— Что-то много у тебя энергии осталось, — дразнил он.
Но мараться не хотелось… да и… Как бы то ни было, он все — что осталось от моей семьи. Избегать — да, но причинять ему вред я не стану. Все равно своей смертью не помрет.
— Рассказывай, — стиснула ручку чашки так, что едва не раздавила. — Но предупреждаю, если ты все это затеял, чтобы меня опустить…
— Рот закрой, — вдруг глухо приказал брат. В светлых глазах мелькнула злость. Мы с ним не похожи ни капли. Я — темноволосая и смуглая, а он — аристократ с голубыми глазами, светлой кожей и густой шевелюрой орехового цвета, в которую, уверена, его шлюхам нравилось запускать когти. — Я бы никогда…
— Давай не будем, — опустилась напротив.
— Я сказал, рот закрой и послушай, — смешно гундосил он в пакет с мясом. Но потом решил, что несолидно, и отложил его. — Он вышел на меня сам, предложил подхватить контракт, с которым кто-то до меня облажался. Это я сейчас стал разбираться, тогда это показалось «улыбкой фортуны»…
Я закатила глаза, но промолчала.
— …Но потом возникли проблемы. Предсказуемые, в общем, но этот начал давить, и в результате я был вынужден сделать то, что сделал.
— Да ты просто великий интеллектуал — теперь мне все понятно, — съязвила я. — Подробнее!
— Я купил поддельные датчики, чтобы успеть в срок, — процедил он. — Думал, никто не заметит, а мы до запуска получим и поменяем.
— Дебил, — презрительно процедила я.
— Неустойки бы пустили меня по миру!
— А так он пустил бы тебя на фарш! У него безупречная репутация, логично, что он бы не допустил такого. А ты просто в очередной раз раскрыл рот на кусок, который не смог проглотить!
— Конечно, на фарш своим уродам-полулюдям! — презрительно скривился Донни.
— Ну хоть раз бы и ответил за свои дела!
— Он не спрашивал! — вскричал он. — Сказал, что заберет тебя себе, и будем квиты!
— Ты — идиот! Ему не нужна я! Он вчера носом крутил, пока я на него сама не прыгнула и не отымела. Только потом признался, что ты предложил меня под него подложить за должок!
Донни глупо моргнул, подаваясь вперед:
— Я говорю — он не дал выбора!
— Врешь, — перебила я, поднимаясь. — Поэтому поднимай свой зад и улаживай по-мужски. Он, конечно, мужик классный — спасибо тебе за заботу о моей личной жизни, но больше я с ним встречаться не намерена.
— Он никого из нас не спросит! — повысил голос Донни, чтобы докричаться до меня в холле. — Ты его просто не знаешь!
Я вылетела на крыльцо и вдохнула прохладный утренний воздух, остужая лицо холодными ладонями. Вот бы теперь поверить в собственную ложь! Только внутри все вибрировало и натягивалось. На город я смотрела сквозь дрожащую линзу предательской влаги, то и дело поднимая глаза к обшивке такси. У меня было два часа, чтобы привести себя в порядок внутри и снаружи… И решить, что делать дальше. Вернее, как разобраться с Рэмом без потерь.
Стоило подумать о нем, в груди запекло. Мне было противно, но не от того, что он меня поимел. Хотел меня? Правда? Почему не подойти было по-человечески? При этой мысли усмехнулась зло сама себе. Нет, ну на самом деле, из него получился бы идеальный мужик — богатый, умный и зверь в постели. Зачем было «покупать»?
Ответ напрашивался один — ненавидит. Только за что? За то, что имею отношение к изучению таких, как он? А снисходил ли он вообще до человеческих женщин? В прессе замечен не был…
Я вслушалась в успокоительный стук своих каблуков по дорогой плитке перед домом. Утренний ветер неприятно холодил взмокшую спину, а конвейер мыслей успокаивал. Пока я думала о Рэме, как объекте исследований, казалось, могу контролировать его вторжение в мою жизнь. Если бы не его отметины по всему телу, которые я рассматривала в зеркале, казалось, что вообще можно про него забыть. Ну, секс… Наверное, так бывает. У меня просто не было времени выяснить, но я знала — одноразовый секс никогда не выходил из моды.
