— Это книга колдовства? — похоже, что символы и цифры на полях заинтересовали Ориссу, куда больше, чем какие-то там отверженные эльфы.
— Да! — подтвердил я. — Одно из магических пособий, которые мне больше не нужны.
— Можно, я оставлю его себе, — Орисса прижала книгу к груди и по всему виду не собиралась ее отдавать.
— Пожалуйста, оставляй, — пожал я плечами.
Было очень сложно заставить Ориссу немного посидеть одну или под присмотром Даниэллы. Когда я вышел во двор, она побежала за мной. Даже приняв привычный облик золотого змея и улетев, я знал, что она по-прежнему стоит во дворе, прижимает к себе книгу и растерянно озирается по сторонам, ища взглядом меня.
Пора было кончать со всей этой историей, вытащить Анри из его подземного убежища и вручить ему то, что он просил. Однако вместо того, чтобы искать Анри, я отправился к Флер. Нельзя было так надолго оставлять ее одну. Ведь на глупышку буквально сыплются беды. Я даже боялся не застать Флер в ее комнате, но она была там, живая, невредимая, и наряжала елку, наверное, первую в своей жизни.
Прошлый раз перед уходом я все-таки умудрился спрятать в ее комнате немного монет и понял, что Флер нашла их. На столе стояли остатки ужина, а елка буквально утопала в мишуре, серебристых дождинках и игрушках. Когда я вошел, Флер как раз вешала последний шарик на гнувшуюся под тяжестью других стекляшек ветку. Дверь за мной захлопнулась, и Флер выронила шар. Множество осколков остались на полу.
— Не расстраивайся! — предупредил я девушку, легко взмахнул кистью ладони и с восторгом творца наблюдал, как осколки соединяются, склеиваются и становятся единой неповрежденной вещицей. Шар сам плавно взлетел с пола и через миг очутился на ветке. Рождественский ангел на верхушке елки радостно взмахнул золотистым крылом, а цветные стекляшки в гирлянде радостно зазвенели и начали менять тона.
— Это называется колдовством, Флер, — объяснил я. — Ты когда-нибудь слышала о колдовстве?
— Даже не спрашивай, — Флер снова убрала за угол метлу, которую вытащила, чтобы подмести осколки, и заинтересованно посмотрела на свертки у меня в руках.
— Это тебе, — я отдал ей шуршащую оберточную бумагу. — Считай, что это новогодние подарки.
— Даже если кто-то и делал мне подарки, то я уже совсем об этом не помню, так давно это было, — вздохнула Флер.
Я купил ей три платья: лиловое, сиреневое и бледно-золотистое, такие цвета, мне показалось, ей пойдут. О подарках я вначале даже не подумал, только решил, что Флер необходимо одеть во что-то приличное, чтобы она не выглядела ребенком, одевшимся в тряпки старшей сестры.
Еще я вытащил из кармана целую пригоршню побрякушек: бархотку с камеей, жемчужное ожерелье, изумрудную брошь, пару колец и браслетов, клипсы и даже простенькое бриллиантовое колье.
— Неужели все мне? — Флер посмотрела на меня так изумленно, будто поверить не могла в такую щедрость.
До моего прихода единственной красивой вещью в ее комнате, кроме елки, был вышитый бисером башмачок. Я обратил на него внимание, потому что он был только один, будто ему было и суждено появиться на подоконнике одному без пары.
— А где второй? — удивился я, хотя это и могло показаться невежливым, лезть в личные вещи хозяйки, когда сам пришел только в гости.
— Второго нет, — чуть ли не радостно пропела в ответ Флер.
— Почему?
— Потому что это башмачок, в котором живут феи, — призналась Флер. — Ты слышал легенду о том, что феи иногда крадут понравившийся им башмак, чтобы сделать его своим домом. Вот и с моими туфельками там случилось, однажды ловкие невидимые ручки утащили один из башмаков, а второй стал для меня чуть ли не реликвией. Взгляни, может правда, внутри есть жильцы с крылышками.
Флер протянула мне башмачок, но я отказался развязать шнурок и заглянуть внутрь. Туфелька с бисерным узором была так изящна и так резко выделялась на фоне убогой обстановки, что, скорее всего, Флер просто украла ее или нашла.
Одна перчатка, один башмак, кажется, у Флер это уже вошло в привычку тащить все, что плохо лежит, а потом выдавать за свои собственные вещи. Я поспешно спрятал руку за спину, опасаясь, как бы Флер не сняла с меня обручальное кольцо, а потом стала утверждать, что оно всегда и было ее, а не мое.
— А почему ты не снимешь плащ? — насторожилась девушка.
— Что-то не хочется, — я поплотнее запахнул на себе одежду, и ощутил, как трепыхнулись крылья за спиной.
— Тебе никогда не хочется снимать накидку, неужели ты так боишься холода, но ведь я могу разжечь камин. Или огонь ты тоже не любишь?
— К огню у меня совсем другое отношение, — возразил я и тут же об этом пожалел. Флер сразу заинтересовалась, даже поставила свой драгоценный башмачок назад на подоконник, при чем с такой осторожностью, словно в нем, действительно, жили феи и даже створку на окне чуть приоткрыла, как бы специально, на случай, если крошечные жильцы решат прогуляться.
— Тебе хотелось бы уметь летать? — вдруг спросила Флер.
— Для чего? — я попытался сохранить хладнокровие, а плащ все-таки запахнул еще плотнее, чтобы Флер не смогла заметить крылья.
— Для того, чтобы забраться на крыши тех красивых зданий, которые в изобилии украшены статуями, и откуда, наверное, виден весь город, как на ладони. Хотелось бы понаблюдать за миром в то время, как никто из людей даже не подозревает о том, что я за ними слежу.
— То есть, тебе бы хотелось немного пошпионить, — уточнил я.
— Вполне возможно, — рассмеялась Флер, и в этот самый миг какое-то проворное, покрытое жесткой шерсткой существо пробежало прямо у меня под ногами, кажется, даже попыталось оцарапать или стащить пряжку с сапога, но не успело, поскольку Флер крикнула:
— Не смей!
Неужели это была кошка, нет, скорее уж крыса. А еще вернее, ни то, ни другое. Я заметил, что странный зверек очень проворно вскочил в кармашек кружевного передника Флер и спрятался там.
— Что это была за тварь? — спросил я, но Флер, к моему удивлению, только пожала плечами.
— Какая тварь? Я ничего не видела, — она изумленно озиралась по сторонам, а зверек, если он и сидел у нее в переднике, скорее всего, мог уже выскочить оттуда и нырнуть в приоткрытую створку окна.
Почему-то атмосфера в комнате начала меня угнетать. Флер была чудесной и жизнерадостной, но я уже не в первый раз заметил, что за плечами у нее стоит смерть, не элегантный зловещий господин под стать мне, а свирепая старуха с косой, и костлявая рука уже тянется к нежной шее Флер, а затем только холод и черви. Я закрыл глаза, чтобы не видеть жуткую картину будущего или настоящего, ведь по ладони моей подопечной можно было прочесть, что она мертва уже в данный момент, но ведь она была жива, говорила, смеялась, радовалась подаркам, и я не хотел, чтобы с ней случилось что-то плохое, но сделать ничего не мог. Ведь мне все время виделось, что Флер уже во власти смерти.
