля? Серьёзно?
Она улыбнулась мне своей волчьей улыбкой.
— Ты носишь только джинсы и майки в синих, белых и чёрных тонах. Конечно же, твоя одежда облегающая, так что она не совсем уж асексуальна, но тебе бы пошло немного принарядиться.
Она бросила телефон в сумку, а затем пошла в свою спальню.
Раздвижные дверцы заскользили в пазах, зазвенели металлические вешалки, раздался стук каких-то тяжёлых предметов.
Она вернулась через пару минут, таща огромную сумку, до краёв набитую одеждой.
— Так как мы с тобой какое-то время не будем тусоваться, вот тебе кое-какие вещи. Бóльшая их часть слишком мала для меня…
— У нас одинаковый размер.
— …в груди. Или они больше не в моём стиле.
— Сара…
— Перестань произносить моё имя с придыханием. Ты говоришь как блондинка.
— Я и так блондинка. И ты тоже. И единственная причина, по которой я так произношу твоё имя, заключается в том, что ты не даёшь мне закончить ни одно из моих предложений. И ты ведёшь себя так, как будто только что сбежала из сумасшедшего дома.
— Я хочу, чтобы Кассандра Морган умерла, Несс. И ты тоже этого хочешь. И если ты не хочешь, чтобы я подкралась к ней во сне и убила её, что только сделает её сердце бесполезным для нас — если мне вообще удастся заставить его перестать биться — тогда я собираюсь соблазнить её сына, чтобы помочь вам, ребята.
Она сунула сумку мне в руки.
— А теперь иди. Мне нужно продезинфицировать квартиру, чтобы избавиться от твоего запаха.
Я встала, сжимая сумку в руках.
— Почему её сердце станет для нас бесполезным?
— Потому что только Альфы могут завладеть чужим сердцем.
Когда я нахмурилась, она добавила:
— Их сердца уже открыты для связей.
— Значит, Лиам мог бы подкрасться к ней и убить во сне?
— Мог бы, но это было бы бесчестно. Его просто сочли бы трусом и вором. Ни один уважающий себя Альфа не станет прибегать к убийству, чтобы украсть чужую стаю.
Я обдумывала эту информацию, пока шла к её входной двери. Прежде чем выйти наружу, я сказала:
— Если Алекс что-нибудь выкинет, сразу же дай мне знать, и я тебя вытащу.
Она кивнула, но в её глазах промелькнуло волнение. Я понимала её желание помочь — если бы мы поменялись ролями, я была бы первым добровольцем, — но я боялась того, что ручейные сделают с ней, если обнаружат её обман. И хотя Морган утверждала, что она не жаждала крови, она наказала всех, кто предал её — Эвереста, неверных тополиных, дочь Альфы речных, — убив их.
ГЛАВА 24
Следующим утром Мэтт решил испытать мою выносливость и дружбу. Вместо часового похода он взял меня на двухчасовую экскурсию по самым скалистым горным дорогам Боулдера и самым коварным тропам.
— Я слышал, что мы все сегодня идём на ужин, — сказал он, восполняя потерю жидкости на моей кухне. Его широкий лоб покраснел и был покрыт потом.
Ну, по крайней мере, это упражнение далось нелегко и ему тоже.
— Не уверена, что смогу встать с постели после того, что ты только что заставил меня проделать. Это Лиам попросил тебя устроить для меня эту экзекуцию, или это была твоя идея?
— Это целиком и полностью моя идея, Волчонок. Рад, что тебе понравилось.
Я высунула язык и снова наполнила свой стакан холодной водой из-под крана.
— Не хочу совать нос не в своё дело, но что происходит между тобой и Августом?
— Между нами ничего не происходит.
Мэтт приподнял одну из своих светлых бровей.
— Он чуть не разорвал меня за то, что я вчера вбил не тот плинтус в стену, тогда как всего лишь на прошлой неделе он обсуждал мою премию, поэтому я не верю, что между вами ничего не происходит.
— Я говорю правду. Между нами ничего не происходит. Я порвала с ним.
— Что? Почему?
— Потому что.
— Потому что, что?
Я поставила свой стакан на столешницу, затем открыла кран и зачерпнула в ладони немного воды, чтобы плеснуть себе на лицо.
— Потому что я не скучала по нему, когда была в отъезде, а это значит, что наше влечение вызвано связью.
Я надеялась, что из-за шума льющейся воды и из-за того, что я повернулась к нему спиной, Мэтт не раскусит мою вопиющую ложь.
— Ты серьёзно?
Я оставила воду литься ещё на пару секунд, а затем выключила её. Вода потекла по моей шее прямо за спортивный бюстгальтер, охлаждая моё тёплое тело. Когда я обернулась, весь лоб Мэтта был покрыт складками.
— Это жестоко.
— Он переживёт.
— Я помню, как ты говорила то же самое про Лиама.
Мэтт покачал головой.
— Он так и не оправился от всего этого.
— Он забудет меня, учитывая…
Я сжала губы. Неужели я действительно собиралась выболтать Мэтту новость о ребёнке Тамары?
— Учитывая что?
— Учитывая то, что я не имею права обсуждать.
— Несс…
— Не могу тебе сказать, Мэтт.
— Почему?
— Потому что это меня не касается.
— А кого это касается?
— Лиама. Я думаю.
— Я понимаю, но…
— Пожалуйста, Мэтт. Забудь о том, что я вообще что-то сказала.
Он оттолкнулся от моей кухонной столешницы.
— Ты же понимаешь, что это всё равно, что сказать моему волку забыть об олене? Как только я замечаю оленя, я
