Девушка почувствовала на своей спине его взгляд и медленно обернулась. Мужчина действительно смотрел на нее. Хищно, не мигая, как и раньше… и это ужасало ее просто до боли в напряженных мышцах.
Сказать ему что-то? Но что? Вдруг он не говорит на ее языке? Или вообще не говорит? Или ей нельзя говорить с ним?
Страх смерти странно перемешался в ней с готовностью к худшему. Мысль о том, что мужчина не собирается ее убивать, пугала еще больше. Каких только историй женщины из ее поселка на плантации не рассказывали об имперцах и том, что они делают с пленными!
— Что за странное имя? — Его голос был низким и невероятно четким, словно говорил он, а звуковые волны отдавались в ее собственной груди. В ее перепуганном сознании родилась совсем абсурдная мысль, что голос и вовсе не принадлежит его обладателю, так мягко и глубоко он звучал.
— Это мой номер прибытия. Я беженка с Карези…
— Я спросил не это. — Оборвал он ее. — Почему ты назвалась этим номером, а не своим именем?
В голосе не было и намека на беседу, это был даже не командный, а допросный тон. Она сжалась еще больше — внутри все окончательно заледенело от страха. Было страшно осознавать, свою беззащитность и то, что любое слово, сказанное не так, может привести к неизвестным последствиям.
— Когда… когда умирают все члены семьи, — попыталась объяснить девушка, — женщина не может взять имя, пока не найдет новую семью, которая ей его даст.
— Глупее ничего в жизни не слышал. Как тебя звали при рождении?
Девушка почувствовала, как немеет лицо и руки. После смерти близких нельзя больше называть себя старым именем, это может привести к страшным последствиям — проклятью. Поэтому она решила придумать другое, чего делать было тоже нельзя, но это лучше, чем ничего.
— Лагна.
Мужчина усмехнулся, но это ухмылка не имела ничего общего с весельем.
— Насколько ты глупа, Лагна? Скажи, зачем ты здесь?
Ее лицо снова залила краска, взгляд остекленел. Было страшно выдать любую из тех версий, что вертелись у нее в голове с того самого момента, как она проснулась и увидела его.
— Рискну предположить, что у тебя есть пара идей на счет этого, так? — ее ответ тут вряд ли требовался, но девушка все же кивнула, испытав немного облегчения от того, что ей все же не придется озвучивать свои версии. — Тебе посчастливилось остаться в живых из-за цвета волос. В империи есть глупое суеверие о том, что рыжеволосые женщины приносят удачу. К сожалению, проходят столетия, а люди так и продолжают возвеличивать чушь и верить в неслучайность совпадений. Поскольку я все еще не обзавелся цифией, за все мои пятнадцать лет на этом крейсере, мой понтий решил приподнести мне подарок в честь взятия Нарвиби и сокрушения Кри. К сожалению, отказаться я не могу. — Сказал он и, нервно постучав длинными пальцами по столу, продолжил, сверля ее жестким, немигающим взглядом.
— Тебе важно запомнить правила, поэтому слушай внимательно — я никогда не повторяю. Я не хочу слышать тебя. Я не хочу видеть тебя, поэтому, когда я нахожусь с тобой здесь, ты должна занимать как можно меньше пространства и дышать как можно тише. Здесь я бываю редко и не долго, поэтому это не составит для тебя большой проблемы. Я также не хочу думать о тебе, поэтому даже не начинай размышлять о побеге или прочей блажи. Это имперский крейсер — ты покинешь его только через люк для отходов. Ты должна понять, что все еще жива только потому, что тебе повезло родиться рыжей, и какой-то солдат решил, что перед тем как смешать твой пепел с землей, неплохо было бы удостовериться в том, что ты действительно не представляешь ценности. Поэтому лучше для тебя будет считать себя почти что мертвой. Если тебе удастся соблюсти все эти правила, на протяжении нескольких последующих лет, я избавлюсь от тебя при первой же возможности. Поверь, именно этого я хочу на самом деле… Если не доставишь проблем — живой, но, если решишь усложнять мне жизнь, я придумаю способ более практичный. Кивни, если согласна.
Она сразу же кивнула, чувствуя, как мелкая дрожь сотрясает руки. Это не было надеждой на жизнь… но все же было на нее похоже!