Плохо лишь то, что рассматривала я себя в зеркале холла, раздевшись у входной двери. Успокоиться не выходило. Пока взгляд мрачно скользил по телу вниз, отмечая мелкие царапинки и припухлости, внутри все закипало от злости и обиды. Рэм меня царапал. А значит — не мог контролировать себя. А это говорило об эмоциях, а не только о холодном расчете. Этот не будет размениваться на мелкие пакости.
Вывод совсем испугал. Я моргнула на свое отражение и прошлепала в спальню.
Моя идеальная жизнь встретила тишиной — некому поплакаться, посочувствовать, помочь и подсказать, что должна сделать нормальная женщина в такой ситуации. У меня даже гостиной нет в квартире — сплошная огромная спальня с рабочей зоной в одной части и кроватью — у окна. Пудрового цвета шторы колыхались от сквозняка, витал запах шоколадной декоративной стружки от вазы на полу. Я чувствовала его, когда не появлялась дома слишком долго — то ночевала на работе, то разъезжала по филиалам. Для меня этот запах был индикатором, что для себя у меня времени не оставалось очень давно.
Захотелось на неделю забиться в одеяло, обложиться сладостями и вооружиться пультом от плазмы. Но тут уж действительно проще сразу уволится и повязать себя ленточкой для Арджиева. Это если он серьезно…
3
Но черта с два! Я выбрала строгую юбку, обтягивающую бедра, и ту самую блузку с воротником. Если изначально идея с шарфом казалась удачной, то теперь не очень. Без шарфа придется собирать слухи и сплетни, но так хоть не будет выглядеть, что я их стыжусь и скрываю. Завязав строгий высокий хвост, я накрасила ярко губы, нарисовала острые стрелы на глазах и прорепетировала надменную усмешку, которая все норовила свернуться в болезненную гримасу.
Водитель приехал за мной ровно в восемь, и даже показалось, что мне все приснилось. Но его секундный настороженный взгляд в зеркало заднего вида вынудил сжать зубы. Не приснилось. Только надо будет приложить усилия, чтобы на этом все кончилось.
Ночные эмоции больше не изводили отголосками, а когда улицы залило солнечным светом, прорвавшимся через туман, стало легче дышать. Я переключилась на дела, планы… в которые стоило включить поход к женскому врачу.
Виды центра города укрепили в решительности — я, черт возьми, на своей территории! И эта территория меня всегда вдохновляла. Пусть там, за стеной, которая окружала город, масса опасностей, но мы их все контролируем. И я тоже вношу в это свой вклад. Да, приходилось всеми усилиями возвращать себе пошатнувшуюся уверенность, но потихоньку это начинало приносить плоды — ночь забывалась.
Пробежавшись по парковке, я заскочила в лифт и выдохнула.
— Все нормально, все нормально. — Дыхание сбивалось, пульс тоже. Я вышла из лифта и направилась мимо стойки ресепшен.
— Доброе утро, мисс Кэвилл, — поприветствовала секретарь.
— Доброе, — сухо кивнула, еле заставив себя не проконтролировать ее реакцию.
Мне нравилось работать в этом отделе. Расположенный на высоте птичьего полета, отдел исследований департамента обороны выглядел как офис какой-нибудь фармкомпании: сверкающая белизна, выдержанный стильный интерьер и залитые светом кабинеты. Я прошла по коридору и свернула к своему офису.
— Мисс Кэвилл, — встретила меня Таша, мой секретарь, с кофе, — доброе утро.
Мне она нравилась. Девушка не была похожа на основную массу здешнего народа, она имела амбиции, но отличалась терпением — с удовольствием пахала на наше правительство вместе со мной ради рекомендаций. Невысокая, со смешной стрижкой на рыжих волосах с короткой челкой, Таша носила под халатом теплые свитера такого же цвета, как и ее волосы. Честно, не привязаться к ней оказалось сложно, хоть я и запретила себе это делать.
— Доброе, — кивнула, тяжело опускаясь в кресло.
— С вами что-то не так, — вдруг встревоженно выдохнула она, а я сдвинула брови:
— В смысле?
— Ну, — опомнилась Таша, — на шее… — и она показала ладонью на свою.
— И что?
— С вами случилась беда?
