Дамон не сомневался: в пределах досягаемости нет никого, кто смог бы помериться с ним силой. Он почувствовал бы такое существо так же отчетливо, как ощущал мерцание линий, сетью опутавших город Феллс-Черч и обладающих таинственной магической энергией.
Он бросил взгляд на Кэролайн; погруженная им в транс, она по-прежнему не шевелилась. Ничего, скоро она очнется, и ничего плохого с ней не случится. А если и случится, то не по его вине.
Дамон развернулся; грациозно, как пантера, прыгнул через окно на дерево и, пролетев десять метров, мягко опустился на землю.
Большинство девушек в городе еще спали глубоким сном, и ближайшая возможность поесть могла подвернуться только через несколько часов. Дамон был в ярости. Хотя тварь, пытавшаяся им манипулировать, так и не сумела сделать его своей марионеткой, но наведенное ею чувство голода было вполне реальным. Дамону нужна была кровь, причем немедленно.
Только сейчас он всерьез задался вопросом: что было нужно странному гостю из зеркала? Вот уж кто действительно любовник-демон! Он просто поднес Кэролайн Дамону на блюдечке, чтобы тот ее прикончил. Хотя перед этим притворялся, что заключил с ней сделку.
В девять утра Дамон ехал по главной улице городка — мимо антикварного магазина, кафе, магазина открыток...
Стоп. Вот он. Новый магазин, торгующий темными очками. Дамон припарковал машину и вышел из нее с грацией, присущей лишь тем, кто несколько столетий двигался легко и беззаботно, не затрачивая ни эрга энергии. Дамон опять на мгновение включил ослепительную улыбку и тут же выключил ее, залюбовавшись своим отражением в темном окне витрины. «Что ни говори, хорош», — рассеянно подумал он.
Над дверью висел колокольчик, когда Дамон зашел, он зазвенел. За прилавком стояла полная миловидная девушка с завязанными в пучок темными волосами и огромными голубыми глазами.
Увидев Дамона, она смущенно улыбнулась.
— Доброе утро, — сказала она и, хотя он ничего не спросил, добавила чуть дрожащим голосом: — Меня зовут Пейдж.
Дамон окинул ее долгим изучающим взглядом и улыбнулся — лучезарно и загадочно.
— Доброе утро, Пейдж, — сказал он, улыбаясь все шире и шире.
Пейдж сглотнула.
— Могу я вам чем-нибудь помочь?
— О да, — сказал Дамон, не сводя с нее глаз. — Еще как.
Его лицо стало серьезным.
— Кстати, — сказал он, — из тебя получилась бы идеальная кастелянша в средневековом замке.
Пейдж побледнела, а потом залилась ярким румянцем, отчего ее личико стало еще милее.
— Я... Я всегда мечтала жить в ту эпоху. Но как ты узнал?
Дамон улыбнулся.
Елена не отводила от Стефана широко раскрытых темно-синих глаз — глаз цвета лазурита с золотыми искорками. Он только что сказал, что у нее будут гости! За семь дней, прошедших после возвращения с Другой Стороны, у нее еще ни разу — ни разу! — не было гостей.
Первое, что надо было сделать, причем как можно скорее, это выяснить, что такое гости.
Через пятнадцать минут Дамон, насвистывая, шел но улице в новеньких рей-бэнах.
Пейдж прилегла на пол вздремнуть. Это потом хозяин будет грозить, что вычтет стоимость очков из ее зарплаты. Пока же ей было тепло и невероятно хорошо, и она продолжала переживать божественные ощущения, которые до конца жизни не сотрутся из ее памяти.
Дамон разглядывал витрины, хотя и не с той целью, с какой это делал бы человек. Старушка — божий одуванчик за прилавком магазина поздравительных открыток отпадает. Парень в магазине электротоваров — отпадает.
Хотя в магазин электротоваров можно и заглянуть. За последнее время люди изобрели много всяких хитроумных устройств. Дамон давно хотел портативную видеокамеру, а своим желаниям он привык потакать и при необходимости был не слишком придирчив в выборе донора. Кровь есть кровь, из какого сосуда ее ни бери. Через пару минут после инструктажа но пользованию этой игрушкой он снова шел по улице, а камера лежала у него в кармане.
Гулять было приятно, но вскоре клыки заныли снова. Странно. Вроде бы он должен был уже насытиться. С другой стороны, он почти ничего не ел накануне. Наверное, поэтому он до сих пор не наелся — и кроме того, конечно, слишком много Силы ушло на этого паразита в доме Кэролайн. Пока же Дамой наслаждался тем, как работают его мускулы: слаженно, легко, как хорошо смазанная машина, с которой каждое движение превращается в удовольствие.
Он потянулся — из чисто животного наслаждения — и еще раз остановился полюбоваться своим отражением в витрине антикварного магазина. Волосы растрепаны чуть больше, чем обычно, а в остальном — хорош, как всегда. И правильно рассчитал: рей-бэны придают ему злодейский вид. Кстати, антикварный магазин, насколько ему было известно, принадлежал вдове, у которой имелась очень хорошенькая и очень молоденькая племянница.
Внутри было тускло и работал кондиционер.
— Между прочим, — сказал он вышедшей навстречу племяннице, — ты меня сразу поразила. Я вижу, что ты мечтаешь объездить весь мир.
Когда Стефан объяснил Елене, что Гости — это ее друзья, хорошие друзья, она захотела одеться. Она сама не понимала, почему. Было жарко. Какое-то время назад она согласилась носить Ночную Одежду (по крайней мере, большую часть ночи), но днем было еще теплее, а Дневной Одежды у нее не было.
Кроме того, в одежде, которую дал ей Стефан — джинсах с закатанными штанинами и рубашке-поло на несколько размеров больше, — было что-то... не то. Едва она дотронулась до рубашки, как в ее сознании вспыхнула картинка: сотни женщин сидят в маленьких комнатках и в полумраке остервенело строчат на швейных машинках.
— С фабрики, где к рабочим относятся как к свиньям? — спросил пораженный Стефан, когда она показала ему картинку. — Вот эта? — Он швырнул рубашку на дно шкафа. — А эта? — Стефан протянул ей другую.
Елена внимательно рассмотрела ее. Приложила к щеке. Измученных, лихорадочно работающих женщин не было.
— Годится? — спросил Стефан.
Но Елена словно бы впала в транс. Она подошла к окну и посмотрела на улицу.
— Что-то не так?
На этот раз она отправила ему одно-единственное изображение. И он моментально его распознал.
Дамон.
У Стефана сжалась грудь. Старший брат почти полтысячелетия изо всех сил старался превратить жизнь Стефана в кошмар. Всякий раз, когда Стефан сбегал от него, Дамон выслеживал его — только для того, чтобы... Отомстить? Оставить за собой последнее слово? Они убили друг друга в одно и то же мгновение — давным давно, в Италии времен Возрождения. Они бились на дуэли из-за девушки-вампира, и их шпаги пронзили сердце противника почти одновременно. С тех пор их отношения становились все хуже и хуже.
