Вот туда-то, после обязательной и утомительной банкетной программы, мы и отправились всей нашей тёплой компанией по-настоящему отмечать мой юбилей. Знала бы я тогда, чем это всё закончится.
* * *
Ясным субботним утром мы собирались «на дачу». Решили, что ехать аж на трёх машинах не рационально, поэтому Лиза с мужем и ребятишками заехали за мной домой. Светлана с Машулей доберутся сами.
— Дай-ка погляжу, чего тебе тут наваяли, — Коля с видом знатока, «уперев руки в боки» пошёл с ревизией по комнатам.
Надо сказать, что парень он и в самом деле рукастый, поэтому не грех было прислушаться к его мнению. Я бросила собирать вещи и поспешила за ним, на ходу рассказывая, как планирую облагораживать своё новое гнездо.
— Вот здесь будет моя спальня. Как думаешь, заморочиться с нишей, или это уже не модно?
— Я бы не стал — по меньшей мере это не практично. Если, вдруг, надумаешь элементарно поменять обои — проблем не оберёшься. Это выльется в натуральный геморрой.
— Пошли будущую детскую покажу, — я потащила его за рукав, — зацени, как тут всё выровняли.
Коля одобрительно провёл рукой по гладкой, как яйцо, стене.
— Муж, отстань от сестры, — громко заворчала из кухни Лизка, — она так никогда не соберётся. А нам ещё за мясом заезжать.
Николай молча напучил глаза, качнул головой и развёл руками — мол, командир сказал «люминь» — значит «люминь». И мы послушно двинули завершать процесс сборов.
Поскольку в домике ещё практически ничего не было, пришлось составлять список всего необходимого, чтобы ничего не забыть. Формуляр получился приличный. Ну и сумок, в которых уже самозабвенно рылись племянники, тоже.
Сестра, тряхнув рыжеватыми кудрями и сердито зыркнув на ребятню, быстро организовала погрузку в машину. Хотя, мне казалось, что для такого количества вещей придётся заказывать газель. Это, видимо, приходит к женщинам с материнством — умение быстро и рационально заполнить заданное пространство.
— Чемпион по тетрису уровень 90, - улыбнулась я, наблюдая, как ловко и чётко Лизавета руководит утрамбовкой этой горы сумок, сумочек, корзин и кошёлок.
К величайшему изумлению, всё влезло. «Мой» рынок, на котором я обычно брала мясо для дома, был нам совсем не по пути. Пришлось забежать на наш местечковый ВДНХ.
— Подходи, э-э, красавица, — зазывал к своему прилавку улыбчивый колоритный мужчина восточной наружности в чистом фартуке.
— Говядина, телятина, девушка, чего желаете, — летело со всех сторон оглушающим гомоном.
Я, привыкшая к быстрым покупкам у «своей» продавщицы, молча искала глазами то, что мне нужно. Победил чистый фартук.
— Вах, — обрадовался мужик, — хороший мясо, свежайший! Грудинку? Лопатку?
— Мне нужно крестьянское мясо, — перебила я его.
— Какой нравится? Выбирай! Любой — хороший.
Я поковыряла красивым ногтём шкурку окорока и посмотрела в честные глаза продавца. Ах ты ж хитрован.
— Вот этот давайте, — я указала пальцем на ближайший кусок.
Мужик завесил мясо и радостно огласил стоимость.
— Сонь, — окликнула я крутившуюся рядом племяшку и заговорщически наклонилась к ней, — у тебя деньги есть?
— Есть, — шёпотом ответила малышка и потянулась в сумочку за аккуратным розовым кошелёчком.
— Одолжи, — я сама ей недавно подарила этот самый кошелёк с игрушечными купюрами банка приколов.
Надо было видеть обиженно — растерянное лицо продавца, когда я протянула ему Сонькины фальшивые деньги.
— Ну так, если это — «крестьянка», тогда это — деньги, — невозмутимо заявила я.
Мужик замер, моргнул, заулыбался и пошёл куда-то в свои закрома, бурча что-то вроде «ай, молодец» и одобрительно качая головой. Через пару минут он вернулся, положив передо мной отличный окорок, шею и антрекоты.
Ни грамма смущения или неловкости в его глазах даже не мелькнуло, — напротив, этот восточный дядька был страшно доволен, повстречав в моём лице равного знатока.
— Выбирай, — расплывшись в лукавой улыбке сказал он.
