Матушку я нашла в саду — родительница была занята прополкой. При моем появлении она спешно вытерла руки о передник и улыбнулась, мы обнялись. Пока я работала в читальне, то часто оставалась до выходных в городе, снимая комнату на постоялом дворе.
— Мам, мне нужно будет уехать на какое-то время, съезжу в Ясный Град, встречусь с Анниланой, — ложь сама слетела у меня с языка.
Мне не хотелось загружать маменьку своими заботами. Она вздохнула и ответила:
— И что вам не сидится на месте? Яринни тоже собралась через неделю в столицу.
Поспешно сказала:
— Я поеду уже послезавтра!
Матушка засуетилась:
— Тогда соберу и тебе, и ей снадобья в дорогу, защитные обереги тоже не помешают и еще кое-что.
Я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, сообщив, что сегодня навещу Снегоярру. Бурей ворвалась в домик, забежала в свою комнату. Наскоро написала на специальной бумаге письмо Анни, позже попросив сказать маме, что я была в Ясном Граде, кратко описала сложившуюся ситуацию, сложила листок в несколько раз, ураганом промчалась до калитки и опустила послание в магический почтовый ящик. Напоследок матушка вручила мне небольшую корзинку с гостинцами для Ярры.
Путь предстоял неблизкий, но я всегда любила лес, не боялась заблудиться, прогулки по бескрайним просторам заряжали чистой и светлой энергией, дарили душевный покой. С удовольствием шла по разнотравью, вдыхая душистый аромат, на пригретой солнцем полянке не удержалась и сорвала несколько спелых, сочных ягод поздней земляники. С наслаждением закрыла глаза, запоминая волшебный вкус лета… Где-то вдалеке заворчал гром, ветви деревьев заволновались от резких порывов ветра. Я поторопилась — нужно успеть дойти до избушки травницы до начала грозы. В спешке зацепилась за корень упавшего дерева, корзинка со снедью выпала из рук, благо ее содержимое не выпало — матушка крепко перевязала крышку. Ногу внизу пронзила резкая боль, я осмотрела повреждение — по коже тянулась длинная глубокая царапина. Попыталась встать, но упала обратно на землю. В сердцах стукнула по коряге ладошкой, стала оглядываться в поисках какой-либо ветки или палки, чтобы использовать ее в качестве опоры. Заметила движение в кустах напротив, еще не хватало стать обедом для какого-либо зверя! Притянула корзинку к себе поближе, хоть оружие и сомнительное, но лучше, чем ничего. Гроза надвигалась все ближе, в воздухе разлилась свежесть, гром рокотал где-то совсем неподалеку. Из кустов никто не выходил, я облегченно вздохнула, снова обернулась в поисках подходящей ветки, да так и замерла с открытым ртом. В полушаге от меня величаво стоял ОН — огромный рыжий меатлисс, который рассматривал мою скромную персону удивительными глазами цвета гречишного меда, темно-оранжевые умные очи неотрывно следили за мной. Меатлисс сел, вытянув передние лапы, и раскрыл крылья. Теперь я совсем растерялась, таких крыльев просто не может быть! По бокам великолепного зверя раскрылись два огромных крыла в форме вытянутых резных листьев клена, прозрачная и переливающаяся дымка блестела в солнечных лучах, льющихся сквозь ветви лесных деревьев. Таких чудес я еще не видела! Меатлисс потянулся и подошел ко мне:
— Садисс-ссь, — услышала я.
Мгла меня раздери, он из высших, раз умеет говорить!
— Есс-ли не хочеш-шь прр-ромокнуть, поторр-ропись!
Присел рядом, а я вновь поразилась, насколько небесный охотник был велик. Не сказать, чтобы я была очень высокой, но и не низкорослой, но едва бы достала головой ему до холки. Уцепившись за густую шерсть, кое-как влезла на спину зверя, не удержалась и дотронулась до крыльев — как будто погладила солнечный свет, теплый и добрый. Гроза уже гремела во всю, упали первые тяжелые капли дождя. Одной рукой прижимала корзинку, второй намертво вцепилась в загривок меатлисса. Ветер бесновался, неистово растрепав мне волосы. Мы неслись по лесу, затем выбежали на поле.
— Усс-пеем! — прорычал зверь.
