— Риан, не шипи, — миролюбиво сказала я, — ты пойми, я оказалась непонятно где с двумя мужчинами, которые уверенны, что являются вампирами. Ваши намерения на мой счет не ясны, и как далеко находится мой дом тоже.
— Риан? — приподнял бровь Ульрих.
— Ну да, не звать же его Дори, это на кличку собаки похоже, — пояснила я. Ульрих закашлялся, пытаясь скрыть смех.
— Ася, будьте моей гостьей, — произнес он, с трудом овладев собой. — Уже поздно, и перенесем все разговоры на завтра.
— Дориан, проводи девушку, — обратился он к тому, — её комната смежная с твоей, она же твоя… подопечная, — довольно странно закончил предложение он. Интересно, а что он вместо этого слова сказать хотел?
Мы поднялись по внушительной лестнице на второй этаж, и пошли по широкому коридору. Риан хранил ледяное молчание.
— Риан, ну не обижайся, — примирительно сказала я. — Покажи еще зубки, они у тебя такие красивые, — решила подлизаться я.
— Зубки тебе? — зашипел Риан и впечатал меня в стену. Я охнула от неожиданности, но даже вздохнуть забыла, завороженная блеском клыков.
— Они потрясающие, — прошептала я и из меня тут же посыпались вопросы: — А они говорить тебе не мешают? А почему я их раньше не видела? Они убираются, наверное?
Риан зарычал и … поцеловал меня. Я же, не будь дурой, ответила. А что? Меня не каждый день такие красивые парни целуют, а еще хотелось клыки потрогать, да на остроту проверить. Любопытно же…
Ой, это что же он своим языком вытворяет? Муррр… как приятно. А клыки какие! Я с энтузиазмом начала их исследовать и чуть наколола язык. Это надо же какие острые! Во рту появился металлический привкус. Риан застонал и начал целовать меня так, что я потеряла ориентацию в пространстве, растворяясь в поцелуе.
Не знаю, сколько это продолжалось, но в себя нас привел возглас Ульриха:
— Риан, вы бы хоть до комнаты дошли, там же защита. А то вы своим всплеском страсти половину замка перебудили и напомнили, что ночь не только для того, чтобы спать!
Ох, как же неудобно то! Я открыла глаза и обнаружила, что полностью повисла на Риане, обнимая его ногами. Сам он выглядел ошарашено. Одна его рука покоилась на моей груди и он с удивлением на неё уставился — на руку то бишь, и тут же её отдернул, как будто обжегшись. Я убрала ноги с его талии и тихонечко сползла, чем вызвала его судорожный вздох.
Вот ничего себе он целуется! Это какой же опыт надо иметь, что у меня крышу снесло напрочь, вместе с благоразумием. В шоке я ему это и озвучила. Вот дурацкая черта характера — когда я чем-то потрясена или нервничаю, то говорю то, о чем думаю.
— Я более опытный, — заявил Ульрих, заинтересовано так поглядывая на меня.
— Спасибо! — кивнула я ему. — Буду знать, что с вами точно целоваться нельзя. — Взгляд его был непередаваем. А что такого то? Спасибо, что предупредил. Если я так на поцелуй с Рианом отреагировала, а он мне даже не нравится, то что может быть с Ульрихом даже проверять не хочется.
— Она моя! — рявкнул Риан.
— Идите уже, — вздохнул Ульрих и ушел.
Риан все же провел меня до дверей моей комнаты, правда странно косясь в мою сторону.
— Моя комната рядом, — кивнул он направо. И зачем он мне это сказал?!
— Спокойной ночи, — ответила я. — И…
— Что? — тут же оживился Риан.
— И не вздумай никуда утром сбежать, — закончила я, — поверь, я тебя из-под земли достану!
Риан издал какой-то непонятный всхлип и пошел к себе. И чего я такого сказала? Привез меня неизвестно куда. По нему же видно, что ему не терпится от меня избавиться, так что всего можно ожидать. Исчезнет на утро, а друг разгребай.
Снились мне в эту ночь тридцать три богатыря, все красивые да клыкастые, а я сними хороводы водила. Потом появился дядька Черномор с лицом Ульриха и начал с поцелуями лезть. Вот же гад, все веселье испортил. А я даже во сне целоваться с ним отказывалась, видно хорошо запомнила его предупреждение насчет опыта.
* * *
Дориан не находил себе места, вышагивая по комнате. Это не девчонка, а чертовка! Этот поцелуй совсем выбил его из колеи. У него же невеста, ему её спасать надо, а не всяких сумасбродных девчонок целовать. Но как целуется!
Никогда еще ранее он не терял контроль над собой. Неизвестно чем бы это закончилось, если бы не Ульрих. А ведь он то всего и хотел, чтобы она хоть на миг замолчала! Нда, ему даже холодный душ не помог и кровь до сих пор бурлила. А какова она на вкус! У неё совсем отсутствует чувство самосохранения, так исследовать его клыки. Когда он почувствовал вкус её крови, то совсем сошел с ума. Это было божественно!
Дориан вспомнил разговор с Ульрихом и помрачнел.
— Ты зачем в её храм пошел?! — разорялся тот. — Совсем ума лишился? Да ты хоть знаешь, почему он разрушен?
— Нет, — об этом Дориан как-то не задумывался. Развалины и развалины, сколько он себя помнил, они всегда там были. Странно только, что трава там не росла и храм выглядел разрушенным как будто только вчера.
— Да это предок мой постарался! Он тоже в тот храм попёрся да помощи её в любви просил. И знаешь, что она сделала? — спросил он и тут же ответил. — Подсунула ему совсем другую девчонку! Типа она ему больше подходит. Предок помощи в этом вопросе не оценил и, не посмотрев на то, что она Богиня, высказал все, что он об этом думает и о ней в частности. Так эта божественная стерва предложила ему месяц девчонку потерпеть, а она потом её заберет, типа сейчас ей недосуг и у неё дела.
— И что дальше? — заинтересованно спросил Дориан. Все же тема была ему близка и вселяла надежду хоть через месяц от ненормальной девки избавиться.
— Что дальше, что дальше…, — проворчал Ульрих, — забрала она её через месяц, аккуратненько так исчезла… из постели моего предка.
Дориан от такой новости даже рот открыл.
— И что потом?
— Да что могло быть, — вздохнул Ульрих, — побежал мой предок к ней, а она ему отказалась возвращать её. Тот озверел и храм разрушил… Конец истории.
— Как конец? А что твой предок? Девчонку вернул?
— А там уже другая история. Девчонка из другого мира оказалась. Он и к оракулу ходил и магов напрягал. Лет пять мучился да ночей не спал, но вернул. Да вот только…
— Что?
— Ребенок у неё в том мире остался от него… его перенести так и не удалось, да и предок о нем ничего не знал. У них потом родился еще один сын, но боль потери не отпускала их многие годы. Предок не выдержал её терзаний, и когда сын вырос и возмужал — передал ему все дела и отправились они в тот мир к ребенку оставленному. Раньше не могли — долг перед родом обязывал оставить наследника.