— Еще одно, твои предположения верны, тебе все же придется быть цифией, хотя я и не вижу в этом необходимости. Но вас обслуживает персонал из мед корпуса и я не хочу, чтобы понтий считал, что я не доволен его подарком.
Струна внутри нее натянулась и оборвалась. Он говорит о том, что будет с ней спать. Она не знала, что делают цифии, и кем они вообще являются, но разговор подводил именно к этому. Девушка посмотрела на него и пунцовый румянец сменила бледность. Во взгляде мужчины не было ничего даже отдаленно похожего на то, как иные представители его рода смотрят на женщин. И да, у нее никогда не было какой бы то ни было связи. Единственным мужчиной в их поселении был надзиратель — старший распределитель, которому было больше семидесяти лет. Старого ворчливого мужика интересовало только выполнение плана и табак, который он против правил растил в делянке за своим домом.
— Мне не интересно. — Сказал имперец, словно она своим взглядом задала какой-то вопрос. — И не думай, что ты мне интересна. Я считаю, что легионер любого порядка не нуждается ни в чем кроме мундира, оружия и устава. А все эти позументы, — он брезгливо обвел взглядом свою каюту, — все эти животные потребности, не более чем пыль в глаза новобранцам и малодушным. А теперь раздевайся и ложись.
Теряя грань между реальностью и каким-то больным кошмаром, она поднялась на негнущиеся ноги и, трясущимися руками, принялась расстегивать на себе одежду. Длинное платье из простого материала имело около двух десятков пуговиц по позвоночнику. Он не собирался помогать, даже не смотрел, когда девушка стягивала с себя белую ткань, не смотрел и когда ложилась на кровать, совершенно онемевшая и будто обескровленная, при том, что сердце в груди билось, как сумасшедшее. Имперец просто сидел за столом и разбирался в записях на экранах, словно она вновь слилась с интерьером его комнаты.
Девушка лежала еще около получаса, неподвижно смотря в потолок, боясь пошевелиться, чтобы не издать лишний звук. Может… он только запугивает ее? Но через секунду после этой мысли, имперец наконец поднялся с места — она вздрогнула и все внутри нее напряглось. Его шаги и движения девушка физически ощущала в своем теле, несмотря на то, что не видела ничего кроме потолка каюты над собой.
Мужчина подошел к кровати и девушка услышала как на пол упало его полотенце. Потом прогнулся угол кровати, на который он сел. Она дернулась, как от электрического тока, когда имперец положил свою горячую руку, чуть выше ее колена. Девушка не смотрела… зажмурилась… вся обратилась в слух и тактильные ощущения — в этот момент ей буквально казалось, что она видит кожей… Вот он проводит рукой по ее бедру, двигаясь вверх. Не задерживаясь на пахе, выше, по животу, к груди… Он хочет почувствовать ее кожу, гладкую и упругую… Его рука задерживается на шраме над пупком, но потом устремляется выше, к одному из затвердевших сосков. Он берет ее грудь в руку и немного сжимает — в этот момент девушка услышала, что его дыхание резко стало более глубоким, а следом ощутила то, как он перенес весь свой вес на кровать. Рукой мужчина грубо раздвинул ее ноги, заставив сдавленно охнуть от неожиданности, и сел между них, чтобы одним движением закинуть на свои. Наклонился над ней.
Почувствовав на себе его дыхание, она задержала свое. Не зная, стоит ли — боясь открыть глаза, вообще как-то пошевелиться.
Девушка почувствовала, как он склонился ниже, словно размышляя. Затем не резко, но от того не менее внезапно, прильнул губами к ее груди, нежно прикусил и оттянул затвердевший сосок — она вздрогнула и непроизвольно вжалась в кровать, после чего имперец подхватил ее и привлек к себе, продолжая настойчиво целовать грудь, затем ключицы, шею.
Настойчиво… но… нежно… Ее тело само подалось вперед, несмотря на напряжение и тот страх, что она испытывала. Девушка не знала, что делать со своими руками, но вот он страстно вздохнул и прикусил ее за шею, от чего они сами легли ему на плечи. В этот момент карезийка почувствовала его плоть, упершуюся ей пониже внутренней стороны бедра и почти непроизвольно выставила руку, упершись ему в грудь. Она сделала это не сильно, не настойчиво, но он почти грубо убрал ее ладонь, сжав запястье и отведя его за спину.
