— низкий, в меру бархатный, в меру властный. То, что надо. Да и сама она была красива, пусть и в немного угловатой, жёсткой, чуть грубой манере. Странно, что она выбрала именно такое обличье для “Бархата”, более идеальная красота была бы уместней…
Впрочем, Деймосу грех жаловаться: ему нравилось. Вот правда, нравилось. Что уж там, он уже предвкушал основную программу! И даже был готов немного поиграть по правилам убийцы. И, возможно, даже на какое-то время оставить её у себя. Ему было интересно, и самое интересное скрывалось не в голосе девчонки и даже не в её внешности. Был ещё один момент, который заставил Деймоса облизать губы в предвкушении: воздействие на неё не действовало… Либо не действовало в полной мере.
Очень, очень интересно.
— Что — зачем? — проворковал он, наполняя комнату волнами тяжёлой пси-энергии. Она даже бровью не повела. Неужели пси-сопротивляемость, как у незабвенной Катерины? Как же удачно…
— Зачем ты наврал про свою внешность? Даже если маска искажает черты, ты в любом случае не тянешь на что-то “среднестатистическое”, — сказала она, подходя. — Скорее на “грёбаное демоническое совершенство”. Тебя лепили не со знаменитой статуи в Льеже, м?
Деймос, маска которого скрывала только совсем уж очевидные признаки его происхождения, склонил голову набок.
— Таким я сконструирован, — заметил он вкрадчиво. — Прекрасным, как твоё самоё тёмное желание.
Она протянула руку и приподняла его голову за подбородок властным, органичным, уверенным жестом. Деймос и сам не понял, почему позволил ей это сделать — подойти, прикоснуться, управлять; возможно, ему было просто интересно, куда может завести эта игра.
Их обоих.
Она подошла так близко, но недостаочно, и он развёл ноги, подпуская ещё ближе. Она бросила один острый взгляд, будто что-то заметила. Сканер в вирте, возможно? В её глазах промелькнуло нечто вроде понимания, но потом она снова смотрела лишь на его лицо.
— Ты прекрасен, — сказала она. — Уверен, что хочешь именно меня?
— Определённо, — у неё были красивые глаза, серо-стальные. В них хотелось смотреть.
А ещё она, похоже, действительно была полностью пси-устойчива. И ощущение потери контроля было... непривычным. Тревожным и тревожащим, но таким, которое не хотелось прерваать. Её пальцы, тонкие, но сильные, зарылись в его шевелюру, болезненно-правильно оттягивая голову чуть назад.
— Какие волосы… Это чтобы было за что держаться, верно? Чтобы можно было намотать на кулак?
— И для этого тоже.
Ещё его волосы были вполне себе неплохим оружием. Но не вот прямо сейчас.
— Плохой мальчик… — протянула она. — Плохой, но с замечательным вкусом. Какая ткань, какой крой… Ханьфу, да? Я не хочу, чтобы ты снимал его сегодня.
Её прекрасно вылепленные пальцы пробежались по ткани, и это было очень эротичное зрелище. А потом она встала на колени и принялась развязывать зубами пояс.
Деймос с удовольствием запустил пальцы в её волосы, густые и мягкие, и подумал: что уж там, пусть убивает.
Лишь бы не останавливалась.
Впрочем, она не собиралась — ни останавливаться, ни спешить. Да и убийство, судя по всему, решила отложить на лучшее время; вместо того она решила избавить его от лишней одежды. Движения её были чёткие, плавные и уверенные, без излишней поспешности и суеты, но и без сомнений — то, что нужно, чтобы завести. Её тёплое дыхание, касающееся постепенно обнажающейся кожи, в сочетании с мучительно медленным скольжением первоклассного шёлка постепенно сносили крышу. Деймос не чувствовал её желаний, понятия не имел, что она сделает в следующий момент, и это было грёбаной вишенкой на торте.
— Ты могла бы быть несколько менее… тщательной? — голос приходилось контролировать дополнительно, что уже звоночек.
Она усмехнулась и покачала головой, мучительно медленно поглаживая пальцами его кожу.
— Как я могу — рядом с кем-то настолько совершенным? Ты удивительный. Знаешь, когда я только вошла и увидела тебя, то подумала, что мы едва ли подойдём друг другу, что я не смогу прочитать тебя. Но сейчас я вижу… То, чего ты хочешь, что тебе нужно, что ты прячешь. Ты очень очевиден, знаешь? Мне хочется сыграть на твоём теле, как на виолончели. Мне хочется, чтобы ты забыл своё имя, себя… Что скажешь?
Что это самая внезапная смена ролей в его жизни?.. Впрочем, нет. Он не станет признавать этого вслух.
Её глаза оказались близко-близко, а язык медленно скользнул по его щеке.
— Солёный, — заметила она. — Вкусно. Твоя кожа… это необычно.
Деймос мысленно выругался. Точно, он же не перенастроил тактильность! У неё должно быть ощущение, что она касается чего-то искусственного — кожа слишком плотная для человека. Впрочем, ей, похоже, было скорее всё равно, и она сделала собственные выводы. Она обхватила его запястья руками, потянула куда-то вверх — он позволил.
Эта странная игра накрывала его с головой, причём куда сильнее, чем он хотя бы в теории мог ожидать.
— Очень вкусно, — повторила она.
В следующее мгновение Деймос ощутил, как магнитные наручники стянули его запястья.
Это сработало, как ударная доза стимулятора: на свете было не так уж много вещей, которые могли бы замедлить его, но магнитные наручники вроде тех, которыми пользовались в лаборатории, были в их числе.
Техники их любили.
-
“— Эй, куда ты его опять? Рабочий день окончен.
— На дополнительные тесты. Не вписывай в журнал, лады?
— Слушай, при всём хорошем, тебе не гадко? Оно выглядит, как подросток, всё же.
— Вот именно, выглядит. Это просто кукла, Джош. Они придуманы, чтобы исполнять желания настоящих людей; особенно конкретно этот. Самые низменные желания, помнишь?
— Возможно. И всё же…
— Слушай. Просто иди на свидание со своей кралей, хорошо? Слышал, у вас там любовь. Вот и не мешай другим с их маленькими радостями! Я сам разберусь.
— Ладно, тебе виднее. Только не забудь магнитки, технику безопасности никто не отменял. Эти твари…
— Не учи учёного.”
-
Нет. Не сейчас.
Пси-устойчивость, магнитные наручники — о да, она профи. Теперь у неё есть шансы, и пора звать Малатесту.
Если она не успеет раньше. Она, такая умная, зашла так далеко. Будет даже странно, если она не успеет воспользоваться шансом.
Вот только убийца не торопилась. Она осторожно, даже бережно, положила свои красивые руки ему на грудь, пристально всматриваясь в глаза.
— Эй, оставайся со мной, — проговорила она мягко. — Не уплывай. Слушай мой голос. Здесь есть я и ты, больше никого. Ты в
