Буквально на секунду мою грудь сдавило. Я хотела войти прямо в эти чарующие картины. Но как только я подвинулась ближе к зеркалу, моё предательское сознание сотворило в зеркале Рикса, стоящего перед грилем моего отца, и на его лице за дымом играла жестокая улыбка. Я зарычала и разорвала связь с зеркалом.
Хорас и Марта Лидделлы никогда не знали, кто я на самом деле, и что их дочь похитили, подменив монстром. Что бы они подумали обо мне, если бы узнали правду?
Я попыталась затолкать эти мысли в глубины своего сознания. Чёртова тишина этого места сведёт меня с ума. С бушующим разумом я вытащила из сумки телефон и поставила на зарядку. Затем взяла из сумки смену одежды.
Я не захватила полотенце, что сделает принятие душа весьма интересным, но я всё равно пошла по коридору и толкнула дверь, которая вела в комнату с бежевым кафелем. В одной из кабинок я сняла одежду, задрожав от холода, затем включила чуть тёплую воду.
В тишине ванной, которую нарушали лишь грустные струйки воды, лившиеся на моё тело, я не могла игнорировать кое-какие базовые вопросы.
А именно — что, бл*дь, я делала со своей жизнью в данный момент? От портала мне надо было прямиком отправиться в аэропорт, взять первый же доступный билет до Штатов и попытаться направить свою жизнь в привычное русло. Мне надо было вернуться в ФБР, как предполагалось неделю назад, и дальше жить своей жизнью.
Смывая лесную грязь со своего тела мыльной водой, я постаралась подумать о том, что скажу шефу. ФБР не знало о существовании фейри. Я не могла заявить, что оставалась в Лондоне, чтобы сразиться с двойником-подменышем и не дать ей разрушить город. Может, я просто буду умолять о прощении. Старик суров, но я подозревала, что в глубине души у него мягкое сердце. Я всегда была его любимицей. Может, я даже обрету некое подобие нормальной жизни с милым и благоразумным бойфрендом, с которым познакомлюсь где-нибудь в интернете.
Я выключила воду и вышла в кабинку для переодевания. Я натянула одежду на мокрое тело, не вытираясь. Мои трусики прилипли к ногам где-то на середине бёдер. Ну, хотя бы свитер немного согреет.
Вернувшись в комнату, я бросилась на ужасное покрывало с бабочками и цветами. Я уставилась в потолок, изучая трещинки. Мой разум без устали кипел воспоминаниями прошлых нескольких недель, и почему-то мысль о возвращении в Штаты казалась неправильной.
Прошлую неделю я чувствовала себя так, словно скользила по поверхности пузыря хаоса, хрупкой сферы, которая защищала меня от бушующих вод под поверхностью. И лишь одно не давало мне погрузиться в эти хаотичные глубины: движение. Я продолжала двигаться, неслась вместе с миром фейри, иначе мой хрупкий пузырёк лопнет.
Я схватила телефон с кровати. Там до сих пор было меньше 20% заряда. Оставив его подключённым к розетке, я набрала номер Скарлетт.
— Алло? — она ответила почти немедленно, голос звучал бодро и резко. — Касс?
— Привет, Скарлетт, — я старалась говорить ровным тоном.
— Касс, ты в порядке? Что случилось? — видимо, я потерпела безнадёжный провал в попытках скрыть правду от своей лучшей подруги.
Я с трудом сглотнула.
— Скарлетт, я так устала.
— Касс, ты где?
— В хостеле. В Лондоне.
— Уже вернулась из своей поездки? — спросила она мягким голосом, но с некоторым напряжением. Линия не была защищённой, я знала. Говорить о моём недавнем визите в Триновантум будет не лучшей идеей.
— Ага, — я шмыгнула носом. — Эм... парень, которого я навещала, в итоге не захотел меня видеть.
— Это была не лучшая идея, Касс. Тебе нужно вернуться в Штаты.
«Вернуться». Я осознала, что она говорит, и меня пронзил очередной укол одиночества.
— Ты уже уехала из Соединённого Королевства?
Она вздохнула.
— Да. Я улетела два дня назад. Я в Штатах.
— О.
— Касс, тебе правда стоит поехать домой. Нам многое надо обсудить. Лицом к лицу. И я думаю, что твои ребята теряют терпение из-за твоего исчезновения.
— Ага, — мой голос звучал пустым. — Ты права.
— Касс, ты звучишь ужасно.
