своей ладонью острый коготь, вошедший в грудь. Чтобы Хлоя раньше времени не испугалась, я прикрыл выступившую кровь и ее метаморфозу. Вот улыбку было сложно сдержать. И это взбесило мою огненную бестию еще больше.
— Ты еще и улыбаешься?
— Ты меня ревнуешь.
— Я тебя ненавижу.
— Так ли это? И я не спал с ней.
— Пф. Я должна в это поверить, а?
Я прищурился. Показалось, или ее волосы стали еще ярче?
— Ты была замужем за драконом и думаешь, что все могло так быстро закончиться, м? — намекнул я на необходимое для соития время.
Она снова толкнула меня, вонзая теперь еще один коготь в мою грудь. Ящер внутри меня принимал весь ее гнев и разве что не урчал.
— Я вообще не хочу об этом думать!
— А ведь я еще успел встретить с Лирея Смоука.
— Ты пр-р-рогнал ее? — прорычала моя девочка. Драконий бог, никогда не думал, что обретение истинной может быть таким упоительным.
— Прогнал.
— А Алиса? Кто она?
— Уже никто.
— Р-р-р.
Ее эмоции зашкаливали. Хлою штормило от чувств, испытываемых ко мне. К нам. И мы с драконом пропускали это сквозь себя.
— Скажем так, у нас с ней был контракт на временные взаимоотношения. Но я его расторг.
— Давно?
— Как только осознал тебя своей истинной.
— Зачем ты тогда все это делал? Ты игр-р-рал со мной! — Ее глаза загорелись, янтарь стал преобладать над зеленью. Восхитительное зрелище.
— Не играл. И извиняться не буду. Иначе бы твоя драконица не пробудилась. — Я перехватил ее лицо за подбородок и развернул к себе, склонился, чтобы рассмотреть огненные всполохи в глазах истинной. К одной руке добавилась вторая. Хлоя надавила, разрывая на мне рубашку и окрашивая ее моей кровью. — И когда ты разбудишь ее, поймешь, что я не вру тебе. Наши звери не могут врать друг другу. И моя ящер все покажет твоей огненной девочке.
Я не успел скрыть следы от ее когтей. Хлоя увидела и побледнела.
Как только я уловил изменение в ее взгляде, мои чувства обострились. Хлоя начала меняться. Ее глаза, прежде полные сомнения и недоверия, вдруг вспыхнули ярким светом. Я почувствовал, как в ее теле начало пробуждаться что-то могущественное.
Она вздрогнула, словно ощущая необычную энергию, проникающую в каждую клетку ее тела. Взгляд Хлои стал более пронзительным, а воздух вокруг нас загустел от напряжения. Я заметил, как ее кожа потеплела, и от нее начал исходить слабый, но ощутимый жар.
— Дориан... что со мной? — прошептала она, глубоко и часто дыша.
— Это твоя сущность, Хлоя. Твоя драконица начинает пробуждаться, — тихо ответил я, стараясь сохранять спокойствие, несмотря на охватившее меня волнение.
Мысли о том, что Хлоя находится на грани преображения, пробудили во мне инстинкт защитника. Мой дракон встал в стойку, замер, наблюдая за рождением его самки, его истинной. Я ощущал внутреннее напряжение, желание защитить и поддержать ее в этот критический момент.
Хлоя смотрела на меня, и я видел в ее глазах отражение своего собственного чувства. Она была потрясена, но в то же время в ней проснулась какая-то внутренняя сила. Хлоя отстранилась, я позволил ей.
Она с ужасом посмотрела на мою грудь, а потом повела носом. Глубоко вдохнула запах моей крови и моего дракона. Прикрыла глаза от удовольствия. Еще шаг назад. Ее повело.
Я приблизился и подхватил любимую. Положил одну руку на талию, другой удерживал за плечо. Она одуряюще пахла, еще привлекательнее, чем до этого. Сладкая лесная малина. Я сам стал заложником пробуждения драконицы.
Какой, к черту, здравый смысл?
Хлоя открыла нереальные золотистые глаза с острым, словно лезвие, зрачком. Положила руки на мою едва кровоточащую грудь. И даже в таких ее движениях появилось что-то грациозное и уверенное, чего не было раньше.
— Я чувствую... Это странно, но и в то же время знакомо, — проговорила она, слегка улыбаясь. — Тебе больно? Почему они не заживают? — обеспокоенно закончила она.
— Нет. Не больно… — хрипло ответил я и склонился над ней. Желание впиться в ее сочные губы было просто нестерпимым.
Но ответить я не успел. Нас прервали. Тишину ночи и нашего единения разорвал грубый голос.
Когда я вышла из квартиры Эли на улицу вместе с Дорианом, в воздухе витало ощущение чего-то невероятного — или эти ощущения рождала во мне близость моего истинного. Даже стало немного страшно. Пусть и хотелось сначала отказаться от беседы с Дорианом, но поговорить нам все же стоило. Не терплю недосказанности.
Ночь опустилась на город, укутывая его в своё тёмное одеяло. Лишь очень редкие уличные фонари роняли свет на нашем пути.
Мы молча шли по улице, погруженные в свои мысли. Я чувствовала себя как на волнах океана, которые то поднимали меня к небу, то бросали вниз.
А потом услышала это откровение.
Драконий бог! Я драконица? Немыслимо. Это просто бред!
Я узнала от Дориана, что его интрижки с администраторшей и Алисой были всего лишь частью плана, чтобы пробудить во мне драконицу. Захотелось вцепиться в мужчину и зарычать на него. Как смел играть на моих чувствах к нему?
А потом захотелось прижаться к нему и впиться в его губы, что кривились в довольной усмешке. Это разозлило и заставило меня зарычать. Сейчас я даже была готова поверить в то, что могу быть драконицей. Проснулась лютая жажда крови, и причем направлена она была только лишь на Дориана Шторма. Вихрь противоречивых эмоций закручивался во мне.
Он не спал с другими. Это знание притупило мою кровожадность, хотя я и не одобряла его методы по пробуждению той, кого внутри меня просто не могло быть. Ученый до мозга костей, Дориан даже просто принять истинную человеком не мог. Начинал строить невероятные теории.
«Покус-с-сать бы!» — возникло отчетливое желание в голове, даже рот наполнился слюной, а потом и вовсе что-то внутри меня проурчало, понимая стратегию этого ящера.
Что происходит? Я определенно схожу с ума…
А потом меня и вовсе накрыло коктейлем странных эмоций. Будто внутри
