Несмотря на мрачность моего положения и непонимание, за что я в него попала и как из него выбираться, мне было очень любопытно. По-новому, сказочно. И заклепки эти, и винтики, и люди, в количестве не менее пяти — двое из них подростки на подхвате. Но вряд ли я имела возможность рассиживаться здесь так просто. Открыла было рот, чтобы спросить у добродушной кухарки, не знает ли она, были ли для меня особенные заданий — и заодно выяснить про обычные мои дела — как она сама заговорила.
- Сиди уже. Тебе целый день бегать по поручениям фру и хозяйки.
Отлично. Сидеть я согласна.
Вот только если шипастая увидит, что я просто сижу, не станет ли это проблемой?
Кажется, повариха тоже так подумала. И подсунула мне миску с чем-то вроде разноцветной фасоли, только мелкой и более округлой.
— Раздели на три части, что ж просто так сидеть, — подмигнула она мне, а я, расплывшись в улыбке, принялась «трудиться».
Было так приятно, что хоть кто-то относится ко мне по-человечески…
— Ру Шион, — сзади проскрежетал знакомый голос. Может у нее в горле шестеренки? — И чем тут Лесана занята?
— Ру Вельк, — прищурилась повариха, — Работой, разве не видно? А то у меня помощников не хватает.
Ох, теперь я хотя бы знаю имена, скорее фамилии, лучшей и худшей на этом «празднике жизни».
Крючконосая раздраженно вздохнула, но перечить не стала. Уж не знаю, может они по иерархии были на одном уровне или что еще, но мне это было на руку.
— Завтрак чтобы вовремя подала…
— Конечно, — максимально любезно отозвалась ру Шион и добавила не без лукавства, — Не смею вас задерживать, у вас столько дел…
Домомучительница удалилась, а повариха снова мне подмигнула. Я выдохнула с облегчением, но ненадолго.
Спустя еще какое-то время на кухне вдруг раздался вой сирены… Ну или мне так показалось. Те самые медные механизмы зазвенели, завыли, причем сначала один, потом второй, а дальше и третий, и механическим голосом принялись выплевывать искореженные названия, которые я и не понимала толком — лишь разобрала, что речь, кажется, шла о блюдах.
И если я ничего не понимала, то вокруг никто не удивился. И принялись метать на подносы тарелки, чашки, ложки, крышки.
— Готова? — ру Шион кивнула мне, и я вскочила. В голове соединились все эти фру, обещанная беготня, рев переговорных устройств и завтраки, стоявшие на подносах. Я с опаской посмотрела на исполинские площадки, груженые килограммами еды, и сглотнула.
А повариха уже командовала «загружать в подъемник».
— Беги, Лесана, принимай, — кивнула мне на выход и тут я не выдержала.
Подошла к женщине и тихо шепнула:
— Я вчера головой ударилась, все помутилось… даже не могу сообразить, куда бежать-то.
Повариха охнула, всплеснула руками и одновременно покачала головой. А потом без долгих разговоров схватила за ухо мальчишку-поваренка и рыкнула:
— Проводи Лесанку и помоги ей. А ты, — она посмотрела на меня мягче, — вечером приходи, поговорим.
Мальчик поспешил в коридор, и я за ним.
Мы миновали знакомые повороты, потом поднялись на второй этаж, на третий, снова по коридору — светлому и в коврах — и к небольшой нише, в которой обнаружилась блестящая заслонка, а за ней — подъемный механизм и ручка. Вот эту ручку мальчик и принялся крутить, и к нам, почти без скрежета, приехали три подноса.
Я было восхитилась современностью местного дома, но мне не дали на то времени. Поваренок схватил первый поднос и ткнул в руки.
— Открой дверь, пожалуйста, — постаралась улыбнуться как можно более мило.
Тот только закатил глаза, но просьбу выполнил.
Так, понятно, вот эта дверь — спальня одного из фруктов. Графинь Вишенок, блин.
Я зашла и с облегчением вздохнула. Две служанки, которых я прежде не видела, священнодействовали над кроватью. А хозяйки этой самой кровати не было — вполне возможно удалилась в ванную комнату или еще куда.
Не стала рассматривать на первый взгляд роскошные, но чрезмерно яркие покои, поставила поднос на круглый столик и пискнула:
— Завтрак подан.
