— Не вы, но от того, что вы будете каждый раз мне вспоминать о нем, я не похудею. Это довольно-таки некрасиво…
Заметила Кэш, продолжая болтать о своем предполагаемом лишнем весе. Ситуация показалась бы презабавной, если бы не отсутствие выхода.
— Некрасиво? С таким весом вы уже не женщина, представляю вашу фигурку! Вся в апельсиновой корке и саловых отложениях.
Ей захотелось его пнуть. Как можно быть таким хамом? Слышно же, что каждое слово произносит с удовольствием. Злорадствует. Скотина.
Эхх! Кэш пожалела, что она не милая пампушка. Она бы засудила этого скота, пока бы не обобрала его до нитки! Он бы пожалел о каждом сказанном слове. Женоненавистник! Наверняка и подчиненных третирует. Сомнений в том, что этот мужчина привык командовать у Кэш не было.
— Вы правы, вот такая я красавица! Но я тоже о вас не лучшего мнения.
— Неужели?! Чем я позвольте это заслужил?
Раздалось снизу удивленно-злое восклицание.
— Представьте себе! Что может представлять из себя мужчина, который не может поднять женщину, пускай и не совсем хрупкую? Вы качались пока меня держали, я даже слышала, как скрипели зубами. Но может это паразиты, руки надо мыть перед едой.
Алекс выругался, повезло так повезло. Язва! Наверняка мужа по струнке строит!
— О, я кажется нащупала что-то!
— Вы уверены, что это не ваш целлюлит?
Кэш проигнорировала последний выпад, а толкнула еще и еще раз, дверь не поддавалась, у нее сил не хватало.
— Попробуйте вы! Я не могу, сил-то у вас надеюсь побольше, чем у меня?!
Кэш сняла одну ногу со ступеньки и отняла руку, отклоняясь в сторону, чтобы он смог подняться до ее уровня и достать дверь.
Алекс встал боком, соприкасаясь с этой дамой, удивляясь каким образом они вообще уместились на столь крошечном пространстве, от женщины чудесно пахло фруктами, как и в тот раз, когда он поднимал ее, как и тогда, когда ее бедро касалось его лица. Притягательный, сладкий и ненавязчивый запах. Что за духи такие?
— Что-то случилось? Вам не хватает места? Может пива нужно меньше пить после работы?
Хохотнула Кэш, с удовольствием возвращая его же слова сторицей.
— Вы правы, как только вылезу обязательно займусь этим. Спуститесь, а то сорветесь!
Он налег на дверь, выбивая ее плечом, протискиваясь в нее. Кэш только ступила на крошечную площадку, намереваясь идти за ним и еле удержала себя в вертикальном положении. Одновременно с выбитой дверью здание еще раз тряхнуло, пол под ней задрожал, стены дрогнули, заходив ходуном, раздался грохот, скрежет, трос державший кабину оборвался, просвистев в опасной близости от ее лица. Мужчина прижал ее к себе, спрятав ее лицо на своей груди и лифт, медленно пополз вниз.
Кэшеди оторвалась от него, пытаясь достать телефон, у нее тряслись руки. До нее быстро дошло, что случилось.
— Прекратите! Вы выроните его, как ваши близкие смогут дозвониться до вас?
Надо пытаться звонить в службу спасения. Почему они не отвечают? Сволочи!
Раздался грохот, лифт понесся вниз, от его боковых стенок летели искры, исчезая в далекой темноте, слышались крики, наконец раздался грохот и все смолкло. Относительная тишина воцарилась вокруг, если бы можно было исключить лязг и шум металлоконструкций.
— Что за черт?! Что вообще тут происходит? — бросил мужчина раздраженно, он продолжал держать ее за плечи.
— Господи! Сколько тут этажей? На каком этаже был лифт, когда мы остановились?
Кэш во все глаза смотрела на стоявшего рядом мужчину, глядя вниз, он был неподвижен так же, как и она. Наконец, он отстранился и равнодушно пожал плечами.
— Может они живы, боковые крепления должны были смягчить, уменьшить скорость падения. Но это был их выбор, ты предлагала пойти с тобой. Считай, что это судьба.
