я. – Тогда зачем ты согласилась на сегодняшнее свидание?
– Я… не знаю, – неразборчиво пробормотала она и принялась теребить краешек кимоно. – Я не хочу быть обманутой, а иллюзия все равно рано или поздно рассеется, и я останусь одна. Твой отец намекнул, что он скорее продаст меня клиенту в качестве любовницы, чем захочет видеть рядом с тобой.
– Ты о чем сейчас? – озадачился я смыслом ее слов. – Гейши не спят с клиентами.
– Да, но, если тебе действительно хочется быть в курсе того, до какой степени твой отец ненавидит меня, я могу рассказать.
* * *
Поездка домой оказалась менее приятной, чем я рассчитывал. Рассказ Айуми о домогательствах со стороны клиента встревожил меня не на шутку, а сам факт того, что отец манипулирует Айуми, побудил к решительным действиям. Проблема была предельна ясна.
Став гейшей, Айуми не захотела покидать бизнес не только из-за финансовой стороны дела, но еще из-за обещания, данного моему отцу, не связываться со мной.
Шантажируя профессором, отец взял полный контроль над нашими жизнями. И для чего? Чтобы все ему подчинялись?
Мама выглянула в окно, заметила, что я в саду, и выбежала мне навстречу. Я приехал еще накануне, но поговорить как следует не получилось из-за спонтанной идеи провести день с Айуми.
Спустившись с крыльца, мама, как всегда одетая с иголочки, радостно защебетала:
– Снова покидаешь родной дом или, может, наконец-то с матерью посидишь? Кстати, а где Юри? В последнее время она почему-то не звонит. Поругались?
Тепло в материнском голосе растрогало меня, но я знал, что скоро предстоит разговор с отцом, который заморозит все добрые чувства по отношению к родителю.
– Мама, – успокаивающе начал я. – Юри обязательно тебе позвонит, но мне необходимо увидеться с папой.
– Он в кабинете, – беспечно отмахнулась она, поправляя складки длинной светлой юбки. – Торчит там целый день, даже не обедал. Может, у тебя получится вытащить отца наружу, пусть он подышит свежим воздухом!
Легкий ветерок колыхал белоснежные кухонные занавески, украшавшие широкие окна, словно приглашая войти в дом. Но ветерок, взвихривший пыль у моих ног, не предвещал ничего хорошего и наполнял тревогой.
Выслушав маму, я поднялся на верхний этаж, где располагался просторный угловой кабинет, оформленный в европейском стиле. Иногда мне казалось, что у отца есть знакомые во всем мире. Думаю, главное папино оружие – умение маскироваться и общаться с любым человеком так, что тот ничего не заподозрит и почувствует себя в привычной обстановке.
Несмотря на разгорающееся негодование, я проявил должное уважение и, прежде чем войти, постучался, стоя напротив деревянной двери.
Затем я услышал бесстрастный голос отца. Папа явно был чем-то занят, но пригласил меня внутрь. Он сидел в черном кресле и внимательно всматривался в какие-то документы. Не обращая на меня внимания, папа достал из нижнего ящика коробку сигар и закурил. Ситуация показалась мне нелепой.
Набравшись смелости, я нарушил паузу и заявил:
– Считаешь, что можешь вершить судьбы людей? Думал, я ничего не узнаю?
Отец затянулся, но все же поднял свои темные глаза, вокруг которых лучились морщинки.
– Ты пришел лишь за этим? Мы с Айуми заключили сделку: условия не могут быть нарушены. На кону твое будущее, Такуми. Я желаю тебе самого лучшего.
– Шантажируя другого? – не унимался я. Сопротивляться отцовскому равнодушию было все сложнее и сложнее.
– Айуми утверждала, что между вами ничего нет, но раз ты здесь и безо всякого почтения разговариваешь со мной, то я прав в своих догадках. – Отец удовлетворенно затянулся сигарой и выпустил дым. – После твоей свадьбы она может либо остаться в окия и продолжать работать, либо уйти, не забыв выплатить часть денег за все кимоно. Доказательство о коррупции ее любимого преподавателя никуда не денется, чтобы и впредь у тебя не было желания испортить родословную. Я не допущу, чтобы наша семья пострадала из-за сыновьего помутнения рассудка.
Ярость овладела мной, когда я уже перешагнул порог кабинета, а последняя фраза отца вывела меня из себя.
Я шагнул к столу, сбросил на пол все бумаги, которые там лежали, и злобно процедил сквозь зубы:
– Мне очень жаль, что мама не подарила тебе другого сына, потому что своего единственного ребенка ты сейчас потерял. Отыщи очередного дурака, который будет плясать под твою дудку. Ты никогда больше не увидишь ни меня, ни Айуми. – Мой голос прозвучал намного жестче, чем я рассчитывал.
Я был уверен, что мы не договоримся и не разойдемся с миром, поэтому поспешил удалиться, но внезапно ощутил резкую боль в районе поясницы и рухнул на колени. Я оглянулся и понял, что отец ударил меня тростью, которая теперь валялась на полу.
– Не смей мне грубить, мелкий щенок! – крикнул отец и направился ко мне.
Боль стала пульсирующей, но потом чуть ослабела, и я попытался встать на ноги.
– Брак с Юри позволит нам использовать фонды ее родителей, что удвоит нашу финансовую стабильность. Или ты забыл, как наши семьи голодали после войны? Может, мне лишить тебя наследства и средств к существованию, чтобы ты, как никчемный пес, сгинул на улице без штанов и денег? Ты будешь нищим, твоя гейша забудет тебя! И ты еще спасибо мне скажешь. А теперь вставай и наведи порядок среди бардака, который устроил.
Окончательно очухавшись и выпрямившись, я попятился к двери. Я понимал, что обратного пути не будет.
Собравшись с мыслями, я покинул кабинет отца.
– Прощай, папа.
* * *
Словно угадав мое настроение, погода тоже решила испортиться. Небо заволокли крупные серые кучевые облака, из которых накрапывал дождь. Капли стучали по лобовому стеклу автомобиля. В голове созрел план. Я не успел попрощаться с мамой. Перед уходом она окликнула меня по имени, но я даже не оглянулся.
Не хотелось, чтобы она видела меня злым и раздраженным.
Внезапно дождь обрушился на Осаку с такой силой, словно все реки и океаны взмыли в небеса, чтобы потом хлынуть на землю и затопить окрестности. Видимость резко ухудшилась, не позволяя ничего различить даже на метр вперед. Я возвращался в окия за Айуми.
Ей в окия уже не место, как и мне в родительском доме.
Внезапно я почувствовал сильный удар. Похоже, моя машина врезалась в автомобиль, стоящий впереди. В глазах потемнело, сознание спуталось. Я плохо соображал, но инстинктивно дотронулся до лица, которое оказалось липким, а потом посмотрел на пальцы. На них была кровь.
Но вдруг мир погрузился во мрак, когда же он рассеялся, я увидел своего давнего знакомого с бутылкой саке.
