Зрители из окон улюлюкали и свистели, довольные представлением, как ведьмочки развлекаются. Танцевали до упаду с каждым парнем. Они же после случившегося с Павкой очень были покладистые, тем более ничего плохого мы от них не требовали — веселись да пляши.
Утомившись, присели на лавочку в тенечке и отпустили всех. Только народ не торопился расходиться. Павка, как только его отпустило, сбежал первым, но грозить в сторону ведьм поостерегся.
Счастливые и довольные мы возвращались домой, когда мамочки наши ведьмы встретили нас на лесной развилке с хворостинами в руках. И как только узнали?
— Мама, я больше не буду-у-у! — прячась за собачьей конурой, которая не позволяла хворостине достать меня.
— А больше и не надо. Одного раза вполне достаточно! — попыталась меня обмануть мама и приложить еще раз, но мои тренировки сказались — догнать меня было практически невозможно.
— Ты посмотри, какая девица вымахала! Драконище! — презрительно фыркнула карающая меня ведьма, — Коса длинна, а ум весь в хвост ушел!
Про ум в хвосте мама давно ругает меня. Сама дракон, но вот не любит она драконов.
— Янина! Ступай в дом, там поговорим! — поняв, что не сможет меня догнать, приказала мама Искра и нахмурила брови.
Будем надеяться, что на этом порка закончилась. Но не тут-то было. Мама не любит пользоваться драконьей магией, потому спокойно отправилась к дому. Но карающие искорки были запущены вслед и точно попали в место пониже спины.
— Мама! — обижено воскликнула я и потерла пострадавшее место.
— Иди, иди! А еще ведьма называется! — пригрозила хворостиной мама.
Невольно ускорила шаг, увеличивая расстояние между нами, и все время поглядывала на нее, чтобы больше не попало от мамы-ведьмы, да еще и дракона, как я.
— Садись! — приказала мама у дверей и выбросила хворостину на улицу, — Теперь поговорим.
Вздохнула: ждать, что меня поймут и простят, как всегда это было, особо не приходилось. Что-то уж больно грозная была сегодня мама. Ничего, два дня отсижусь на грядках, пока сорняки полоть буду, и попа заживет, и мама успокоится.
— Мам, а можно я сначала покушаю? — жалобно посмотрела на строгую ведьму.
— Ешь, — разрешила мне родственница.
Мама у меня настоящая ведьма, недаром ее уже давно избрали в старшие. У нее самый настоящий ведовской дар и характер. Мягкая в общении с людьми, всегда на помощь отзывчивая, приветливая, гостей еще на пороге привечает, и в то же время, как ведьма — беспощадна к трусости, низости. Обмануть или разжалобить ее никому не удавалось. Так что мама моя — самая настоящая карающая ведьма, ее всегда зовут рассматривать самые запутанные дела, где требуется холодный ум. Мне никогда не понять, как она с такой же драконьей кровью, как у меня, остается всегда спокойной и уравновешенной?
— Янина, когда же ты поймешь, что ведовская сила — это дар, а не шалость? — строго начала разговор мама.
Что-то в этом роде я и ожидала, а потому заранее была готова к тому, что буду обещать «больше никогда» и согласно кивать головой. Но оказалось, что мама для меня приготовила совсем другое.
— Когда-то я тоже была молодой и шалости очень любила. Мы с братом много чего творили в этом доме и в храме Матери природы, — начала она говорить то, чего я совершенно не ожидала от своей строгой мамочки, — Риск мог только магией озорничать, но этого нам вполне хватало. Мама моя Рада вместе с бабушками за голову хватались, а папа за хворостину. Ох, порол он нас!
Мамочка с такой улыбкой об этом сказала, будто слаще воспоминания нет. Как-то у меня это не вязалось с моим представлением о наказании. Я-то уж точно порку не буду с таким восторгом вспоминать. Жаль только, брата у меня нет, хотя мне его удачно заменяет дядя Риск. Нет, он живет не здесь, а в империи драконов, но когда я там, дядя многим интересным штукам меня обучает. Так что вполне понимала ностальгию мамы по брату и шалостям с ним.