— Второй, он ведь хотел пойти с нами…
Кэш отвернулась от него. Это был их выбор, но несмотря на его слова, лишенные эмоций, явно направленные на то, чтобы успокоить ее, Кэш, как ни вслушивалась, так и не смогла услышать звуки, голоса, крики снизу. Хоть бы эти люди остались живы! Надо добраться до них. Может они уже выбираются наружу? Где останавливается лифт? На нижних ярусах, на подземной стоянке?
— Что с выходом?
Кэш посмотрела на продолжение лаза, его заблокировал огромный кусок обвалившихся перекрытий, что-то сместило плиты и теперь они с мужчиной оказались просто в рукаве, что ведет в никуда.
— Надо подняться выше, есть же еще выходы. Сейчас только руки отойдут.
Она слегка тряхнула кистями рук, пытаясь скинуть напряжение, осознавая, что напряжена вовсе не потому что поднималась в течение двадцати минут по лестнице. Кэш сделала движение, чтобы как-то разойтись с ним, размеры ниши были рассчитаны на одного человека и теперь они зажаты на крохотном прямоугольнике, как сельдь в бочке.
— Даже не пытайся! — зло предупредил он ее, — или кто-то из нас вывалится. Это буду не я, мисс Грация!
Кэш прикрыла глаза. Надо потерпеть, не время злиться и обижаться на дурака. Он всего-то мелкий мужчинка привыкший кричать на подчиненных, самоутверждаясь за их счет. Может у него такая реакция на стресс? Было бы куда хуже, если бы он к примеру, заплакал.
— По-вашему мне удобно стоять вот так и упираться в вас? Я пытаюсь встать поудобнее.
— Я сказал, что любое лишнее движение может стоить жизни одному из нас.
— Я поняла, сэр! Я понимаю, что у вас отвратительный характер, ешьте побольше шоколада, от него становятся добрее! Но орать на меня незачем, понятно вам?!
— Зато вы просто прелесть! Даже с этим вашим шоколадом!
Кэш расслабилась, обрывая перепалку, ничего другого ей не оставалось, как терпеть его компанию. Мысль сбросить его вниз и продолжить путь в одиночестве внезапно показалась ей очень соблазнительной.
— Даже не думай об этом, Булочка.
Кэш вздрогнула от его зловещего шепота, прозвучавшего так близко от ее лица. Это все напряжение и нервы. Неизвестно, сколько им придется еще лезть, но надо отдохнуть. Хотелось пить, она вспомнила, что в сумке у нее бутылка воды! Слава Богу, что сегодня она обошлась без малюсеньких сумочек, а взяла вместительный вариант, что спокойно перебрасывался через плечо.
Одной рукой она стала рыться в сумке, ища бутылку.
— Я тебя предупреждал! Что ты делаешь?
— Вы пить хотите? У меня есть вода и, если потерпите чуть-чуть мои телодвижения, мы оба попьем.
Кэш нащупала, что-то прямоугольное и плоское, шоколадка! Сколько лет она тут лежит?
— Судя по вам, недолго.
— Я что сказала это вслух? — искренне удивилась она. — В любом случае будете?
Кэш положила шоколад между ними и достала воду, открывая бутылку зубами и делая глоток, потом переложила ему ее в руку, развернула плитку, отламывая дольку.
— Спасибо.
Лекс съел шоколад, надолго задержав его во рту, стало легче, от женщины продолжало вкусно пахнуть, хотелось нагнуться к ее шее и вдохнуть этот запах полной грудью, разобраться во всех его составляющих, разложить на компоненты.
— Почему вы назвали его вторым? — наконец спросил он ее, чтобы хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей о приятном аромате, о том, что сейчас они стоят так тесно к друг другу, что он ощущает ее тепло и то как она дышит, как медленно опадает ее грудь, а рука, пальцы лежат неподвижно на его плече.
Женщина слегка дернулась, пожав плечами, она смотрела куда-то в сторону. Видимо ее смутила их вынужденная близость друг к другу и она пыталась отгородиться хотя бы таким образом.
— Потому что вас так проще было обозначить, там в лифте были одни лишь мужчины, и никто не собирался представляться. Вы первый, что заговорил непосредственно со мной, а он второй. Как-то так.
Ее ответ позабавил его, радовало то, что он первый — хоть что-то утешало его самолюбие.
— Замечательно. У вас чудесное чувство юмора.
Кэш покривила губами, но решила ничего не отвечать на это, отвернувшись к провалу, в котором исчезла кабина. Вообще, она ему другое прозвище придумала. Тролль.
