усну, что буду до глубокой ночи крутиться с одного бока на другой, но нет. Стоило мне только коснуться головой подушки, как я тут же провалилась в глубокий, бесконечно спокойный, без каких-либо сновидений сон.
А когда проснулась, тут же в голове услышала голос Великого.
— Доброе утро, ведьмочка. Надеюсь, настрой у тебя боевой? — и я тут же глубоко вздохнула, чтобы он понял, что ответ положительный, — Тогда вперед. Бери телекорп и звони Аль-Надиру, он ждет твоего звонка.
Сердце тут же так заколошматило в груди, что даже дыхание сперло. На вынос, до полнейшего онемения. Но медлить было нельзя, иначе я бы еще сильнее накрутила себя и вообще бы не смогла сделать то, что должна была.
Встала с кровати и побежала в гостиную, в поисках средства связи. Посреди комнаты уже замерла парящая Сорос Балем. Называть ее матерью у меня уже язык не поворачивался.
— Звони ему! — услышала я приказ, озвученный загробным шипением.
— Да, мама, — показательно покорно кивнула я и взяла в руки телекорп, тут же набирая номер того, кого бы никогда в жизни больше не хотела бы, ни слышать, ни видеть, ни знать.
Ванда
Гудок, еще один и на том конце все же взяли трубку. Стыдно сказать, но я молилась, чтобы он этого не сделал, чтобы бежал от меня как от чумы. Но это же патлатый говнюк, от него чуда не дождешься.
— Слушаю, — одно слово и меня закоротило.
За одну секунду в моей голове пролетели все те бесстыдные фразы, которые он мне говорил этим хриплым, низким голосом. Чёртово наваждение! Чёртов полиморф! Чёртовы чувства! Ничего из этого мне не было нужно! Осталось только убедить в этом свое глупое сердце…
— Это Ванда, — титаническими усилиями мне дался этот непринужденный тон, совершенно отрешенный и даже почти деловой.
— Привет, малышка.
Собака сутулая! Какая я тебе малышка? В игры играть удумал? Ладно…
— Я так соскучилась по тебе, родной, — голос словно патока, полон обещания и предвкушения праздника плоти, — а еще я хотела бы повторить нашу ночь. М-м-м, а ты? — последние слова я практически выстанываю в трубку.
Я слышу его судорожный прерывистый вздох, и мстительная улыбка против воли расползается по моему лицу. Выкуси кобель облезлый. Я тебе всю кровь сверну, а потом выпущу и пережарю с потрохами!
— Когда? — слышу я его голос, исковерканный чувственным нетерпением. Святой Космос, этот похотливый засранец завелся только от одного моего голоса. У-ф-ф, сейчас повеселимся!
Еще бы отвратительная физиономия Сорос перед глазами не мельтешила, была бы вообще красота, но уж, что имеем. Главное сейчас — ей мой настрой тоже нравится.
— Как можно быстрее, — томно выдыхаю я, — я уже истосковалась по твоим рукам, по твоим толчкам внутри моего тела. Нет сил терпеть, Кил.
Скорее всего, в этом разговоре принимает участие, помимо моей мамани, еще и Великий. Но меня было уже не остановить. Я всегда была без царя в голове, а тут такое. Погоди, милашка патлатая, это еще цветочки, ягоды дальше пойдут, когда мы лично встретимся.
— Будний день, малышка. Я на работе, — слышу я его тихий смех. Весело ему, козлу!
— Какая может быть работа? Я же так хочу тебя. Горячая, влажная и вся твоя! Ну же, Кил, — я не понимала куда он клонит, но продолжала отыгрывать на полную катушку.
— Можешь приехать в Храм Ра? Я буду рад. Очень.
И тут до меня доходит!
— Скоро буду, жди, — и отбиваю звонок.
И тут же слышу возмущённый вопль Сорос:
— Идиотка! Я не могу сунуться в Храм Ра! Я еще не настолько сильна!
А то мы не в курсе, дорогая маманя? Но тут танцы будем танцевать по нашим правилам, а никак не по твоим. Придется смириться, полудохлая скелетина.
— Я выведу его оттуда, обещаю тебе! Вот увидишь, он пойдет за мной, как преданная собачонка. Ты же слышала, у него от одного моего голоса уже все задымилось в штанах. Примитивный похотливый мужик! Ну, что с него взять?
Я затаила дыхание, ожидая ее ответа, кивка или хоть какого-либо согласия. И дождалась. У нее не было выбора. Килиан Аль-Надир был самым коротким путем достижения того, чего она добивалась. И ей пришлось идти на уступки.
— Если я узнаю, что ты сболтнула лишнего, то я не задумываясь прихлопну тебя, как муху, дочь моя.
Ага, прихлопнешь! Догонишь и еще раз прихлопнешь. Я для чего-то тебе нужна живой, так что смерть от твоей руки мне грозит уже после того, как я тебе все принесу на блюде и уж никак не наоборот.
— Мои мозги в твоем распоряжении, мама. Я больше никогда не пойду против тебя! Клянусь!
— Тогда собирайся и как можно скорей ступай к мальчишке. Мне надоело ждать!
А мне-то как надоело. Твое расчудесное общество, так надоело, что поперек горла стоит. Разделаюсь с тобой во второй раз, свалю с этой распроклятой планеты и всю оставшуюся жизнь буду только и делать, что мотать нервы патлатому кобелю. Идеальный план!
Итак, душ, масло для тела, волосы завить в крупные кольца, никакого белья, а только черное платье-футляр и высоченные шпильки. Ух, даже у меня дыхание перехватило, что уж говорить о всяких там похотливых полиморфах с низким уровнем семейных ценностей.
Флай-такси, курс на Храм Ра и вот уже спустя час после нашего разговора я стучу в его кабинет и, не дожидаясь ответа, вхожу в помещение.
Установка проста — даже не смотреть на него. Хрен ему! Толстый и на воротник! Но как же тяжело! Святой Космос, ну почему? В его кабинете три Верховные ведьмы, сам Великий и Иримэ, а я чувствую только обжигающие взгляды этого предателя. Уму непостижимо.
Я вся вибрирую и покрываюсь мурашками от невероятной энергетики, что источает его фигура, сидящая в кресле.
Я вижу его боковым взглядом, но только улыбаюсь ведьмам, эльфийке и киваю Каину. На большее я не способна, иначе, просто согнусь от жалости к себе, от всей той грязи, что есть, между нами.
— Скажите, что у вас все под контролем, — с мольбой в голосе прошу я.
— Все под контролем, Ванда. Хоть и есть некоторые сложности, — начал излагать суть Великий, — мы немного поколдовали над квартирой Кила, но стопроцентной гарантии, что я смогу вовремя прыгнуть за вами у меня нет.
Я только стояла, слушала его и глупо улыбалась. Что это он такое мне тут говорить удумал? Что значит нет гарантии?
— Да, согласен, звучит паршиво. Но другого выхода нет, Ванда. Сорос отпрыск