— Я так же, как и ты сейчас, не понимала, что ведовская сила — это очень серьезная вещь. Меня носило от храма в империю и обратно, — мамочка замолчала и глаза опустила, — Пока не встретила его, твоего отца.
— Ты влюбилась, я помню, ты говорила, что он был твоей единственной любовью в жизни, — вставила в образовавшуюся паузу.
— Да, влюбилась с первого же взгляда, — как-то не очень весело произнесла мама. — Так вот тогда я даже готова была отказаться от того, что я ведьма. Он тоже был драконом. Наша любовь была, как взрыв. Мне казалось, что счастливее меня нет никого на свете. Я обо всем рассказала своей маме, в ожидании того, что она одобрит, поддержит. Мамочка с сомнением покачала головой, но мы все стали ждать, что мой дракон прилетит за мой.
— Что же случилось? Он не прилетел? — жадно расспрашивала я, потому что об этом в нашей семье не говорили, чтобы не расстраивать мою мамочку-ведьму.
— Он предал нашу любовь, женившись на другой драконице, которую ему выбрали родители, — резким и очень сухим голосом произнесла мама, будто стараясь высказать в нескольких словах всю свою боль.
Знаю, драконы любят всем сердцем, а потому любовь у нас такая всепоглощающая.
— Это разбило мне сердце, — так же сухо и очень односложно говорила мама, — Черную петлю я себе не вила. Черное пламя предательства сожгло все внутри у меня. Я потеряла интерес к жизни, — она глубоко выдохнула, чтобы перевести дыхание, — А потом мама и отец отвели меня к «колыбели жизни». Положив руки на нее, я узнала, что под сердцем ношу тебя. Но опаленная внутри душа уже не могла радоваться. Тогда ведьмы, что были в храме, принялись лечить мою душу.
«Прямо, как я сегодняшней ночью» — удивилась мысленно, но рассказывать об этом, разумеется, не собиралась.
— Душа ожила, и в тот самый миг, когда я почувствовала твою любовь и смогла подарить тебе в ответ свое материнское чувство, я поняла, что ведовской дар — это не шутки, он спасает не только людей, их жизни, но и их души, — мама строго на меня посмотрела. — Янина, понимаю, что пока через осознание своего дара не пройдешь сама, никакие истории о чужих судьбах не достучатся до тебя. Так вот, завтра ты летишь к деду Ришу.
— Зачем? — удивилась ее решению.
Дед был со мной очень строг и даже магией баловаться не разрешал. Одна отдушина — во дворце был весельчак дядя Риск, да еще прадедушка, добрейшей души дракон. Как-то так само собой сложилось, что со мной занималась в основном мужская часть семьи. Бабушка Рада почти все время проводила в храме Матери природы, прабабушка Мирабель баловала своих внуков, и мужчины старались сами меня тренировать и воспитывать. Еще у меня был дедушка Гир, но тот все время пропадал на военной службе, где-то далеко в горах. Видела его всего несколько раз, и он мне запомнился очень грозным военоначальником. Я его боялась и восхищалась одновременно. О подвигах дедушки Гира, брата бабушки Рады, рассказывал все тот дядя Риск.
Вообще-то мне специально о них рассказывали, чтобы показать, что военная служба — для мужчин-драконов, а не для женщин, и в пример приводили прабабушку Мирабель — истинную леди. Но добились обратного эффекта — я стала бредить военной службой. Причем в империи женщинам запрещено делать карьеру военного, что меня ужасно расстраивало и бесило одновременно. Со мной на эту тему беседовали все по очереди, начиная от Мирабель и заканчивая моим дядей и мамочкой.
Но… не хочу я становиться ведьмой!
— Отец вызывает — значит, что-то важное. Вчера письмо пришло, когда ты убежала с подружками к Вилюйке, — ответила мне мама и протянула узкую магическую полоску.
На ней мерцали искорки, и её прочитать мог только адресат, то есть мы с мамочкой. Магическая полоска легко летала по воздуху и находила того, кого нужно. Так вот в письме говорилось, что дед меня вызывает для серьезного разговора.
— Но зная отца, думаю, он нашел для тебя решение, — сделала предположение мама.
— Значит, в ведьмы не будет отправлять, раз вызывает в империю, — озвучила свою версию.
