С пылающими щеками, Рагнейд опустила взор. Как догадалась-то? И впрямь, ведунья…
Окон в хижине не было, и она дышала с трудом – воздух был очень спертым. Пахло какими-то травами, дымом, а глаза старухи, что села напротив, казалось, дурманили ее.
- Говори, королева, - молвила колдунья. – С чем пожаловала?
- Беда пришла в наши края, бабушка, - проговорила Рагнейд. – Мертвые встают из могил и нападают на живых…
Старуха крякнула.
- Пришла, говоришь? Не пришла, а мы сами ее породили. Слезы, много слез… Дорого они нам вышли.
- О чем ты толкуешь? – не поняла Рагнейд. – Сами? Но кто?
- Все хочешь знать… - Ведунья не сводила с королевы глаз. – Тебе оно ни к чему. Ты мудрая. Видишь то, о чем сама не догадываешься.
Рагнейд молчала. Она не понимала, что говорит ей ведунья, но спорить пока не хотела.
Та вздохнула.
- Упрямица. Что ж, давай поглядим.
Старуха достала из мешочка на поясе несколько косточек, потрясла их в ладонях и бросила на пол, у очага. Рагнейд ни о чем не говорила россыпь костей на полу, едва освещенная неверным отблеском пламени.
Но ведунье говорила. Она забормотала нечто неразборчивое, но позже слова ее стали четче:
- Холод… Ветер… Северный ветер… - повторяла колдунья нараспев. – Он несет зло, большое зло… Рыжая… Она всему причина! Смерть идет с ней рука об руку, она и сама теперь смерть… Плач ее слышат небеса, и плач ее слышат мертвые… Они поднимаются, чтобы отомстить. Они не перестанут, покуда слезы будут литься. А они льются… Ей не уйти…
Мороз пробежал по коже Рагнейд. Ей казалось, что ледяные руки касаются ее со всех сторон, огромными усилиями она оставалась сидеть на месте.
- Что… что мне делать? – севшим голосом проговорила она. – Скажи, бабушка…
Старуха метнула на нее такой взгляд, что Рагнейд едва не слетела со скамьи.
- Когда чужая кровь полюбит кровь другую… Когда сольется с ней в один поток… Когда забудет все, что было прежде… Другая кровь прощение найдет, - громко проговорила она и улыбнулась.
Жутким оскалом показалась ее беззубая улыбка Рагнейд, а внутри у нее все сжалось. И что она должна понять из этих слов? Какая еще кровь?
- Я не понимаю, бабушка, - дрожащим голосом сказала она. – Скажи, что означают твои слова?
- Это все, что я могу тебе сказать, королева, - устало проговорила старуха, взор которой словно погас, а плечи опустились. – Иди, у тебя много забот. Только знай, ты уже сделала много для спасения своего народа. И сама не подозреваешь об этом. Но придет день, и ты поймешь… А сейчас – ступай.
Борясь с головокружением, которого сроду не испытывала, Рагнейд поднялась и пошла к двери. Но, не успела она коснуться ее, как вновь услышала голос ведуньи:
- Рагнейд!
Королева обернулась, встретив взгляд старой ведьмы.
- Не отказывай себе в том, чего желаешь, - проскрипела та.
- Спасибо за советы, бабушка, - через силу проговорила Рагнейд и вышла наружу.
Глава 20
Очередная стылая ночь спустилась на чужеземный край, но на сей раз Агнар не спал. Тоска больше не теснила грудь воина, уступив место решимости и действию.
Он и Варди отправились на разведку минувшим вечером. Транд отпустил их без колебаний – эти места заросли глухими лесами, кто знает, не притаился ли враг в чаще. На самом деле, разведка двоих воинов имела другую цель, о которой Транду пока было знать ни к чему.
Варди согласился с Агнаром, по крайней мере, он хотел попробовать. И светловолосый воин был тому рад – в одиночку бороться со своим же отрядом и пытаться договориться с местными жителями было бы куда сложнее. Да и приятно было ощущать поддержку товарища, который столь же молчаливо и быстро пробирался сквозь темные сырые заросли.
