Я оглядываюсь на него, задним ходом выводя машину на дорогу.
— А как на все это смотрит Холт?
Майлз косится на меня.
— Ну, ты ведь понимаешь… Что случается в Италии, то в Италии и остается.
— Ага, только иногда — не остается. Я невольно вспоминаю Романа и Трину. Интересно, много еще существует бессмертных негодяев, которые бродят по свету, только и ждут, как бы явиться в Лагуна-Бич по мою душу.
— В общем, скоро я уезжаю — как только учебный год закончится. Столько еще нужно приготовить! Да, чуть не забыл самое классное — ну, одно из. Так удачно получилось — спектакли «Лака для волос» заканчиваются за неделю до моего отъезда, и я еще успею выйти на финальный поклон в роли Трейси Тёрнблад! Ну серьезно, скажи, бывает же такое везение?
— Серьезно, везение, — улыбаюсь я. — Правда, поздравляю! Это круто. И, скажу тебе, вполне заслуженно. Хотела бы я тоже с тобой поехать!
И уже произнеся эти слова, я вдруг понимаю, что говорю правду. Так было бы здорово сбежать от всех проблем, сесть на самолет и улететь! К тому же я давно не общалась с Майлзом и соскучилась. Последние несколько дней, пока они с Хейвен, как и вся школа, находились во власти колдовства, мне было ужасно одиноко. Разлука с Дейменом была невыносима, а оставшись без поддержки двух своих лучших друзей, я вообще едва не сломалась. А они ничего не помнят. Один только Деймен вспоминает какие-то обрывки и то мучается чувством вины.
— Я бы тоже хотел, чтобы ты могла поехать. — Майлз возится с радиоприемником, стараясь найти музыку, подходящую под его радужное настроение. — Может, после выпускного нам всем смотаться в Европу? Купим проездные на железную дорогу, будем останавливаться в дешевых молодежных гостиницах, бродить повсюду с рюкзаками за спиной… Правда, здорово? Вшестером, понимаешь: ты с Дейменом, Хейвен с Джошем и я с кем-нибудь…
— Ты с кем-нибудь? — переспрашиваю я. — Это еще что такое?
Майлз пожимает плечами.
— Я реалист.
— Я тебя умоляю!.. С каких это пор?
— Со вчерашнего вечера, когда я узнал, что еду в Италию. — Майлз со смешком проводит рукой по коротко стриженным темным волосам. — Слушай, Холт, конечно, замечательный и все такое, но я себя не обманываю. Не пытаюсь представить, будто между нами нечто большее, чем есть на самом деле. Срок годности, понимаешь? Пьеса из трех актов — начало, середина, финал. Не то, что у тебя с Дейменом. У вас это пожизненно.
— Пожизненно? — Я в изумлении рассматриваю Майлза, остановив машину на красный свет. — Больше напоминает тюремный срок, а не счастливый роман.
— Не важно, ты меня поняла. — Он разглядывает свои ногти, выкрашенные ярко-розовым лаком для роли Трейси Тёрнблад. — Вы как будто настроены на одну волну. Между вами — неразрывная связь. Между прочим, в буквальном смысле — вы же все время обнимаетесь!
Больше этого не будет, никогда. Я судорожно сглатываю и давлю на газ, как только красный свет сменяется зеленым. Проскакиваю перекресток в визге тормозов, оставляя за собой жирный след от покрышек. Не сбавляя хода, влетаю на школьную автостоянку и торопливо ищу глазами Деймена — он всегда паркуется на соседнем месте — самом удобном, не считая моего.
Я уже заглушила мотор, а Деймена нигде не видно, появляется в тот миг, когда я собираюсь вылезти из шины. Придерживает мне дверцу рукой в перчатке.
— Где твоя машина? — спрашивает Майлз, захлопывая за собой дверцу и вскидывая на плечо рюкзак с учебниками. — А что это у тебя с рукой?
— Я от нее избавился, — отвечает Деймен, глядя мне в глаза. И, заметив, какое у Майлза сделалось лицо, поясняет: — Не от руки, от машины.
— Ты ее продал? — спрашиваю я исключительно ради Майлза.
Деймену не нужно ничего покупать и продавать, как делают обычные люди. Он может просто материализовать все, что ему понадобится.
Деймен качает головой, шагая рядом со мной к воротам, и говорит с улыбкой:
— Нет, просто бросил на обочине. Даже мотор не заглушил, и ключ оставил в замке зажигания.
— Извини? — вскрикивает Майлз. — Ты хочешь сказать, что распрощался со своим шикарным, блестящим «БМВ»-купе шестой серии у дороги на обочине?
Деймен кивает.
— Он же сто тысяч долларов стоит! — ахает Майлз. Лицо у него становится ярко-красным.
— Сто десять, — смеется Деймен. — Не забывай, он сделан на заказ и весь напичкан разными примочками.
Майлз выпучил глаза. Он не в состоянии понять, как и зачем кто-то может сделать такую штуку.
— Н-ну ладно, давай разберемся. Вот ты с утречка проснулся и решил: «Дай-ка я оставлю свою шикарную дорогущую машину у дороги, где ее может подобрать кто попало»?
Деймен пожимает плечами.
— Примерно так.
— Ты, может быть, не заметил, — пыхтит Майлз, едва не задыхаясь, — некоторые тут живут вообще без машины! Такие уж у них необычные и жестокие родители, что этим людям приходится всю жизнь клянчить, чтобы друзья их подвозили!
— Прости. — Деймен опять пожимает плечами. — Я не подумал. Впрочем, если тебе от этого станет легче, у меня была веская причина.
Деймен смотрит на меня, и вместе с привычной волной жара от его взгляда у меня возникает ужасное чувство, что машина — это только начало.
— Как же ты до школы добрался? — спрашиваю я, подходя вместе с ним к воротам, где нас дожидается Хейвен.
— Он на автобусе приехал. — Хейвен переводит с меня на Деймена взгляд из-под недавно выкрашенной в ярко-синий цвет челки. — Я не шучу! Сама бы не поверила, только я собственными глазами видела, как он вылез из того здоровенного желтого автобуса, вместе с первоклашками и всякими разными придурками, которым, в отличие от Деймена, просто не на чем больше доехать до школы. Я была так потрясена, что даже поморгала — не мерещится ли? На всякий случай сделала снимок с мобильника и отправила Джошу — он подтвердил.
Хейвен показывает мобильник с фотографией. Я оглядываюсь на Деймена — что он все-таки задумал? И вдруг замечаю, что на нем вместо привычного кашемирового свитера простая хлопчатобумажная футболка, и дизайнерские джинсы сменились самыми обычными, даже без ярлычка на кармане. Черные байкерские ботинки — можно сказать, слава и гордость Деймена — уступили место коричневым резиновым шлепанцам. И хоть ему совсем не нужны шикарные тряпки да обувки, чтобы выглядеть таким же сногсшибательно красивым, как в день нашей первой встречи, все-таки этот скромный незаметный облик совсем не в его стиле.
По крайней мере я, к такому Деймену не привыкла.
Я что хочу сказать? Конечно, Деймен умный, добрый, великодушный, любящий, но при всем при том он еще и довольно тщеславный выпендрежник. Очень большое значение придает своей одежде, машине, вообще своему имиджу. А о дате рождения лучше его и не спрашивать — для человека, который по собственной воле сделался бессмертным, у него прямо-таки комплекс на почве возраста.
