«Слюнявые гомики», — презрительно отзывается о моих творениях Ромка. Я его в ответ называю питекантропом за повышенную волосатость груди и задницы. Он не обижается. Говорит, древние обезьяны выглядят мужественно, а я ничего не понимаю в настоящих мужиках. Забавно, что он ни разу не подумал, что если уж любительница «слюнявых гомиков» с ним встречается, то он явно не «настоящий мужик». Впрочем, не будем обижать хорошего парня, характер у него что надо: не грубит, не обижает, по дому кучу раз помогал. Если б не он, я бы уже разорилась на починке бытовой техники. Хотя в последнее время меня стала конкретно напрягать его волосатость. Особенно эти мерзкие черные кудряшки, которыми покрывается дно душевой кабины всякий раз, как он решает освежиться.
Дверной звонок заставил меня подскочить и спешно отключить телефон: я давно уже предупредила друзей, что не открываю никому без предварительного сообщения, а значит, ко мне снова ломятся коллекторы.
Нет, на самом деле, я никому ничего не должна. Мне вообще только завтра восемнадцать исполнится, и я никак не могу быть кредитным должником. Коллекторы ищут моего отца, но этот гад прячется у своей очередной «маман», альфонс хренов, а мне пойти некуда, вот и приходится делать вид, что никого нет дома. Скоро они его все-таки найдут, и я перестану пить успокоительное после каждого звонка в дверь.
— Алеста, откройте, — раздался электронный голос. Блин, они взломали домофон. — Мы знаем, что вы внутри. Откройте, мы поговорим немного, и все. Иначе вам придется выслушивать нас до вечера. А мы не успокоимся, поверьте. Вы же понимаете, что это наша работа? Мы, как и вы, совершенно не виноваты в том, что ваш отец задолжал кому-то деньги. Давайте поговорим, ведь никто не собирается прямо сейчас описывать ваше имущество. Конечно, если вы хотите, мы можем это устроить, достаточно подать на злостного неплательщика в суд. Пока вы несовершеннолетняя, никто не вправе отобрать вашу жилплощадь, но завтра вам исполнится восемнадцать и… Вы уверены, что не хотите открыть дверь и побеседовать с нами?
Я сглотнула тугой комок. Приехали. Вот она — жизнь в нашем лучшем из миров. Пока ты ребенок, тебя холят и лелеют, а потом детство заканчивается, и тебя выбрасывают на улицу. Интересно, если я попрошу у Ромки убежища на пару лет, как он к этому отнесется? Нет, все-таки придется послушать, что они там скажут.
Я встала и открыла дверь.
— Правильный выбор, — сладко пропел невысокий симпатичный парень и со змеиной грацией прошел в квартиру мимо меня. Сел в кресло, поправив элегантные брюки, закинул ногу на ногу и приглашающим жестом указал мне на диван, положив какие-то бумаги на журнальный столик. Я косо глянула на второго гостя: здоровенного бугая с недельной щетиной. Он пока не заходил, стоял в проеме, загораживая выход, и ждал сигнала от напарника.
— Ну что же вы, присаживайтесь, — елейным голоском пропел коллектор и одарил меня рекламно-белоснежной улыбкой. — Я не кусаюсь.
— Что вы хотели сказать? — спросила я, садясь на диван рядом с ним.
— Для начала давайте уточним ваш статус и некоторые аспекты законодательной сферы, — тут же посерьезнел молодой человек. — Ваш отец задолжал некоему господину Н. крупную сумму, оставив в залог жилплощадь, доставшуюся ему после развода с вашей матерью. Когда пришло время выплатить долг и проценты, выяснилось, что ваш отец не может возместить большую часть суммы. По закону, он должен был лишиться данной… квартиры.
Парень слегка покривился, оглядывая мои небогатые апартаменты. Извини, чувак, не всем жить в хоромах.
— Так как в момент заключения сделки он не подумал о ваших интересах, — коллектор зачем-то мило кивнул мне и улыбнулся, — местное представительство государства вмешалось в ход событий и продлило срок выплаты долга до момента наступления вашего совершеннолетия. То есть, до двадцати четырех ноль ноль сегодняшнего дня.
