Слабый луч солнца пробился сквозь узкое оконце почти под самым потолком, выхватив из полумрака большую каменную плиту, которая заменяла мне кровать. Я подошла ближе, плита была застелена шкурой, подушку заменял маленький мешок набитый сеном, большой плащ заменял одеяло.
Дальше ближе к углу стоял самодельный небольшой стол, состоящий из доски и камня. На нем стоял небольшой котелок, треснувший кувшин с водой, с него я и напилась, еще какая-то утварь. В самом углу склепа был оборудован небольшой очаг. Возле него стояло деревянное ведро с водой. Воду Санэя носила из ручья пробегавшего недалеко от кладбища.
Еще возле входа имелся старый фонарь, а возле него лежало огниво.
Да, не густо, сюда она приходила в основном ночевать, потому что днем на кладбище все же присутствовал народ и смотрители, следящие за порядком, которые еще гоняли таких бомжей, как я. Поэтому она и носила с собой миску, кружку с ложкой, днем перебивалась, как могла в разных местах.
Я присела на свое ложе, слезы полились ручьем. И как мне жить дальше и что мне делать? Проплакав какое-то время и пожалев себя родную, я успокоилась, слезами горю не поможешь. Вот точно говорят: "Не родись красивой, а родись счастливой".
Толку, что ее считали красавицей, зато сейчас она несчастнаяяя ууу..уу опять полился поток слез. Быстро их размазала по лицу, при этом шмыгнув носом, утерлась рукавом. Вот деградирую уже, забыла о правилах приличия.
Ладно, нужно решать, как жить дальше, а для этого ей нужна информация. Стала рыться в памяти Санэи, нужно узнать побольше о ее жизни.
И так, Санэя свое детство не помнила совершенно. Кто ее родители? Откуда она? Как она тут оказалась? Помнила только свое имя. Такое ощущения, что у нее просто стерли память, она словно очнулась уже в этом городе, на улицах этих трущоб. Она думала, что ее попросту выбросили, избавились от нее. Сколько лет она тут живет, я так и не поняла.
Когда она тут появилась еще ребенком, ее подобрала одна старуха, которая жила недалеко от базара. Нельзя сказать, что та относилась к ней хорошо. Санэя была у той скорее прислужницей, рабыней, работала по дому и просила милостыню возле храма пресветлой вместо этой старухи. Это продолжалось на протяжении тех лет, пока была жива бабка. Как только старуха ушла за грань жизни, ее место у храма отобрали и ее прогнали. Санэю выгнали из ее дома, нашлись наследники, дом возле базара это отличное место и стоит немало золота.
О своем мире Санэя не знала практически ничего, только то, что он называется "Эрания". Мир магический имеет разные расы, какие она толком не знала, она ни с кем не общалась. Еще я сейчас живу в городе "Зунар", который находится в человеческих землях.
Что еще? Иногда она подрабатывала, ходила в один большой трактир. Если там было много народу, хозяин нанимал ее мыть посуду. Платил мало, но кормил и давал немного еды собой.
Я посмотрела в окошко, день перевалил за вторую половину, солнце потихоньку клонилось вниз, принося с собой сумерки.
В животе заурчало, нужно поесть, одним куском колбасы без хлеба сыт не будешь. Нужно использовать ее по максимуму, приготовить что-нибудь сытное. Надеюсь, если я сейчас разведу огонь, никто не увидит? Народ на кладбище в это время уже расходится, да и старый склеп находится на окраине в заброшенном месте.
Я разожгла очаг, дым поднимался столбом и уходил в дыру в потолке. На столе обнаружилось немного крупы, буквально три жмени. Поставила маленький котелок с водой, забросила туда крупу, специи, которые нашлись тут же на столе. Нарезала колбасу, хорошо она жирной оказалась. Спустя время по склепу распространился аппетитный запах, желудок уже пел рулады.
Еще немного и еда была готова, набрала себе в миску и уселась на свое ложе. Стала помешивать, чтобы еда остыла, и тут мой взгляд наткнулся на большую крысу, которая уселась на задние лапы прямо посередине склепа, напротив меня.
Мы уставились друг на друга. Странно, но у меня не возникло даже желания закричать. Очевидно, Санэя их не боялась, а, точнее сказать, она не боялась именно эту крысу. Я стала внимательно ее разглядывать, не забывая остужать свой ужин. Это была не совсем крыса, как показалась на первый взгляд, может, у них тут водятся именно такие крысы, не знаю. Зверек был похож на нее, только мордочка у него была более округлой, ушки тоже более круглые и концы загибались, как у щенков овчарки. Длинные усы, которые постоянно шевелились, зубы, как у крысы, зато нос в форме сердечка. Глаза большие и умные, но уж очень похожи на кошачьи. Туловище тоже как у крысы, вот только хвост с жалом на конце. А шерсть более пушистая, цвет опять же был как у обычной крысы, только более насыщенный, яркий.
Зверь в очередной раз повел носом в мою сторону, затем совершил невероятно быстрый прыжок и оказался совсем близко от меня.
— Есть хочешь? - зверек внимательно прислушался, затем потянул в мою сторону лапку.
Это выглядела так потешно, что я заулыбалась.
— Ладно, я поделюсь с тобой, только много дать не могу, - вздохнула я, - были бы деньги на еду, дала бы больше.
Мне хотелось посмотреть на зверька еще ближе, поэтому я отогнула шкуру на своем ложе и насыпала туда пару ложек густой каши. Я даже не заметила, когда зверь прыгнул, момент и он уже возле еды. Издав звуки на своем, он принялся за еду, интересно было смотреть, как он ест, беря еду лапками. Так мы и ужинали вдвоем, зверь быстро съел свою порцию и стал заглядывать в мою миску, при этом издавая звуки и тянуть лапки.
— Это в последний раз, больше не дам и не проси, осталось еще немного на завтра, - с этими словами я насыпала ему еще одну ложку, отрывая от своего желудка.
Зверек съел моментом, потом соскочил с моего ложа и умчался, только хвост мелькнул. Мне даже стало обидно, поел и был таков, хотя, что еще ожидать от зверя.
Доела свой ужин, помыла миску и пошла на выход, нужно по нужде сходить. За стенами склепа наступил уже вечер, крики ночных птиц вызывали дрожь во всем теле, было страшно.
Несмотря на свой страх, отошла от своего склепа подальше, негоже гадить там, где живешь. Темные силуэты памятников на могилах выглядели жутко. Мое воображение, подпитываемое фильмами ужаса, и осознание того, где я нахожусь, подгоняли меня быстро справить нужду.
По дороге обратно подол моей мешковины цеплялся за кусты, чем доводил меня до полуобморочного состояния. А богатое воображение рисовало, будто это мертвецы хватают меня за подол. Как бы страшно не было, бежать я не рискнула, так можно упасть, еще со своим счастьем сломаю себе что-нибудь. Но ужасный крик ночного животного заставил ускорить шаг.
В свой склеп я влетела и замерла, тяжело дыша от страха. Мое прибежище уже не казалось таким жутким, несмотря на стоящие тут памятники и надгробные плиты.
