Я встала с пуфика, накинула шелковый белый халат, надела балетки и, взяв некоторые вещи со своего шкафа, вышла из комнаты.
Мы учились в частой школе-пансионе имени Вашингтона, которая находилась в Филадельфии. Меня сюда отправила мама, чтобы мол, в будущем, я поступила в нормальный университет и нашла приличную работу с хорошим заработком. Но, честно сказать, ехать сюда мне не очень хотелось, из-за незнания города. Естественно, это была не одна причина, почему я не желала покидать Принстон. Там меня также держали друзья, семья и уже знакомая местность. Я не хотела уезжать оттуда, но пришлось, потому что мама меня убедила, что в другой школе мне будет лучше. И вот, в ней я уже второй год, учусь в десятом классе и пока что к великому удивлению ни на что не жалуюсь. Меня практически все устраивает, кроме формы: ужасной формы. Девочки обязаны носить темно-зеленые юбки и черные пиджаки или жилетки; мальчики должны быть одеты только в черные брюки и в болотневые пиджаки. Нам разрешали свободно одеваться только тогда, когда оставалась неделя до каникул или когда мы выезжали за пределы школы.
Наш пансион находился в лесной местности, недалеко от цивилизации. Он представлял собой возвышающиеся в четыре этажа здание, которое располагалось в три сектора и имело схожесть с буквой «П». Первый центральный сектор и боковой восточный — служили для учебы. В них, на первых этажах располагались спортзалы, раздевалки, душевые, которые занимали немало места. Вторые и третьи были предназначены для кабинетов, библиотеки, медицинского пункта и столовой. Ну а на последнем этаже находились комнаты отдыха для учащихся, актовый зал и сцена. Западный жилой сектор был чуть больше восточного и отличался только тем, что вместо узких арочных окон у него были большие и квадратные окна. Конечно, так как в пансионе обучались и мальчики и девочки, сектор мы должны были делить пополам и, поэтому, нижние два этажа предназначались для мужского пола, а нам оставались два верхних. Естественно, на каждом этаже имелись душевые и туалетные комнаты. Все для удобства учеников!
Учителям, которые работали в школе и жили в Филадельфии, приходилось рано вставать, чтобы прибыть в пансион и приготовиться к уроку. Но для них плюс был в том, что платили прилично и давали больше отпуска, когда это требовалось. Обычно, они уезжали или приезжали на автобусах или на своих машинах. Кто как мог. Впрочем, мы тоже пользовались этими видами транспортов, когда должны были уезжать домой или хотели прогуляться по магазинам. Ну, мы могли бы кататься на такси каждый раз, но, увы, это дороговато и те более мне не по карману. Некоторым учителям, живущим в других городах, давали комнаты в общежитие, которое находилось недалеко от нашего пансиона. Оно представляло собой обычное двухэтажное здание в стиле «Рококо», обделанное белым деревом и золотистыми узорами.
Я закрыла дверь на ключ, потому что опасалась, что кто-то посягнет на наше имущество в наше же отсутствие и потопала по длинному коридору, шаркая балетками. Бегая взглядом по дверям на малиновых стенах, я завернула вправо, когда увидела небольшой проход, где находилась душевая комната. Войдя в нее, я ощутила, как в нос ударил запах мыла, разных шампуней и пара. Не став закрываться на замок, я подошла к одной из нескольких больших раковин и, положив одежду возле нее, осмотрелась по сторонам. В темноте, где вряд стояли душевые кабинки, и клубился белый пар, я никого не заметила. Значит, пока что я тут одна.
Включив кран с холодной водой, я умылась и немного вздрогнула от холода. Взяв салфетку, которая находилась на раковине в картонной коробочке, я вытерла лицо от капель воды и взглянула в круглое зеркало с деревянной рамой. То же белое лицо, которое стало выглядеть чуть свежее и лучше уже не выражало признаков усталости; в голубых, как море, глазах играли смешинки. Хоть я почти и не красилось, мое лицо все равно нуждалось в косметики, хотя бы для того, чтобы закрыть легкие мешки под глазами и придать нормальный здоровый цвет коже. Да и подводка бы для век не помешала, чтобы сделать их зрительно больше и выразительней.
Я закрыла кран с водой, затем, сняв халат и сорочку, ощутила, как по телу волной пробежались мурашки. Не став медлить, я схватила с края раковины серую кофту и джинсы и, надев все это с дикой неуклюжестью, начала складывать шмотки, которые только что сняла. Еще раз, взглянув в свое отражение и поправив прическу, я забежала в нашу с Мэдди комнату и кинула одежду на свою кровать. Я могла бы ее сложить в шкаф, но не сделала этого, потому что видела, что в нашей спальне и так был бардак. Вечный бардак.
Подойдя к столику, который находился возле окна, я начала шарить по названиям книг, чтобы найти одну единственную, в которой у меня была заначка. Помню, что деньги я клала в какую-то толстую книгу с ветвистым переплетом и странным рисунком. Вроде бы учебник по биологии или по химии. Отложив в сторону кучу тетрадок, я взяла в руки стопку книг и стала рассматривать обложки. Обнаружив нужный учебник, я открыла его на середине и увидела, что тех сорок долларов, которых я в него клала, не было! Куда они тогда делись? Неужели Мэдди взяла или кто-то другой?
Прорычав от злости, я перетрясла все учебники в надежде, что заначка выпадет, но ничего не произошло. Только пыль со страниц стряхнула. Тогда, где же деньги? Я что, пойду опять с пустыми карманами по магазинам? Быть такого не может, чтобы деньги пропали! Наверное, во всем виновата моя подруга — шопоголик … Э то она скорее всего взяла заначку, чтобы купить еще одну юбочку или майку.
Она труп.
Схватив коричневый клатч и телефон, я помчалась по лестнице на второй этаж и, прошмыгнув через коридор, оказалась в учебном корпусе. Пробежав пару кабинетов, я завернула в столовую и, как только прошла через двери, остановилась, чтобы найти столик, за которым сидит Мэдди. Народу, конечно, было много, и из-за этого я не могла обнаружить ее светлый затылок.
Наша школьная столовая была огромной. Она располагалась в северном корпусе и имела протяженность больше, чем у спортзала. Раньше, год назад, ее стены были покрашены в белый цвет, столы имели лакированное покрытие, и потолок был чуть ниже. Н у а сейчас, стены перекрасили в бледно-желтый, столы заменили на новые и круглые, а потолок подняли и повесили на него хрустальную люстру в форме винограда.
Двинувшись с места, я проскользнула через толпу голодных парней, которые стояли в очереди с подносами, чтобы заказать еду, и начала осматриваться по сторонам. За столиками расположенными в несколько рядов завтракали подростки и все что-то да обсуждали и смеялись. Кто-то просто сидел за столом, читая книгу, а кто-то вообще ничего не делал и, тупо развалившись на стуле, ждал кого-то. Светлых затылков было много, и я не понимала, какой именно принадлежит Мэдди.
