— Хватит разоряться! — пробурчал капитан. — Там еще есть вторая девка.
— И я прослежу, чтобы ты до нее не добрался!
Умберто вспылил.
— Что ты себе позволяешь, якорь тебе в зад? Это мой корабль! Я вздерну тебя на рее!
— Знаешь что, Умберто, иди-ка ты к дьяволу! Еще одна подобная выходка, и смотри, как бы тебя самого не пустили прогуляться по доске.
— Ты мне угрожаешь, разрази меня гром?
— Пока только предупреждаю. Команда недовольна. Люди месяцами не видят денег, потому что ты, мать твоя каракатица, не можешь свой хер в штанах удержать.
Пабло подошел к постели и принялся ослаблять петли на запястьях Бьянки.
— Что ты с ней возишься? Камень на шею — и за борт! — бросил Умберто.
— Да лучше уж тебя на корм акулам пустить. За нее, даже такую, еще можно выручить пару монет, а вот за твою прогнившую тушу никто и ломаного гроша не даст.
С этими словами помощник поднял Бьянку на руки и вынес из каюты. Она была в полуобморочном состоянии, в голове гудело, перед глазами все плыло, а лицо, шею и грудь заливало кровью из разрезанной щеки.
Пабло отнес ее в кают-компанию и посадил на край большого деревянного стола.
— Погоди секунду!
Он отошел к стенному шкафу, а Бьянка безучастно смотрела в его спину. Ее трясло и шатало, от холода стучали зубы.
Пабло вернулся к ней с бутылкой и стаканом, на дне которого плескалась янтарная жидкость.
— Ну-ка выпей! — он поднес стакан к ее губам.
Резкий запах алкоголя ударил в нос. Бьянка невольно отшатнулась.
— Пей! Это ром. Обезболивающее. Сейчас я буду тебя штопать. Давай! Залпом!
Она глубоко вдохнула и сделала большой глоток. Напиток обжег горло, из глаз брызнули слезы.
Пабло достал из судовой аптечки кривую иглу и принялся вдевать в нее нить. Бьянка сидела на краю стола и бездумно наблюдала за приготовлениями. Перед глазами все затягивалось густой пеленой, а разум отказывался принимать то, что с ней сейчас произошло. Это просто кошмарный сон, и она скоро проснется!
Помощник смахнул со стола груду бумаг.
— Ложись, сейчас попробую тебя подлатать.
Бьянка легла на спину, молча глядя в низкий, обшитый потемневшими досками потолок. Ее трясло от холода, а между ног все было омерзительно липким от крови и спермы.
— Так. Теперь не дергайся. Красоткой тебя сделать не обещаю, но зашью как смогу. Поверни голову набок!
Она подчинилась. Пабло смочил в роме кусок бинта и протер им кожу вокруг раны. Немного спирта попало внутрь и сильно защипало. Бьянка невольно зажмурилась, но разрезанная кожа от этого натянулась, и стало еще больнее. С губ слетел короткий стон.
— Теперь держись! — сказал помощник, и Бьянка крепко сжала кулаки.
Игла с усилием проткнула кожу. Истерзанные нервы взорвались ослепляющей болью. Бьянка дернулась и вскрикнула.
— Тихо! Терпи, девочка!
Она изо всех сил вцепилась в края столешницы, отчаянно стискивая зубы, когда игла вонзалась в щеку и пробивалась сквозь израненную плоть, выходя с другой стороны разреза. Слезы ручьем бежали из-под век, сердце бешено колотилось. Казалось, эта пытка длилась целую вечность. Хотелось умереть, чтобы ничего больше не чувствовать.
Бьянка почти потеряла сознание, когда Пабло, наконец, закончил шить рану. Он затянул швы и завязал торчащие концы нитей на узелки.
— Ну вот, почти как новенькая, — сказал он и отложил инструменты. — Перевяжу тебя потом, а сперва…
Огрубевшие ладони накрыли обнаженную грудь. Бьянка вздрогнула и испуганно взглянула ему в глаза.
— Тихо! Не бойся! Я тебя только трахну, больно не будет!
Она с трудом разомкнула запекшиеся губы и еле слышно прошептала:
— Пожалуйста, не надо!
— Прости, девочка, ты все равно испорчена, а у меня бабы уже целый месяц не было.
С этими словами он подхватил ее под ягодицы и подтащил к краю стола.
— Давай, обними меня ногами! Вот так! Молодец!
Он опустил руку и расстегнул штаны.
