— Надежда на чудо. — Дев поднял с плеч наушники и снова надел их. Ей казалось странным, что мужчина может выглядеть так сексуально с этим хитрым изобретением на голове, но, все же, у него это получалось.
Невероятно странно…
— Можешь спокойно заходить, — показал на дверь Дев. — Внутри нет Темных Охотников.
Она оценила его предупреждение. Хотя и не нуждалась в нем. Близость другого Темного Охотника истощает силы, но ее были столь велики, что потеря была бы совсем незначительной. Не говоря уже о том, что она обладала не хилыми боевыми навыками, независимо от того, подпитывали ли их способности Темного Охотника. И именно это делало ее одной из machiskyli… одной из Спутников Войны. У даймонов имелась своя элита, у Темных Охотников были Спутники. Мужчины и женщины, кто жил ради сражений и единственную радость находил в вырезании сердец своих врагов.
Это метка, которую она носила с гордостью. И сегодня она всем своим существом чувствовала присутствие даймона. Ей просто нужно найти его, схватить за горло и душить до тех пор, пока она не почувствует себя лучше. Что значит, она должна оставить соблазнительного медведя у двери, зайти внутрь и сделать свою работу.
— Увидимся позже, Медведь.
Он кивнул, и она ступила в темноту. Народу в клубе было немного, поскольку было только семь вечера. Несколько человек ели за передними столиками. Еще двое сидели в баре, который обслуживали оборотни в человеческой форме: волк и медведь, имевший поразительное сходство с Девом. Должно быть, один из его близнецов.
Сэм подошла к волку и заказала бутылочку.
— Закуска нужна? — спросил он, открыв выпивку и протянув ей.
Она покачала головой и проигнорировала любопытный взгляд, направленный на ее руку в перчатке. Она не особо ладила с едой и надеялась, что сможет спокойно попить пиво. Сэм начала доставать бумажник, но волк остановил ее.
— Я помню тебя с того сражения. Не нужно денег.
Она почувствовала испытываемую им боль, увидев проблески его прошлого. Прошлого, оставившего волка с глубоким чувством вины. Николетта Пельтье умерла, защищая его, и он чувствовал себя так, будто лишил матери женщину, которую любит… эта ужасная боль оставалась похороненной глубоко внутри него и жгла, как уголь. То, что он так яростно заботился о своей жене, делало его хорошим человеком.
— Спасибо… Фанг. — Имя всплыло в ее голове так же четко, как и образы его прошлого. Образы, которые усилятся до невыносимого уровня, если она хоть как-то прикоснется к нему.
— В любое время, — кивнул он.
Сэм отошла прежде, чем приняла больше остаточных эмоций и образов его прошлого. Она так ненавидела эту способность. Все было бы не так плохо, если бы она могла как-то контролировать ее. Но, увы. Эмоции других людей часто путались с ее собственными, и она с трудом разделяла их. Вот почему Сэм избегала людей, насколько это было возможно. И почему не могла прикоснуться к кому-либо рукой или другой обнаженной частью тела.
Если она коснется…
Это будет ужасно.
«Почему у меня нет способности летать? Или какой-нибудь действительно полезной, скажем, пирокинеза?»
Но нет. У нее была никчемная способность к эмпатии и психометрии…
За этот «дар» она бы с удовольствием врезала Артемиде. Но Сэм также обладала телекинезом, что определенно бывало на руку, особенно в бою. Так что, не все так плохо, ведь у нее появилось дистанционное управление задолго до того, как Юджин МакДональд в своем «Зените»[5] задумался о пульте.
Потягивая пиво, Сэм бродила по клубу, славному и темному, — не раздражающему ее чувствительные к свету глаза. В это время в ее голове проскальзывали отголоски тысяч различных событий, случившихся здесь за последние полтора века.
Несмотря на печальные моменты, «Санктуарий» был исполнен тепла и для многих стал домом. Неудивительно, что он был так популярен в сверхъестественных кругах. Даже если большинство не могло видеть то, что она, они все равно чувствовали любовь и безопасность, исходящие от каждого предмета здесь. Все это место излучало заботу и преданность медведицы, построившей его.
— Пусть боги благословят и сохранят тебя, Николетта, — прошептала Сэм. Как мать, она знала, что значат муки потери своих детей. Боль, которая не лечится временем. То, что никто не должен испытать.
