присыпаны золотистой пыльцой. Одним словом – могуч. Представляю, как выглядит его зверь, если даже у Андрэ дракон невероятно могуч и прекрасен. Но если Андрэ готов таскать меня на своей шее, то просить лорда Энтони покатать явно не стоит.
-Ну, здравствуй, сын! – пророкотал он, когда мы вошли в кабинет, и закрыли за собой двери. Подошел вплотную, взял сына за плечи и вгляделся в глаза. А потом стиснул Андрэ в объятиях так, что даже у меня заныли кости.
-Отец! – с трудом выдавил Андрэ. – Задушишь!
-Ты смог, - глухо ответил лорд Энтони, отпуская Андрэ и оборачиваясь к нам. – Спасибо, друзья!
-Рады служить вам, мой лорд, - склонил голову Ружен, чуть выступая вперед. – Но наша роль ничтожна. Мы только помогли встать лорду Андрэ на крыло. Все остальное сделала вот эта юная леди. Рекомендую, мой лорд: Мария, дочь Павла из рода Сибирцевых.
И вытолкнул меня вперед.
А у меня коленки подрагивают, как будто я снова по подвесному мосту шагаю, только уже без поддержки опекуна. Потому что он сейчас прячет глаза, в которых блестят слезы. Впрочем, в глазах его родителя слезы тоже блестят.
Он переводит взгляд на меня и удивленно поднимает бровь.
-Я думал, вы гораздо старше, юная леди, - протягивает он мне руку. Я робко подаю ему свою, и она тонет в его ладони.
-Старше и ростом повыше, - ухмыляется за его плечом Эдориан, быстро проводя рукой по щеке. Тоже слезки на колесках. Трепетные они, драконы. –Но красавица, правда, отец?
-Кр-р-расавица! –рокочет лорд Энтони. – Леди МАрия, отныне наш дом –это и ваш дом тоже. Дарую вам право обращаться ко мне по имени, как к равному.
-Благодарю вас, лорд Энтони, - приседаю в реверансе я, краем глаза отмечая, как облегченно переводит дыхание Андрэ. – Я счастлива знакомству с вами и вашими сыновьями. Про город и дворец пока ничего определенного сказать не могу. Пока не могу. Но поместье моего опекуна мне очень нравится. Особенно кухня Матушки Лу.
А чего? Андрэ так волновался, что и сам ничего не съел, и нам не дал.
Смех лорда Энтони раскатами грома грохочет в кабинете, заставляя звенеть хрустальные подвески на люстре.
Рука Андрэ опускается на мои плечи, оберегая и защищая.
-Хорошо, дети, -вновь рокочет лорд Энтони. – Все разговоры мы оставим на потом. Думаю, у нас будет достаточно времени, чтобы обсудить все проблемы. Эдори, мальчик мой, прикажи подавать обед в малую столовую.
Андрэ
-А теперь поговорим серьезно, - сказал отец, когда мы, насытившись, переместились в его малый кабинет. Здесь он принимал исключительно своих, когда хотел побеседовать вдали от всех любопытных. А их во дворце хватало.
-Эдори, прикажи подать сюда десерт, - кивнул он, наблюдая за тем, как моя Птаха с достоинством подлинной аристократки располагается в его любимом кресле. Это кресло стояло в стратегически выверенном месте: дальнем углу комнаты. Слева глухая стена, справа окно, прикрытое тяжелыми портьерами. Под окном – столик, на который отец обычно складывал бумаги и документы. Или ставил бутылки с выпивкой – если разговор намечался несерьезный. Впрочем, несерьезных разговоров отец обычно не вел.
А стена –она тоже не совсем стена. Опусти руку к самому полу, проведи по плинтусу – и нащупаешь незаметный выступ. Придави его – и откроется узкий проход, более всего напоминающий лаз. Потайной ход, ведущий…. Впрочем, я так и не успел его исследовать до конца. Эдориан говорил, что в конце его прячется тайная сокровищница отца. Правда, я в этом сомневаюсь. Скорее – ход ведет куда-то вглубь горы, к которой примыкает именно эта часть герцогского дворца. Или вырастает. Тут уж как посмотреть.
-Вам удобно, юная леди? – с доброй усмешкой спросил отец. – Может быть, переместитесь к камину? Возле него существенно теплее, чем в углу кабинета.
-О, благодарю вас, мой лорд! – с безмятежной улыбкой ответила Птаха, наблюдая, как слуга сервирует столик для десерта. – У камина, несомненно, теплее, зато здесь великолепный десерт поставили. Не гонять же мне собственного опекуна за каждым воздушным пирожным. Или за очередной чашкой травяного отвара. Кстати, лорд Энтони, а чай в вашем герцогстве не выращивают, нет?
Отец удивленно поднял брови. Ну да, чай в нашем мире не водится. Даже слово нам незнакомо. Было, пока Птаха не появилась.
-Мария, о чае вы расскажете мне попозже, - сказал он, видимо решив не сгонять нахалку со своего места. –А сейчас я бы хотел услышать историю о том, как вы оказались в нашем герцогстве.
Птаха вновь безмятежно улыбнулась. Посмотрела на меня.
-Андрэ, не пора ли тебе освободить брата от клятвы? – спросила она, перекладывая на мои плечи ответственность. –Пусть он расскажет то, что знает, а мы продолжим.
И мы продолжили. Сначала Эдори сообщил отцу то, что случилось на его глазах. Потом я – о том, что сумел вытащить из памяти Птахи, пока она была без сознания.
Птаха взглядом пообещала мне смерть неминучую, которую она устроит мне при помощи серебряной ложечки.
-Значит, ты, сын мой, утверждаешь, что Мария из другого мира, - задумчиво сказал отец, когда я замолчал. – Что ж, это объясняет, почему никто из моих доверенных лиц не смог найти никаких следов рода Сибирцевых не только в нашем герцогстве, но и в соседних. И даже в тех, отношения с которыми мы поддерживаем чисто номинально.
Птаха только улыбнулась, продолжая поглощать пирожное. А я следил за каждым ее движением, не в силах поверить, что это – моя Птаха. Резкая, порывистая девчонка, способная пройтись колесом по двору, взлететь на трехметровую стену, цепляясь пальцами за едва заметные выступы и трещинки в камнях. Способная просидеть едва ли не целую ночь в одной позе, беседуя со Стихиями. Способная…. Да много на что способная. И в роли чопорной леди я ее тоже видел. Но сейчас перед нами была совершенно другая леди. Умная, знающая себе цену, готовая защищаться и защищать.
Не знаю, почему у меня сложилось такое впечатление.
А еще мне страшно хотелось схватить Птаху, прижать к груди, заглянуть в серые смеющиеся глаза и…. слизнуть капельку крема с краешка ее губ. А потом утащить свое сокровище в пещеру, чтобы….
Стоп, Андрэ, куда-то не туда завели тебя пирожные.
-Да, мой лорд, я действительно из другого мира.
Птаха отложила ложечку, вытерла губы