Глава 4
Пабло втолкнул Бьянку в камеру и запер за ней решетку. В призрачном свете фонаря мелькнул силуэт сидевшей на полу Мии, а когда помощник ушел, трюм снова погрузился в непроглядную темноту.
Бьянка сделала пару шагов, рухнула на колени и закрыла руками лицо.
— Что с тобой? Сестрица, что они с тобой сделали? — бросилась к ней сестра.
— Ничего, — глухо ответила та.
Мия обняла ее за плечи.
— Я так испугалась, когда он тебя увел! Я подумала, что они тебя убьют!
Лучше бы убили! Хотелось заснуть и никогда больше не просыпаться. Не ощущать этой грязи, боли, хлюпающей влаги между ног. Хотелось умереть. Жгучий стыд, унижение и страх переполняли душу. От гнева и отчаяния хотелось выть и кататься по полу. Бьянка чувствовала себя словно пустая скорлупа, из которой высосали все содержимое. Ей было трудно дышать, воздух будто застревал в легких, превращаясь в тугую вонючую слизь. Казалось, что все тело измазано в грязи снаружи и забито грязью изнутри. После того, что с ней сделали, жизнь уже никогда не станет прежней.
Мия погладила Бьянку по волосам, и ее пальцы нащупали бинты.
— Что с тобой? — в ужасе воскликнула она. — Сестричка, что с твоим лицом?
— Упала. Порезалась о стекло, — выдавила та.
— Это ведь они с тобой сделали? Скажи мне правду! Это они?
— Нет. Я сама.
— Не обманывай меня!
— Мия, давай спать.
***
На следующий день рана воспалилась, лицо распухло. Когда Пабло пришел сменить повязку и размотал бинты, Мия пришла в дикий ужас.
— Что, все так плохо? — бесцветным голосом поинтересовалась Бьянка, глядя в ее перепуганные глаза.
Та промолчала, но выступившие слезы и задрожавшие губы ответили на вопрос лучше всяких слов.
— Шов получился довольно аккуратным, — заметил Пабло. — Но прежней красоткой тебе уже не стать.
Он наложил свежую повязку и принялся слой за слоем накручивать Бьянке на голову бинты.
— Зачем вы нас похитили? — со злостью спросила она.
— Чтобы продать.
— Кому?
— Откуда я знаю? Если бы этот червь гальюнный тебя не порезал, ты бы попала к какому-нибудь богачу. А теперь вот даже и не знаю, кто на тебя позарится.
— А она? — Бьянка кивнула на Мию.
— Ее скорей всего купит какой-нибудь вельможа в свой гарем, если только этот мудак Умберто раньше до нее не доберется.
— Значит, сделай так, чтобы он до нее не добрался!
— Да уж постараюсь. Если он и ее испортит, то мы за эту ходку вообще ничего не заработаем.
Пабло намотал последние витки и связал концы бинта между собой.
— Готово, — он поднялся с колен и подал Бьянке руку. — Пойдем со мной!
— Куда?
— Узнаешь.
Они вышли из камеры. Пока Пабло запирал замок, Бьянка стояла на ватных ногах, глядя ему в спину. Может наброситься на него, придушить и отобрать ключ? Но что дальше? Куда они денутся с корабля, полного вооруженных матросов во главе с ублюдком-капитаном? При мысли о нем ее затрясло от страха и ненависти. Нет. Сейчас им никак не сбежать. Придется выполнять прихоти помощника и надеяться, что он сможет защитить их от капитана.
Пабло завел ее за переборку в тесный закуток, увешанный такелажем и заставленный бочками и ящиками. Бьянка поняла, чего он от нее хочет, и содрогнулась от омерзения. Опять это унижение! Все тело еще болит после вчерашнего изнасилования… но лучше уж он, чем капитан или вся команда…
— Облокотись на бочку, — велел помощник. — Только без глупостей.
— Обещай, что Мию не тронут, — потребовала она.
— Обещаю. Я перенесу сюда свой гамак и буду охранять вас по ночам.
— Хорошо, — Бьянка обреченно вздохнула и наклонилась, опершись на деревянную крышку бочонка.
Пабло расстегнул штаны и задрал на ней юбку.
***
Помощник сдержал слово. Он подвесил свой гамак в трюме и ночевал там, оберегая пленниц от посягательств капитана. Однако тот больше не появлялся. То ли внял угрозам Пабло, то ли, изуродовав Бьянке лицо, просто утратил к ней всякий интерес.