Она вздрогнула, когда в голове промелькнул образ Агарии. Даже сейчас мысль о дочери могла поставить ее на колени и пробуждала в ней мощную волну гнева, который все еще требовал успокоения. Именно эта ярость делала ее таким великолепным воином. Даймоны забрали у нее все, и не важно, скольких она убила, этого просто было недостаточно, чтобы свести счеты.
Недостаточно, чтобы отомстить за жизнь, которую они жестоко оборвали.
— Ты выглядишь обозленной.
Она подняла голову, узнав нежный голос позади себя.
Чи Ху.
Сэм медленно повернулась и увидела хрупкую китаянку, чьи длинные черные волосы были заплетены в тугую косу. Но эта хрупкость лишь вводила в заблуждение. Несмотря на пять футов росту, тонкая, как спичка, Чи была умелым воином, способным уложить любого тупицу, посчитавшего ее легкой добычей. Одетая в облегающие джинсы, черную рубашку и жилет, Чи была невероятно красивой. Она обладала той идеальной красотой, которую до боли хотела Сэм, будучи человеком. Но за эти века она поняла, что такая красота может быть как благословением, так и проклятием.
Вот почему Чи теперь Темный Охотник.
Сэм улыбнулась. Чи, тоже Спутник Войны, была единственным другом, которого она могла себе позволить за последние пять тысяч лет. Она до сих пор не могла понять, как так получилось, но Чи было сложно не любить… пробившись через ее ледяную защиту.
— Что ты здесь делаешь?
Зная, что к ней лучше не прикасаться, Чи показала на клуб.
— То же самое, что и ты. Слежу за даймонами. Ищу хорошей схватки. Медведь у двери рассказал об их галлюцинации?
— Рассказал.
— Что думаешь?
— Может, это был демон, которого они приняли за даймона, — пожала плечами Сэм.
— Возможно, — кивнула Чи. — Их бывает довольно сложно различить, особенно непривыкшим. — Чи лучше знать, поскольку она эксперт в демонологии. — Есть несколько подвидов демонов, которые очень похожи на даймонов. Оборотни запросто могли ошибиться.
Может быть, но Дев казался абсолютно уверенным. Опять же, Чи была экспертом, и Сэм задавалась вопросом, что та делает здесь, в Новом Орлеане.
— Когда тебя перевели?
— Три недели назад.
Сэм выгнула бровь:
— Почему ты не рассказала, что тебя тоже перевели?
— Отбрось подозрения, — прыснула Чи. — Я хотела сделать тебе сюрприз, jie jie. Не больше. Не меньше. Если бы мы не встретились сегодня, я бы позвонила. Это моя первая вылазка, и я надеялась, что наткнусь на тебя, что и сделала. — Она усмехнулась. — Я хотела, чтобы это был сюрприз. Вот и все.
Сэм съежилась внутри, когда Чи назвала ее «старшей сестрой». В ее мире слово «сестра» было оскорблением. И она знала, что Чи говорит правду — еще один плюс ее способностей. Сэм была ходячим детектором лжи.
— Как здорово снова тебя увидеть.
Чи сморщила носик.
— Будем надеяться, что в этот раз не будет так кроваво, как в прошлый.
— Будто ты меньше меня наслаждаешься боем, — засмеялась Сэм. — Иногда я думаю, что тебе это нравится даже больше.
— Верно, прямо в точку, — ответила Чи, присоединившись к ее смеху.
Сэм прищурилась, заметив блестящие серебряные палочки в косе Чи. Протянув руку, ту, что в перчатке, она дотронулась до одной из них. Как и ожидалось, палочка была острой, как коготь, и поцарапала кожу на перчатке.
— Неплохая маскировка оружия.
Чи сделала глоток своего напитка.
— Приходиться быть изобретательной. Нынче люди подозрительны более чем когда-либо. Если хочешь, могу дать наборчик.
— Рада бы. Но, думаю, обойдусь. — Носить их на себе будет довольно трудно, учитывая, что ее поглотят эмоции того, кто их сделал. Вот почему все, что она носила, водила или использовала должно быть сделано Ашероном специально для нее — должно быть нетронутым чьей-то рукой. Слава богам их бесстрашный лидер обладал способностями, которыми обладал. Иначе она была бы в полном дерьме. Вот почему ей не нравилась еда. С напитками проще, поскольку большинство произведено машинами.