— Я просто устала. Я не спала... — я попыталась подумать. — Несколько дней. Я вымоталась.
— Так я тебе и поверила, — беспокойство окрасило её голос.
Внезапно я пожалела, что позвонила ей. Я должна была знать, что мы не сможем нормально поговорить по телефону.
— Как бы мне хотелось, чтобы ты была рядом.
— Мне тоже. Хочешь, я куплю тебе билет домой? Тебе надо просто приехать в аэропорт Хитроу.
— Спасибо, но не нужно. Я сделаю это.
— Поспи, — сказала она. — Я могу купить тебе билет, деньги вернёшь потом. Ты нужна им здесь.
— Я не уверена, что у меня по-прежнему есть работа, Скарлетт.
— Касс...
В моём сознании промелькнул образ — мои родители и нависающий позади них Рикс.
— Ты знала, что мои мама и папа не были моими настоящими родителями? — спросила я. — Об этом говорится в моём досье?
— Мы сейчас не можем обсуждать твоё досье.
Внезапное озарение ударило по мне как кулак под дых.
— Кассандра Лидделл — это даже не мое имя. Оно принадлежало другому ребёнку, которого украли фейри, — я почти могла видеть её глаза, полное ужаса выражение лица Сиофры, когда я заточила её в бездне между отражениями.
— Касс, — твёрдо сказала Скарлетт. — Это не защищённая линия, и я думаю, что тебе очень нужно поспать...
— Это не моё имя, это... это... украденное имя. Я заточила его хозяйку...
Я услышала щелчок, когда она оборвала звонок, явно пытаясь положить конец моей неосмотрительной болтовне.
Точно. Не защищённая линия.
Я понимала, что едва держусь. Утомление и эдипов ужас от убийства собственного отца вызывали эмоциональный срыв. Не говоря уж о глубокой ране из-за того, что Роан меня отверг. Скарлетт права. Мне надо поспать, а утром я куплю билет и отправлюсь домой, полностью забыв эту катастрофическую поездку.
Я забралась ногами под покрывало, выключила лампу на прикроватной тумбочке и крепко закуталась по самые плечи.
Мой разум бушевал, но я перекатилась на живот и закрыла глаза, повелевая себе заснуть. Но вместо этого воспоминания эхом разносились в моём сознании. Голос моей матери: «Такая милая девочка с пухлыми щёчками. Все в акушерском отделении сразу влюбились в тебя». А потом звук предсмертного дыхания моей матери в день, когда она была убита. Я пряталась под кроватью, глядя на свою толстовку, валявшуюся на полу, и слушая, как мой мир разваливается на куски. Затем в сознании замелькали образы: мой первый день в школе; мой семнадцатый день рождения, вечеринка с катанием на роликах и игровыми автоматами; день, когда я получила на Рождество куколку-балерину.
Как бы всё повернулось, если бы меня не подменили? Я бы выросла в Триновантуме с Риксом и... и...
И кем?
Если Рикс — мой отец, то кто моя биологическая мать?
Отвлечение. Я отчаянно мечтала, чтобы что-нибудь отвлекло меня от этих воспоминаний, и теперь, когда передо мной повис этот мучительный вопрос, я лихорадочно ухватилась за него. Вероятно, где-то там у меня есть мама. Если я найду её, то возможно, вновь обрету семью. Может, она хочет меня увидеть.
Я пока не могла вернуться в Штаты. Мне всё ещё предстояло разгадать собственное прошлое. Мне надо узнать, кто я. Я родилась пикси; у меня имелась человеческая мать, чьего имени я не знала.
Я поднялась с кровати, отказавшись от надежды поспать, и надела обувь.
***
Когда я спустилась по скрипучим ступеням в Винный Бар Лероя, грустная джазовая мелодия витала поверх тихого гула разговоров. Под звуки трубы и саксофона женщина скорбно пела о потерянном любовнике, который оставил её на морском берегу.
Остановившись внизу лестницы, я на мгновение окинула взглядом комнату, осматривая знакомую обстановку — туннели, расходившиеся от основного помещения, бочки с выдержанным вином и старинные геральдические эмблемы, висевшие на стенах: ворон, голубь, череп под водой, наперстянка, феникс. Но больше всего меня привлекала та, чья поверхность была стёрта. Шесть королевств Триновантума, и одно из них разрушено. Как-то раз я спросила Роана об уничтоженной эмблеме, но он просто сменил тему.