— Вот это дело, — оглядев мясо критичным взглядом ответила я, — давайте всё.
— Ай, маладца-а, — ещё раз повторил мужик, завесил мясо и щедрой рукой добросил в пакет шмат божественной корейки.
Я округлила серые очи.
— За удовольствие, — пояснил он, продолжая широченно улыбаться.
— М-м-м, благодарю, — промычала я.
Коля с совершенно ошалевшими глазами подхватил пакеты и, подталкивая меня локтём рванул на выход.
— Да не переживай, назад не отберёт, — уже в голос хохотала я.
— Ну ты, мать, даё-о-ошь, — с изумлением, переходящим в восторг протянул он.
Так и бежал до самой машины, басовито причитая на ходу что-то про «Нет, ну это ж надо… ну вы видели, а?» А потом ещё почти всю дорогу расписывал для Лизы в красках это наше маленькое приключение.
* * *
— Можно я теперь на рынок с тобой ходить буду? — Коля никак не мог успокоиться, перетаскивая вещи в домик.
— Да угомонись ты уже, — смеялась я, — лучше глянь, какая красотень вокруг.
Ребятишки вовсю гоняли по округе, разведывая обстановку. Лиза стояла рядом, медленно, со смаком втягивая носом тёплый, душистый запах леса.
Почти вслед за нами к дому подъехала Светка. Племяшки с визгом бросились встречать Маню. Подружка, захлопнув красивой круглой попой дверцу машины, с ходу взялась за организацию «банкета», волоча в обеих руках пакеты с кучей готовых салатов в контейнерах.
Коля разлил по стаканчикам моё любимое красное сухое вино, и мы дружно, со смехом и шутками взялись благоустраиваться. Вот это я люблю — без пафосных шпилек в тесном кругу самых дорогих людей.
— Крис, а как там у вас с этим большим контрактом? — спросила Лиза, нарезая нашу же краковскую колбасу.
— С каким? — оторвалась я от оттирания походного раскладного столика.
— Ну этого, с армией.
— А, на поставки наших сосисок? Ну ты прям скажешь, с армией. В наш Алейский гарнизон. Барабанная дробь — кажется срослось.
— Таки, это повод для тоста! — подал голос Коля.
— Кри-ис! А где у нас полотенца? — крикнула из дома Светка.
— Сейчас найду. Иди закончи со столом, а я разыщу и принесу, — отозвалась я и пошла в избу.
Тихо ругаясь про себя на организованный нами же в домишке бедлам, я шарилась в поисках нужной сумки. Искомый баул обнаружился под лестницей в углу, ведущей куда-то наверх.
— Оп-па! А это ещё что? — пробормотала я сама себе, осторожно поднимаясь по ступеням и упираясь в тяжёлую крышку, — залезть, или ну его, потом?
Любопытство взяло верх. Поднатужилась и кое-как откинула ляду, за которой обнаружился пыльный, дико захламлённый чердак.
— Ёлки-палки, — протянула я, оглядывая весь этот старинный хлам, — это ж сколько отсюда вывозить. Ух ты, а это что?
В дальнем углу виднелся здоровенный сундук. Внешне очень даже неплохо сохранившийся.
— Красота какая, прям почти пиратский, — восхищённо пыхтя, я лезла к находке, преодолевая горы тряпья, скарба и трухлявой мебели.
Оставался последний рубеж — какая-то узкая, кажется, кровать, стоящая мало того, что поперёк, так ещё и на боку. Её я решила просто перелезть.
Странный рисунок на полу за перевёрнутой кроватью увидела в самый последний момент. Испуганно ойкнув, разглядев круг, я обеими ногами опустилась в центр вписанной в него слабо замерцавшей звезды. Не смею утверждать наверняка, но, кажется, это была пентаграмма.
Глава 5
Ранним воскресным утром небольшая процессия из четырёх человек чинно выгружалась из коляски, остановившейся на площади перед небольшой церковью в центре деревушки Фуркево.
Мужчина средних лет с уставшим лицом в видавшем виды, но когда-то безусловно дорогом камзоле, подал руку моложавой женщине. Если бы не сварливое, скорбно-раздражённое выражение лица, добавлявшее ей лет, эту манерную блондинку с аккуратной причёской можно было бы назвать миловидной. Всё портила глубокая складка, прочно утвердившаяся между бровей и никогда не покидавшая это чело, и вечно опущенные уголки губ.
