так давно она вышла замуж за молодого цварга и съехала из дома господина Кианза. Она время от времени навещала родственника, и потому цварг держался, а тут они с мужем отложили деньги и решили отправиться в свадебное путешествие… — Док тяжело вздохнул. — Ну а дальше понятно.
— Понятно, — отозвался Себастьян эхом, размышляя о превратностях судьбы.
Мужчина привязался на ментальном уровне к ритмам головного мозга племянницы. Как только она покинула планету, школьному преподавателю стало хуже и хуже… Ближний круг — это не всегда жёны, иногда это дети или родственники. Любое разумное существо, которое испытывает эмоции, чисто теоретически может стать важной составляющей жизни цварга. Резонаторы — это и сверхспособность расы, и одновременно самое уязвимое место. Именно поэтому сородичи так боятся привязаться, именно поэтому на Цварге существуют школы для леди, где женщин отдельно учат держать эмоции под контролем, и именно поэтому на исторической родине не существует разводов, ведь с большой долей вероятности мужчина, проживающий вместе с женщиной под одной крышей и занимающийся с ней сексом, рано или поздно подсядет на бета-волны определённой длины и частоты.
Док бросил ещё один взгляд на электронное табло через прозрачную стену и пробубнил себе под нос:
— Да, если эта девушка будет сидеть рядом с ним всё время, то через неделю или две он сможет вернуться к работе. С вашего разрешения.
Высокий сутулый цварг в белом халате откланялся, а Себастьян ещё несколько минут стоял у палаты и смотрел на мигающие огоньки. Судя по фотографии господина Кианза на школьной доске преподавателей, учитель пребывал в самом расцвете сил.
— Вот так, имеешь улучшенную регенерацию тканей, умеешь считывать эмоции из воздуха, а погубить тебя может неудачная привязка… — со вздохом пробормотал Касс. Он уже хотел уйти, как взгляд вновь натолкнулся на совсем юную цваргиню.
«Может, зайти? Поддержать?»
Себастьян не знал Кианза лично и уже планировал возвращаться в истребитель, как сидящая у капсулы посетительница повернула голову и посмотрела в упор на Себастьяна. По идее, стена была прозрачной лишь со стороны коридора и цваргиня не могла его видеть, но у профессора астробиологии прошлись мурашки по коже от пронзительного тёмного взгляда незнакомки. Он сам не понял, как поднёс ладонь к сканеру на двери и зашёл в палату.
— Здравствуйте, — произнёс Себастьян. — Я…
Он собирался произнести словосочетание «коллега господина Кианза», но цваргиня его опередила:
— Преподаватель.
Касс рассеянно кивнул.
— Почти. А как вы догадались?
Белла пожала плечами.
— Если б вы были дальним родственником, я бы знала, да и Кианз почти ни с кем не общался. Больше всего он любил работу. — Она грустно улыбнулась, прикрыв глаза, сделала паузу и добавила: — Но на молодого родителя школьника вы не очень-то похожи.
Себастьян криво усмехнулся. Несмотря на закон, что цваргини к пятидесяти годам обязательно должны выйти замуж, согласно статистике, дети в семьях чаще появляются, когда супругу уже есть сто, а то и сто пятьдесят. С точки зрения расы Себастьян — сопливый юнец. К тридцати пяти ещё не у всех полностью развиваются резонаторы.
— Я не знала, — неожиданно сказала девушка и вскинула ещё один полный вызова взгляд на Касса. — Честное слово, он никогда не говорил, что я вошла в его ближний круг! Если бы я знала, то, разумеется, никогда бы не полетела с мужем так далеко на отдых…
— Да я ничего и не говорил, — запротестовал Себастьян, вскидывая руки ладонями вперед.
— Но подумали. — Она прищурилась. — Ведь думали, да?
Касс набрал воздуха в грудь, чтобы возразить, но замер. А ведь он действительно осудил Беллу в первый момент.
— Подумали, — на этот раз утвердительно произнесла цваргиня и отвернулась, пряча слёзы. — Кианз много для меня значит, но я никогда не догадывалась, что я для него — всё. Вселенная, да я же чуть убийцей не стала! Вы бы знали, как я отвратительно себя чувствую!
Она осеклась и вскинула взгляд на гостя в палате, медленно обвела взглядом мощные витые рога, начинающиеся у висков и стремящиеся ввысь.
— А вы и знаете, — выдохнула Белла и отвернулась.
Себастьян смущённо посмотрел на острые носки собственных ботинок.
— Да, от вас исходят достаточно сильные эманации вины, — подтвердил он.
— Зачем он ко мне привязался?! — совершенно невпопад воскликнула девушка, вновь глядя на медицинскую капсулу.
— Мы не властны над своими чувствами, — протянул Касс, думая не столько о Кианзе, сколько об Орианн. Как много у них осталось времени на двоих? Захочет ли она поехать с ним на Юнисию? Или вежливо поблагодарит, когда он выбьет для неё развод, но откажется в дальнейшем иметь что-то общее? Она обратилась к нему за помощью, но ведь у неё есть Ланс и Лотт, они втроем уже сами по себе полноценная семья.
— Существуют же разные практики… можно было проводить со мной меньше времени, а он вместо этого по вечерам предлагал сыграть в блэк-джек! А ведь Кианз понимал, что рано или поздно я выйду замуж и уеду. — Она снова шмыгнула носом. — Доки сказали, что приступы бета-недостаточности не проходят бесследно.
«Очевидно, он не хотел разрывать привязку, когда она начала формироваться», — подумал Касс про себя, но на этот раз промолчал.
— Доки объяснили, что если бы у него была жена или дети, всё было бы проще… Если бы только существовал способ это узнать наверняка, проверить, — тем временем вновь принялась всхлипывать цваргиня и обратилась уже к капсуле, под стеклом которой виднелся лишь клубящийся туман и рога: — Дядя, ну почему ты мне не сказал?! Я бы осталась на Цварге…
Внезапная смутная догадка пригвоздила Касса к месту.
— Леди Белла, а как долго вас не было?
Она бросила на него рассеянный взгляд:
— Сложно сказать, я же в космосе была, дни не считала. Примерно неделю туда, три дня там и неделю обратно.
«То есть меньше трёх недель, но у бедняги начался вначале острый приступ бета-недостаточности, затем и вовсе кома…»
Сложная неповоротливая мысль крутилась в голове тяжёлым гружёным крейсером, но все никак не хотела оформляться во что-то чёткое. Коммуникатор провибрировал на запястье, напоминая, что меньше чем через полчаса ему надо быть на занятиях. Себастьян попрощался с Беллой, пожелал скорейшего выздоровления её дяде и рванул в школу.
Профессор Касс выбрал верхний скоростной ряд на аэротрассе и набрал