Наконец, лес, по которому они шли, стал редеть, а вскоре во тьме показались огни поселения. Агнар и его спутник заняли удобную позицию на ближайшем дереве, откуда отлично просматривалась небольшая дорога, ведущая вдоль кромки леса. Кто-нибудь да должен пройти по ней – дорога часто использовалась, на ней виднелись следы лошадиных копыт, и трава почти не росла.
Некоторое время оба молчали, потом Варди проговорил:
- Ночью едва ли кто пройдет. Время уходит.
Агнар покачал головой:
- Пройдет. Это – большой город. Лихие люди ночами не спят.
Варди только хмыкнул в ответ. Он остался при своем мнении, а потому, когда через некоторое время темная фигура показалась в конце тропы, едва поверил своим глазам.
Северяне подобрались и неслышно наблюдали за своей будущей жертвой. Человек шел осторожно и в полной темноте, он явно отлично знал путь. Разглядеть его не получалось, но Агнар приметил, что незнакомец невысок ростом и не особенно крупный. Справиться с таким труда не составит.
Воины напряглись и выжидали последние мгновения перед нападением.
***
Шекли быстро семенил по дороге. Ему нужно было успеть за ночь добраться до монастыря неподалеку. Один из его дружков, тамошних послушников, должен был вынести ему пару бутылей крепкого монастырского вина – уж больно хорошо оно было. Шекли собирался, в свою очередь, перепродать его городским стражникам, причем втрое дороже. Впрочем, они о том не догадывались, как и монах Томас, таскавший ему бутылки из кладовой монастыря. Шекли понимал, что долго это не продлится – у монахов каждая крошка на счету, а вот Томас, в силу своей молодости или же глупости, думал, что сможет замести следы.
Но пока пропажа вина не обнаружилась, Шекли хотел провернуть пару-тройку таких сделок. Разумеется, в дневное время ходить в монастырь не стоило, а вот ночью – самое оно. Томас выносил вино и прятал его в дупле дерева на самой окраине леса, а Шекли забирал его и оставлял взамен мешочек с монетами. Пока Томас был ему нужен, обмен можно вести честно. К тому же, Шекли и так неплохо наварился на этом деле.
Ходить ночью он не боялся – волки в окрестностях города не водились, а тех, кого можно было встретить в темное время, Шекли знал и так. Он торопливо шагал по тропе, ежась от сырости, и потому, когда перед ним возникла темная фигура, поначалу даже не испугался.
Но только поначалу, потому что в следующий миг он понял – никто из его городишки такого огромного роста быть не мог. Не успев более ничего сообразить, Шекли сдавленно захрипел – незнакомец ухватил его за шею одной рукой, а второй зажал ему рот и потащил во тьму зарослей.
От неожиданности и непонятности происходящего Шекли даже не сопротивлялся. Он не понимал, что могло быть нужно разбойникам от такого, как он – за версту было видно, что ни гроша за душой. Ну, кроме того мешочка для Томаса.
Шекли чуть не застонал – такая хорошая сделка срывается. Но следом ему пришла в голову мысль, что его, вообще-то, могут и убить.
Когда разбойник пригвоздил его к стволу дерева и приставил острие кинжала к горлу Шекли, тот еще больше уверился в мысли, что жить ему осталось недолго. Однако, когда ему удалось рассмотреть напавшего на него человека, он удивился.
Привыкшими к темноте глазами он сумел разглядеть светлые волосы, кожаные стеганые доспехи и мощные плечи. От незнакомца пахло морской солью, дымом и… кровью. Человек не был похож на обычных разбойников, что промышляли в окрестных селениях.
Меж тем, за спиной первого замаячил другой, пониже ростом, но такой же здоровый. Шекли, кажется, начал понимать, кто они, когда державший его за горло воин чуть ослабил хватку.
- Что это за место, и кто здесь правит? – отрывисто проговорил он на родном языке Шекли, только со странным гортанным выговором.
Из-за этого говора Шекли не сразу понял, о чем его спрашивают, и воину пришлось встряхнуть его еще раз.
- Это… Уэзекс, - прохрипел Шекли. – Им правит лорд Альфред…
- Кто ты сам такой? – продолжал спрашивать здоровяк. – Воин? Земледелец?
- Я – помощник кожевника, - соврал Шекли. Да, когда-то он действительно им был, но не признаваться же каждому встречному, что нынче промышляешь мелким мошенничеством.