Небо было почти черным от туч, мглу разрывали вспышки молний. Но страха не было, мне было спокойно с меатлиссом, возникла стойкая уверенность — этот защитит. Бешеная скачка по полю, заросшему полевыми цветами, и мы укрылись среди деревьев. Вот и домик Снегоярры. Из печной трубы идет дым, значит, повезло! Меатлисс зашел под ветви деревьев, которые сплелись, образуя что-то вроде крыши — творение Снегоярры. Бережно опустился на лапы, позволяя мне аккуратно спуститься. Гроза шумела во всю силу, но ни я, ни он не промокли — с удивлением заметила магический купол над нами, который прикрывал нас все время. Капли, долетая до него, с тихим шипением испарялись. Так и молчали, разглядывая друг друга.
— Спасибо, — прошептала я.
Услышала тихий рык, напоминающий смех. Ирбис тряхнул головой, с его мощной шеи что-то упало в траву. Я заворожено подняла цепочку с медальоном, в виде кленового листа, которая уменьшилась до подходящего мне размера.
— Больш-ше не терр-ряй! — мягко прорычал меатлисс.
Я оцепенела, потом схватила корзинку и поковыляла к домику. Странно, но боль от раны уменьшилась. Не удержалась, обернулась и увидела мужчину, стоящего там, где я оставила ирбиса. Не обращая внимания на проливной дождь, позабыв обо всех приличиях, я во все глаза рассматривала его. С обнаженным торсом, великолепно сложенный, мускулистый, одетый лишь в короткие бриджи, он стоял босиком и с усмешкой на загорелом лице смотрел на меня. Длинные, темно-рыжие, с красноватым отливом волосы небрежно забраны в хвост, цвет глаз отсюда рассмотреть было невозможно, но я была уверена, что они напоминали жарр-камень, насыщенного темно-оранжевого оттенка.
Секунда и незнакомец уже рядом, я чувствую жар его сильного тела, меня тянет к нему с такой силой, будто от этого зависит моя жизнь, непреодолимое, колдовское влечение. Он берет медальон из моих разом ослабевших пальцев, одевает мне его на шею, легким касанием руки проводит по моему лицу. Защитный магический контур давно исчез, мы стоим под ливнем. Его лицо приближается, и я ощущаю легкое прикосновение мужских губ к своим устам. Терпкий, чуть горьковатый аромат осенней листвы, с привкусом свежести далеких северных ветров, нотка темного летнего меда, затерявшаяся где-то на самом кончике языка… Если бы сейчас в меня ударила молния, эффект был бы тот же. Я стояла с закрытыми глазами, ощущая капли воды на коже.
— Севирана, девочка моя, да ты вся промокла и дрожишь!
Открыла глаза — я стояла одна, оглянулась — травница спешила ко мне со стороны избушки. Я провела языком по губам — на них все еще был привкус осеннего поцелуя. Как в тумане прошла за Снегояррой в дом. Мою сырую одежду она вмиг высушила привычным заклинанием, налила в кружку обжигающий травяной напиток, не торопила с рассказом, просто села напротив. Я отхлебнула из кружки, живительное тепло разом разлилось по телу.
— Ой, — спохватилась я, — а я вам гостинцы принесла, матушка передала.
Травница поблагодарила и взяла корзинку у меня из рук. За окном было темно, тучи заполонили все небо. Похоже, непогода разыгралась надолго.
— Останешься ночевать здесь, — постановила Ярра, — никаких отговорок, твоей матушке я сообщу.
Она достала из небольшого шкафчика сухой гладкий древесный листок, недолго подумала, сделала пасс рукой и лист исчез. Всегда удивлялась такому способу доставки сообщений, он завораживал. Я вздохнула — куда уж мне. Женщина выжидательно посмотрела на меня:
— Я же вижу, что-то произошло, поделись. Не переживай, маменьке твоей я не скажу, захочешь, поведаешь обо всем родителям сама. Чем смогу, помогу.
И тут я не выдержала, рассказала все как есть: и о своих магических неудачах, о знакомстве с Риджем и Дейраном, поведала о странном сне, пригрезившемся три года назад, о медальоне, о неожиданной встрече в лесу. Умолчала только о поцелуе — стыдно было признать, что я вот так просто позволила незнакомцу такую вольность. Снегоярра слушала, временами кивала, не перебивая мой сбивчивый рассказ. Только сейчас я подумала, что нога совершенно не болит, приподняла подол платья — на коже виднелся лишь розоватый шрам! С удивлением посмотрела на Ярру, поведала ей и об этом.