Я непроизвольно глянула на часы. Четырнадцать тридцать. Внутри у меня похолодело.
— Так что я пришел предупредить вас, что сегодня ночью эта квартира официально будет считаться собственностью господина Н., и вам следует забрать свои вещи.
— Вы намекали, — я чуть кашлянула, чтобы заставить пересохшее горло произносить слова, — что есть какой-то другой выход.
— Ах, да, — лучезарно улыбнулся парень. — Я совсем забыл сказать. Ваш отец, будучи умным и рассудительным, обратился за кредитом не в банк, а к очень хорошему человеку.
Умный и рассудительный? Болван он и придурок. Если банк не выдает тебе кредит, то на это есть серьезная причина, и нужно идти на работу, а не ввязываться в авантюры, не думая о последствиях.
— И этот хороший человек готов продлить срок кредита и изменить систему его погашения взамен на сотрудничество. Нам стало известно, что вы — очень красивая и молодая девушка. А господин Н. владеет высококлассной сетью развлекательных заведений. Конечно, работа довольно трудная, но вы сможете помогать вашему отцу в выплате кредита.
Парень, ты рехнулся? С какого перепуга я должна вкалывать вместо своего отца, чтобы выплатить его же долги? Да еще и в публичном доме, судя по всему.
— Вот договорчик, если вас это заинтересует. Он пока не заполнен. На последней странице есть телефон и адрес официального сайта. Прочитайте внимательно и позвоните нам, когда надумаете. Только помните, что времени у вас — до полуночи.
— Извините, но меня не интересует работа в сфере развлечений, — я уверенно отодвинула красивый лист с качественной многоцветной печатью. Надо же, потратились на хорошие бумажки, со всеми водяными знаками, электронными чипами и прочей защитной ерундой. С такой бумаженцией законники даже паспорт не спросят, достаточно справки от врача. Даже с визированием фотки возиться не нужно: здесь специально оставлено окошечко с фотобумагой. Нужно только сходить в фотосалон, дать им этот листик, улыбнуться на камеру, и готово: у тебя имеется еще одно удостоверение личности.
— Не торопитесь отказываться, — снова улыбнулся этот гад. У меня от его улыбочек уже начало скулы сводить. — По новому закону, если должника нельзя обнаружить в течение трех месяцев с момента просрочки, ответственность за выплату денежных средств ложится на его родственников, если, конечно, не найдется сам должник. А вы — его единственная родственница. И стоимость этой квартиры куда меньше суммы долга с набежавшими процентами. Так что…
Он сделал неуловимый знак бугаю, тот вошел в квартиру, закрыл дверь и снова застыл в проеме, сложив руки на груди. Мне резко поплохело. Я много раз слышала, что эти гады иногда избивают своих жертв, и всякий раз не находится никаких свидетельств происшествия. Еще бы: герметично закрытая дверь не пропустит наружу ни звука, а записывающей аппаратуры в моей халупе отродясь не было. Эта бледная гадюка может мне все кости переломать, и я не смогу доказать, что не сама это сделала.
Молодой человек элегантно поднялся с кресла и сел на диван рядом со мной, снова обнажив свои идеально ровные и белоснежные зубы.
— Знаете, — начал он с легким придыханием, — вы производите впечатление очень…
Его рука скользнула у меня за спиной, потом забралась под блузку, с трудом нащупала мою плоскую грудь и сжала ее. Пальцы были холодными и немного влажными.
— … умной…
Вторая рука с усилием протиснулась между бедер и пощекотала меня сквозь трусики.
— … сообразительной…
Правая рука принялась пощипывать сосок. Левая — с усилием гладить и вжиматься мне между ног. Я стиснула зубы, все еще надеясь на хороший исход.
— … и самостоятельной девушки. Поверьте…
Он убрал руки, но потом уверенно уронил меня на диван и перекинул через себя мою ногу. Сопротивляться было бесполезно: судя по железной хватке, он один мог легко со мной справиться, а с помощью этого бугая — тем более. И их нисколько не смущала моя слегка пацанская внешность — не за женской красотой явились, а по делу.