Служанки на то лишь кивнули, значит, я все правильно сделала.
Вышла в коридор и подхватила следующий поднос. Поваренок, спасибо ему, все еще ждал и открыл следующую дверь, через одну от предыдущей.
Хм, я думала те покои были яркими? Я ничего не знала о яркости… В глаза бросились гигантские набивные розы на стенах, блестящий парчовый полог, красный ковер, а дальше у меня глаза отказались различать «оттенки».
А вот на фру я бросила любопытные взгляд.
Молодая и довольно блеклая девица со светлыми волосами потягивалась на кровати, в то время как рядом стояла служанка и держала в руках халат.
На меня они обе даже не посмотрели.
Отлично.
Выскочила уже почти весело и подхватила третий поднос. И даже не обратила внимание, что поваренок открывает следующую дверь — более массивную, в блестящих заклепках — с некоторой настороженностью.
В этой спальне — самой темной и мрачной — тоже никого не наблюдалось. Но кровать была уже застелена, а служанки — не молодые, строгие — не суетились а стояли возле стены, чинно сложив руки.
Я сглотнула и водрузила поднос на массивный стол, возле которого стояло несколько довольно странных стульев, больше похожих на орудия пыток. Ну кому придет в голову делать мебель из железа? С прямыми спинками и жутко твердыми и холодными даже на вид сидениями?
Развернулась и взялась было за ручку двери, как меня остановил холодный голос.
— Лесана. Стой.
Вдох-выдох.
Поворот.
Взгляд в пол.
Ой, да ладно, любопытство и потребность изучить опасность — а то, что там опасность, я была уверена — заставило меня посмотреть перед этим вперед. Высокая, худая, прямая как палка взрослая женщина в строгом темном платье, укрепленном железным корсетом полностью соответствовала своему голосу.
Корсетом блин. Железным.
— Ты совсем забыла о манерах, девчонка?
О чем это она?! Может…
Я сделала неловкий книксен — кажется, последний раз я делала что-то подобное во время утренника в детском саду — и пробормотала:
— Простите.
— До меня дошла информация, — голос фру не лился как ручеек, скорее, вбивался мне в голову гвоздями, — что ты последние дни отлыниваешь от своих обязанностей. А те, что выполняешь — из рук вон плохо. Неужто ты решила показать свой гадкий характер? Или вывести меня из терпения?
Пауза подсказала мне, что надо что-то ответить:
— Никак нет…
— Лесана… я была так добра к тебе. Закрывала глаза на промахи и глупости, на твои выходки. Но, видимо, моя доброта и милосердие все только испортили. Я не могу не думать о том, к чему может привести подобное поведение… Придется взяться за твое воспитание.
Сглотнула. Надеюсь здесь не воспитывают розгами? Или мне уже прямо сейчас следует бежать?
— Во-первых, — продолжила страшная женщина, — теперь в твоем ведении будет не только домовая печь, но и все очаги и трубы. Ты должна их тщательно чистить и внутри, и снаружи. Во-вторых, на кухне делать нечего — а вот скотный двор точно по тебе соскучился. В-третьих, окна в доме давно не мыты, за несколько дней ты должна справиться. Ну и обычные дела никто не отменял.
Понятно. Трудотерапия для зарвавшегося подростка. Интересно, это все?
— Ах да, — нет, не все, — У моих дорогих дочерей столько хлопот, они с ног сбиваются… Поэтому по вечерам ты теперь будешь в распоряжении своих сестер.
Чего?!
Я в изумлении посмотрела на хозяйку и успела заметить удовлетворенную ухмылку, на мгновение скривившую тонкие губы. Она, похоже, связала мое удивление совсем с другими эмоциями, а я…
Я в полной прострации снова сделала книксен и вышла прочь. И застыла в коридоре, пытаясь переварить новую информацию.
Каких, блин, сестер? Благородных фру?! А я тогда кто? Кто я такая?!
Вестники с небес
Кто я такая мне пояснили быстро. И чем я должна заниматься. И чего заслуживаю.
Я не была идиоткой и все разложила по полочкам, тем более что сплетни здесь оказались самым любимым развлечением, а я умела слушать.
